Конечно, в искусстве бывают и абсолютно случайные совпадения, когда первоначально совершено невинные произведения, созданные их авторами без какого-либо тайного или даже бессознательного умысла, вдруг в силу резко изменившегося культурного контекста, вызванного какими-нибудь историческими катаклизмами и потрясениями, вдруг обретают крайне извращенный и неприличный смысл.

Кто-то уже определил, что главное содержание "Мифогенки" - манифестация русского бессознательного, в центре которого "колобок". (...) На самом деле, главная тема романа "Мифогенная любовь каст" - формирование какого-то конкретного дискурса, его рождение и отмирание, его функционирование и распадание. Это тональность, настроение, особость только лишь одного текста, в рамках которого, на сочленении и перепадах внутреннего стилистического давления и возникает нечто, которое иначе как мифогенным дискурсом обозначить невозможно.

Установленный в России "ельцино-абрамо-чубайсами" постсоветский "трансмутант" не содержит в себе ничего ни от рационального капита-лизма, ни от рационального социализма постмодерновского типа. Мы рады этому. Значит, Русь-Россия действительно сорвалась с западнических рельс, значит все эти внедренные силой валютные и фондовые биржи, мар-кетинги, холдинги и т.д. носят симулятивный характер, ибо за ними нет внутренней саморастущей основы для их органичного осуществования.

Об этом же говорит Пушкин: Художник должен быть, прости Господи, глуповат. Который не глуповат, тот скорее критик, искусствовед. Или гений. По мне, гений как раз и существует в драме зыблющегося равновесия двух противоречивых ответственностей. В точке выпадения росы - в клинче страсти и долга. Это редкое общее место о гениальности, которое я принимаю. Невозможно быть гениально простым, диким, сырым - все равно амеба, крокодил, половая тряпка непобедимы.