Проза

Роман

 Редакция вторая переработанная и дополненная.

Глава 14

Вадим – владелец и генеральный директор компании – родился в далёком забытом Богом городке, хаотично раскинувшемся по берегам неширокой речушки с неблагозвучным названием. Это был моногород, жизнь которому давал расположенный ниже по течению реки Завод. Отец работал на Заводе механиком и сильно пил. Мама – простая необразованная женщина терпела пьянство мужа и тянула на себе большую семью, в которой кроме Вадима были ещё брат и две сестры.

Район, в котором они жили, состоял из хрущёвских пятиэтажек и дворов между ними. Там, во дворах, прошли детские и юношеские годы Вадика. В среде ровесников он всегда пользовался авторитетом, его уважали за отчаянную смелость и непокорный характер. С утра до ночи он пропадал во дворе, гоняя с мальчишками в футбол или участвуя в потасовках с соседской шпаной.

Дворовой шпаной верховодил Серёжка Шкородюк по кличке «Шкуро». Он со своими подручными сидел обычно вечера напролёт на детской горке в центре двора и с этого наблюдательного пункта внимательно следил за всем, что происходит вокруг.

Шкуро был кошмаром всех мальчишек двора, поскольку он постоянно вмешивался в их игры, отбирал мячи и велосипеды, не навсегда, конечно, но кому же захочется ждать целый час, а то и больше, пока банда Шкуро накатается на твоём велосипеде или наиграется в твой мяч. Ладно ещё если вернут вещь без поломок и дырок!

Всё менялось, если во двор выходил Вадик, он обычно игнорировал требования подручных Шкуро и друзьям не советовал. Из-за этого во дворе постоянно происходили стычки, но шпана редко выходила в них победителями, поскольку в разборки всегда вмешивалось старшее поколение, сидевшее за вкопанным в центре двора деревянным столиком, играя в карты или в домино. Это сильно подрывало авторитет Шкуро, и он решил разобраться с бунтовщиком.

Вадика подкараулили вечером, когда он возвращался с тренировки, затащили в глухой тупик за магазином и сильно избили. Другому такого предупреждения хватило бы надолго, но Вадим, как только оправился от побоев, встретил Шкуро вечерком в укромном месте и так его отметелил, что тому даже швы пришлось накладывать. После этого Шкуро с Вадимом больше не связывался.

Дворовая жизнь увлекала Вадима, он не мыслил своё существование вне её, но в старших классах случилось неожиданное: он вдруг с головой ушёл в учёбу, решив поступить в Бауманское училище. Два года он как проклятый сидел над учебниками, посещал факультативы по физике и математике, закончил школу на «четыре» и «пять», и летом семьдесят пятого поехал поступать в Москву.

Поступить с первого раза не получилось, но Вадим не оставил своей мечты, он устроился рабочим на ЗИЛ «по лимиту», жил в общаге, вкалывал по восемь часов в день, а вечерами ходил на подготовительные курсы. Через год попытка удалась, и он стал студентом ведущего инженерного вуза страны.

Здесь снова пригодились его лидерские качества: он активно занимался общественной работой, ездил в стройотряды, получал Ленинскую стипендию. Распределили его в один из московских НИИ, где он проработал почти десять лет, дослужившись до начальника отдела, женился, родил сына, получил отдельную квартиру. Короче, жизнь удалась. Впереди ждали новые радости и удачи – но во втрой половине 80-х всё стало рушиться: упало финансирование, были закрыты перспективные темы, вместо высокотехнологичного оборудования их лаборатория начала разрабатывать какие-то чайники и скороварки по конверсии.

В начале девяностых, когда даже зарплату сотрудникам перестали выплачивать, а многих просто отправили в длительные неоплачиваемые отпуска, он с друзьями создал частное предприятие и начал торговать импортной бытовой техникой. Бизнес-модель была очень простой: они с друзьями ехали в Польшу или Германию, там закупали большие партии у оптовиков, а затем гнали фуры с бытовой техникой в Москву, где распродавали всё с двойной, а то и тройной накруткой. Деньги полились рекой. Приходилось платить сначала рэкетирам, потом эфэсбэшникам, но оставалось ещё очень много, и казалось – этот поток никогда не иссякнет.

Всё кончилось в одночасье в 98-м году: бизнес не выдержал резкого вздорожания доллара, друзья разругались в пух и прах, стараясь поделить оставшиеся активы, но даже те крохи, которые остались на руках после скандального раздела фирмы, ушли в счёт погашения долгов. Вадим в полном смысле слова остался без гроша в кармане.

Не выдержав свалившихся на семью испытаний, от него ушла жена и уехала по «визе невесты» вместе с сыном в Америку.

Начинать сначала в сорок лет ой как не просто, но помогли железная воля и бизнес-интуиция. Вадим не столько осознал разумом, сколько почувствовал, что в оживающей после дефолта стране бизнес будет строиться по другим законам: кончилось время шальных денег и безумных прибылей, производителю понадобится очень сильно попотеть, чтобы убедить покупателя приобрести свой продукт – и в этих условиях невероятно возрастает роль правильной упаковки. Он продал единственное, что у него осталось – квартиру, и вложил вырученные от продажи средства в новый бизнес-проект.

Начинал он в полном одиночестве, использовав, разумеется, наработанные за восемь лет связи. Несколько удачных контрактов принесли первые деньги, которые позволили ему снять маленький офис и нанять помощника с бухгалтером, а дальше дело пошло в гору, и к 2002-му фирма насчитывала уже пару десятков сотрудников, которые работали с сотнями постоянных клиентов и десятками проверенных поставщиков. Вскоре компания смогла даже выйти на международный уровень, помогая упаковывать свою продукцию небольшим предприятиям из стран СНГ.

Интересы растущего бизнеса поставили перед Вадимом вопрос о финансовом директоре. Из сотен кандидатов, приславших свои резюме, кадровое агентство отобрало для Вадима с десяток лучших. Вадим нашёл в своём напряжённом графике время встретиться с каждым из кандидатов.

Трудно сказать, почему он остановился на кандидатуре Натальи Ивановны Семёновой: её опыт и образование были не лучше и не хуже, чем у других кандидатов, как минимум ещё две кандидатки были её ровесницами – женщинами в районе сорока, зарплатные ожидания соискательницы сильно не отличались ни в ту, ни в другую сторону. Другие претенденты были так же квалифицированы, не менее уверены в себе и энергичны, у некоторых даже был опыт работы финансовыми директорами, правда, их фирмы не пережили кризиса 1998 года, что служило скорее отрицательной, чем положительной характеристикой для соискателей. У Наты не было ни солидных рекомендаций, ни опыта работы в столице, и всё-таки он остановил выбор на ней. Он опять поверил своей интуиции – и не просчитался.

Ната повела финансовые дела компании твёрдой профессиональной рукой. Помогло не только профильное образование и хорошее знание банковских хитростей, но и учёба на МВА, куда она сразу же поступила, и даже оплатила первый семестр из собственных средств. Когда Вадим узнал об этом, он сразу же компенсировал ей расходы и дальше оплачивал её обучение за счёт фирмы.

Наверное, в успехе Наты сыграл свою роль её перфекционизм – всё, за что она бралась, она делала на совесть и с полной отдачей. Под её придирчивым контролем и умелым управлением чистая прибыль компании выросла за семь лет на два порядка и теперь исчислялась миллионами долларов. Вадим был доволен Натальей Ивановной, уверен в её надёжности и преданности, но в последнее время он стал всё больше замечать, что относится к ней не только как к финансовому директору.

Здесь уместно отметить, что отношения с противоположным полом не были для Вадима какой-то большой жизненной проблемой. Будучи по натуре лидером, он всегда был в центре внимания, в том числе и у девчонок. Ему не приходилось выпрашивать их любви, напротив, множество одноклассниц, а потом и однокурсниц тайно о нём вздыхали. В школьные и студенческие годы у него было много романов, но Вадим не относился к ним серьёзно, считая, что настоящая любовь ждёт его где-то впереди. Он не знал, как она выглядит, но был уверен, что интуиция не подведёт его и вовремя подскажет, когда настоящая любовь появится, наконец, на жизненном горизонте.

Любовь настигла его на крымском побережье Чёрного моря, куда он приехал с друзьями отдохнуть в свои последние студенческие каникулы.

Их небольшая мужская компания быстро подружилась с девичьей компанией из Москвы. Оказалось, что это девчонки из института Мориса Тореза. Они провели, почти не расставаясь, все двадцать южных ночей и дней: валялись на диком пляже, ныряли со скал, плавали в штормящем море, ели спелые крымские персики и сочные шашлыки, запивая их терпким массандровским вином, слонялись по ялтинской набережной, целовались под луной – всего этого вполне хватило, чтобы влюбиться в бойкую и весёлую девушку Риту с умными карими глазами. Вернувшись в Москву, они продолжили встречаться, и чем больше Вадим проводил времени с Ритой, тем больше он влюблялся в неё.

Они поженились и прожили десять лет. Десять лет в браке, разумеется, притупили остроту и свежесть юношеских чувств, но жили они, несмотря ни на что, дружно, воспитывали сына, работали на престижных и интересных работах, были заядлыми театралами, много читали – так, постепенно старея, дожили бы они и до серебряной и до золотой свадьбы, если бы не катастрофа девяностых.

Тогда у Вадима появилось много шальных денег, но смысл жизни куда-то пропал, и внутри что-то сломалось. Вадим с друзьями тратил лёгкие деньги, не считая, на крутые тачки, престижные цацки, элитный алкоголь, рестораны и сауны. Неизбежно появились и девочки, шикарные и доступные, которые сопровождали его в развлечениях и кутежах – тогда это было обязательным атрибутом крутизны, тебя просто перестали бы уважать твои партнёры и конкуренты, если бы ты не окружал себя гаремом дорогих проституток.

Жена не выдержала пьяных оргий и бесконечных измен мужа – она нашла по интернету состоятельного вдовца из Оклахомы, начала с ним активную переписку, несколько раз в тайне от мужа встретилась с ним в Москве и, наконец, оформив развод и согласие отца на вывоз ребёнка, уехала в США по визе невесты вместе с сыном.

Это случилось в том самом 1998-м, когда рухнул первый бизнес Вадима. Вадим понимал, что он виноват перед женой, и всё-таки невольно воспринял её отъезд как предательство: она оставила его в тот момент, когда он больше всего нуждался в её поддержке.

С тех пор Вадим решил не подпускать к себе женщин слишком близко. Время от времени он пользовался услугами элитных проституток, но серьёзных отношений старался не завязывать. Женщины разделились для него на две категории: одну составляли знакомые, сотрудницы, бизнес-партнёрши – их он рассматривал как тех же мужчин, только со своими странностями и слабостями, с которыми необходимо было считаться, – в другую категорию входили профессионалки, умевшие по высшему классу удовлетворить его мужские потребности. Никакой третьей категории женщин он не знал.

В третью категорию попала Ната.

Они виделись каждый день, обсуждали постоянно меняющуюся финансовую ситуацию, приходы и платежи, кассовые разрывы и дебиторскую задолженность, искали пути налоговой оптимизации, оценивали целесообразность банковского кредита. Ната докладывала всё чётко и толково, без воды, с цифрами и фактами в руках, с наглядной инфографикой. Встречи происходили на планёрках и совещаниях, деловых завтраках и переговорах. Часто Вадим вызывал её среди рабочего дня, ещё чаще звонил по телефону, чтобы уточнить какой-то неотложный вопрос или поставить срочную задачу. На вопросы она отвечала коротко и компетентно, задачи решала в срок и всегда успешно. Её  профессиональные знания помогли компании избежать многих неприятностей. При обсуждении сложных проблем совместно с директорами по производству и по маркетингу у Наты всегда была своя обоснованная позиция, которую она отстаивала корректно, но непреклонно. Она могла отступить от своей точки зрения, только если сама убеждалась, что есть более эффективный способ решения, но это бывало крайне редко, чаще всего она умело парировала возражения и приводила в обоснование своей позиции систему выверенных аргументов. Самое интересное, что в итоге Ната оказывалась права.

Вадим и не заметил, как Ната стала его правой рукой. Он не принимал ни одного решения, не посоветовавшись с ней, и ни разу не пожалел об этом. С ростом бизнеса обычных рабочих встреч стало не хватать, и Вадим ввёл за правило «вечерние посиделки». Часов в семь вечера, иногда чуть раньше, иногда чуть позже, он приглашал Нату к себе в кабинет, и они целый час обсуждали текущие и стратегические вопросы за чашкой кофе.

Сан Саныч, директор по производству, и Фрида, директор по маркетингу, попытались вклиниться в этот закрытый клуб, но Вадим дал понять, что в этом формате они излишни, чем вызвал в душах топ-менеджеров неутолимую зависть и чёрную злобу по отношению к фаворитке.

А «вечерние посиделки» продолжались своим чередом и постепенно на них начали обсуждаться не только производственные темы.

Это получилось как-то само собой. К более тесному общению располагал мягкий ровный свет, льющийся от настольной лампы и торшера в углу, упругость и холодная кожа большого тёмно-зелёного дивана, на котором они обычно сидели, аромат крепкого кофе.

Их взаимное узнавание друг друга шло постепенно, как в сказках «Тысячи и одной ночи», прерываясь на самом интересном месте и продолжаясь следующим вечером.

Их неимоверно сблизило сходство судеб: оба были провинциалами и приехали покорять Москву, оба добились на этом пути заметных успехов, у обоих в провинции оставались пожилые родители, которым они теперь активно помогали, у обоих было по сыну, и мало того – они были примерно одного возраста.  Вадима приятно обрадовало, что сын Наты учился в том же вузе, который он сам закончил четверть века назад. Сын Бориса  Егор  уже несколько лет изучал в Нью-Йоркском университете социологию и подавал большие надежды. Вадим переживал вместе с Натой, когда Евгений с женой собрался уезжать в Канаду, но видел утешение в том, что их дети будут жить совсем недалеко друг от друга. Во всяком случае, на одном континенте и в одном полушарии.

После отъезда сына Ната обрела в их вечерних посиделках новый смысл жизни. Теперь она каждое утро спешила на работу в радостном предвкушении вечерней встречи с Вадимом, а домой возвращалась с некоторым сожалением, но ясно давая себе отчёт, что ночь промчится быстро, а завтра будет новый день и новая встреча. Тяжелее всего было пережить выходные, но мрачная меланхолия, накатывающая на неё поздним вечером в пятницу, всё более рассеивалась по мере протекания выходных, и уже к полудню воскресенья она снова была в приподнятом настроении, представляя себе завтрашнее рандеву со своим генеральным директором.

Под влиянием разговоров с Натальей Ивановной, Вадиму вдруг стало особенно заметно одиночество своей просторной и пустой квартиры на Ленинском проспекте, и даже дорогие проститутки не могли его скрасить. Чего-то не хватало и в загородном доме на Новой Риге. Встречаясь на выходных с друзьями и разными полезными для бизнеса людьми, Вадим стал чувствовать неловкость от того, что не может представить им прекрасную хозяйку дома.

Поймав себя на этой мысли, Вадим впервые посмотрел на Нату как на женщину. Результат осмотра вполне удовлетворил его. Перед ним была высокая, стройная, модно одетая и хорошо ухоженная женщина средних лет. В свои сорок семь она выглядела на тридцать пять. Кожа была упругой и наполненной, волосы густыми и элегантно уложенными, и только глаза, большие и печальные, выдавали её настоящий возраст.

Ната почувствовала изменение в отношении Вадима к себе в ноябре, когда в день рождения он вдруг пригласил её в ресторан и подарил недорогую, но очень изящную и стильную брошь в виде змейки со стразами Сваровски.

– Это я? – спросило она, шутя.

– Такая же изящная, гибкая и мудрая, – подхватил шутку Вадим.

– А я думала – такая же ядовитая, – рассмеялась Ната, и ей показалась, что она не смеялась так уже лет сто.

С этого момента их разговоры стали откровеннее. Вадим поведал историю своего неудачного брака, а Ната поделилась своими печалями.

– Может, нам стоит резко изменить свою жизнь, пока не ушёл последний поезд? – спросил однажды Вадим.

– Может быть, – эхом ответила Ната.

Незаметно их «вечерние посиделки» переместились в Вадимову квартиру на Ленинском проспекте.

Нате было хорошо и спокойно рядом с Вадимом, в постели с ним она чувствовала себя счастливой – давно забытое и такое прекрасное чувство!

Вадим, со своей стороны, окончательно определился, что на роль хозяйки дома ему нужна именно Ната, о чём он и сказал ей примерно через три месяца после начала встреч.

Нате хотелось похоронить давно умерший брак с Павлом, но она не могла решиться на это, пока не поговорит с сыном. В феврале она взяла двухнедельный отпуск и полетела в Канаду.

(Продолжение следует)