Литературная критика

Разговорный жанр жизнетворчества.

Беседы Дениса Иоффе с деятелями культуры и искусства, созданные для литературно-философскаго журнала «Топос».

Иz как умысел и вымысел(окончание)

Разговор с Евгением Иzом о природе и мире вещей.

Помимо поэзий, музыкословная пелена может окутывать, видимо,
любой и всяческий нарратив, но эти звучания не будут высшими
– мой личный опыт говорит мне, что словеса чаще тормозят,
когда дело доходит до «рейва сфер». Однак же, никто и не
настаивает, что высшее – непременный и обязательный ориентир для
всех-многих. Глоссолалии сквозь отрыжку да запускание
«шипунов» - столь естественные вибрации для «братьев наших
меньших», что инфернальность земная уже не пугает, а скорее
гипнотизирует пытливого исследователя. Да, ваши веки тяжелеют,
глаза закрываются, вы издаете мелодичный храп и примиряетесь с
бытием…

Нильс, что ли, Бор говорил, что наиболее эффективный курс
современной науки только в «мультимодельности», все одномодельное – не
наука, а средневековые казармы ума. Речь шла, как я понял,
именно об эффективности, а не о лучшести/хужести курса
исследований. Когда удается более или менее иzбегать оценочных
суждений (изредка такое бывает), то я психически себя лучше
чувствую (как правило задним числом), а это неплохо
сказывается на моих отношениях с ближними.

Существует такой санскритский, что ли, термин, связанный со
сновидениями – «бхакшасы», т.е. впечатления дня. Это очень
напоминает все существование целиком, такие любовные привязанности
«бхакти», состоящие из сплошных впечатлений… Не знаю, может
быть, мне повезло, но я наблюдаю вокруг себя много
удивительного и зачастую прекрасного, невзирая на кратковременные, но
интенсивные наплывы сарказма и мизантропии. Была, и не раз,
такая замечательнейшая тема, что всё неспроста, ой как
неспроста.

Д.И. Раз уж речь зашла о сетевых ресурсах, хотелось бы
узнать - что значит для тебя "пространство И-нета"? Магично ли
оно? Секулярно или профанно, тошнотело или дальнозорко:
расскажи, не темни.


Ведь ты, как ни крути, являешь собой классический вид
(размножающийся, тоже, да) сетературного персонажа. Ты сумел счастливо
избегнуть малейшего подпадания бумазейным пенатам. Или нет?
Расскажи, это любопытно, были ли у тебя какие-нибудь
литературные публикации в бумажных органах и как тебе там
чувствовалось. "Новый мир" открывается подборкой новой прозы Евгения
Иzа. Журнал "Звездный Октябрь Знамени" публикует на своей
совокупно-унавоженной обложке фотографию твоего лица... Занятно.
Расскажи , что ты думаешь о разных сетевых
отмороженно-отпетых монстрах - о Льве Пирогове, Мише Вербицком - "всех этих
людях"... Чистота их "русского языка" всегда поражала меня.
Как и их фантазия. Мог ли бы ты сегодня представить свое
существование БЕЗ Сети. Просыпаешься утром (утрирую я) - а нету
Сети. Компьютеры имеются, но связи между ними - йок. Что бы
ты стал делать при таком раскладе?

Е.И. Инет для меня – процесс, информационный процесс, в котором я
могу наблюдать удачные или неудачные воплощения
человеческих представлений о коммуникации. Антропологический
чулан-сокровищница. Курсы синхронного вязания. Патока ума. Данные
данные. Народный сублиматор. Предприимчивые дельцы. Конечно, еще
библиотека и доска объявлений. Но основное – технически
регламентированный способ общения и сообщения. Достаточно
аддиктивный.


Магично ли пространство это? Зависит от персонального состояния.
Бывает шибко магично, но при этом не магичнее параллельных ему
пространств вне сети. Инет, а вернее, интересующие его
части, иногда кажутся ужасающе инертными, но ведь ни одно
состояние не длится бесконечно, а техническая база в перспективе
будет только совершенствоваться и развиваться. Впереди нас
ждут трансглобальная каббала и полнейшая цифровая AFFA.


В толстых журналах не публиковался и даже не пробовал. Как
представлю себе длинную очередь авторов, так сразу «бурлят
возвышенные чуйства, а ну-ка, Жора, подержи мой макинтош». По-моему,
мы уже живем в таком континууме, когда всякое издательство
должно трезво и зорко дружить только с калькулятором, все
вокруг разбились на «вкус и цвет», а «культура» служит
исключительно делу преодоления второго закона термодинамики. Однако,
почему-то классический образ отечественного редактора
издательства у меня как-то связан с инквизицией. Полагаю, что мне
еще предоставится возможность убедиться в обратном.


Пирогов и Вербицкий – для меня пока сугубо рунетные фигуры, и в
последнее время газетно-журнальные тоже. Когда-то некоторые
тексты Вербицкого меня раздражали, но не настолько сильно, чтобы
я продолжал держать его в поле внимания. Однажды мне
показалось, что Михаил как-то странно серьезен в своих изложениях,
или – говоря иначе – может быть, он шутит, но мне не
смешно. Не то чтобы меня интересует один юмор, но вот когда его
нет, или юмор этот не мой… Пирогова же бывает приятно
почитать, он может развлечь, даже когда в менторской манере делает
из носового платка человечка и на пальцах показывает нам, что
к чему вообще в этой жизни. Лев идет по реке сетевой жизни
неровно, претенциозно и изобретательно. В последнее время
мне показалось, что ему несколько тяжело физически, он эту
тяжесть естественно переводит в ментальную область, а уже
оттуда рождается это вот – «назад к девственности…».


Существование без сети… В принципе, представить можно. Я найду, куда
«перещелкнуться». Будет не хватать быстрых электронных
писем друзей. Ну а вообще, раз инет аддиктивен, исчезни он – ну,
что же, переломаюсь как-нибудь за пару недель, потом
восстановлюсь. Не думаю, что потухшая сеть станет могилой такому
автору, как Евгений Иz.

Д.И. Перещелкнуть - красивый мифогенный термин
Пепперштейнов... Очень точно про пиро-гова. Он именно - жертва
ГУЛАГа тела, о котором мне говорил Сорокин. Одна его страшная
топосная фотография - где Лева воодушевленно обжирается
размазанным по его ставропольской отъетой ряхе биг-маком, чуть ли
не смрадно отрыгивая прямо в объектив аппарата... Брр. Ужо
ему.


А ведь могла б быть хорошая реклама для Mr. McMurder: «Биг Мак –
создан для блаженства!» Вполне органично.

Оставь, я создан для Другого,

Я таю свечкой на дожде

Ты помнишь Левку Пирогова?

Он мой товарищ «по нужде»

Если речь у тебя зашла об инквизиции, расскажи, что ты думаешь о
христианстве в его непосредственной оголтелости? Огнем и мечом.


Как бы ты вообще сформулировал свою жизнь sub specie ноуменальноcти?
Экспириенсы брахманистического БГ тебе не близки? Кстати,
все хотел спросить тебя - ввиду чего ты БГ называешь (в том
своем единственном интервью) на "ты", а его старшую ровесницу
- Аллу Борисовну (ведь они дети одного папы - Бориса
Пугачева-Гребенщикова-Торфянникова) - на "вы".

Е.И. Вообще-то, рассуждать о христианстве как об одном иz
объектов ума никогда не было моей специфической функцией. Все, что
мне позволяет моя приблизительная позиция верующего
агностика, так это – оперировать некими допущениями, имеющими вес в
определенный момент времени, а именно во время ответа на
данный вопрос, то есть сейчас. Наверняка трудно отрицать тот
факт, что белая раса с некоторых пор активно использовала
христианскую систему веры в качестве стратегического
территориального тарана, в качестве приоритетного морального фетиша и в
качестве весомой системной отмазки. Лично для меня всегда
существовала откровенная и ничем не прикрытая разница между
самим Легендарным Событием и последующей конфессиональной
коллективизацией-индустриализацией по этому поводу. Грубо
говоря, могло быть Чудо, свидетелей которому ныне нет, и
существует масса нынешних свидетелей различных наворотов по поводу
Чуда. Инспирированность Христа так или иначе остается для нас
тайной, мотивы религиозного культа для мало-мальски зоркого
наблюдателя всегда ясны. Я никогда не был сторонником
каких-либо конфессий прежде всего по причине их коллективности.
Религиозная оголтелость «огня и меча» для меня – всего лишь
бросок в прошлое левого мозгового полушария на зыбком и
скользком пути в правое. Что-то в этом роде.


Насчет жизни под ноуменом – даже не знаю. Весьма вероятно, что это
поле не прорастает вербальными всходами. На ум лезут какие-то
отражения, отзвуки, отблески, дубли, флэш-бэки. Но все это,
видимо, не то. Скорее всего, на сегодня формула такова:
странный кайф от того, что ничего нигде не происходит.


Экспириенсы БГ могут быть мне близки лишь постольку, поскольку он
БУКИ ГЛАГОЛЕТ, хотя это порою может более ограничивать, нежели
освобождать. Вообще, чем дальше я пользуюсь языком, тем
большие сомнения по его поводу испытываю. Вирус вербального
недоверия мне знаком, а как же.


«Ты» в отношении БГ и «Вы» в отношении АП не являлись результатом
долгой рефлексии с моей стороны. Поэтому я призадумался только
сейчас. Во-первых, в этом была некая профанационная
интонация по отношению к институции т.н. «джентельменства».
Во-вторых, имела место дискредитация имиджа собственного бунта – по
отношению к поп-диве я повел себя неожиданно поп-дивно. В
третьих, в моих дальнейших творческих планах была мысль
сделать интервью с С.Шнуровым (Шнуром), но для него я так и не
смог подобрать более-менее адекватного местоимения. Кроме
того, с БГ я метафорически «породнился» при помощи
воскуриваемого сандала на его концертах, а на концертах АП я не
присутствовал живьем ни разу.

Д.И. Скажи, Женя, а когда ты был последний раз в молельном
доме богоносцев-народников? Как ты отправляешь послания
своего сердца к Высшему существу, если оно (род мысли) завернуто
на дощатом зазоре-а-гнозисе? Я трудно учусь и до сих пор не
осознал: Как может быть религиозный
агностик...


Что тебя привлекало в имидже Шнура: Неужели его панкующий агностицизм?

Е.И. Последний раз в модельном доме всеблагой соборности я был на
Рождество, в 1999г. Нет, я бывал там и после 1999г, но тот
раз был именно последним – в смысле силы
Православного Прихода. Слезы лились иz очей, разум прозревал всех, кого
я встречал в этой жизни. Как говорится, было круто.


Приблизительная позиция верующего агностика – это шутка; на деле
бывает невозможно быть чем-то одним, или, точнее – всему свое
время. Наш метод – наука, наша цель – религия. Так кажется? А
послания своего сердца высшему существу я не отправляю,
высшее существо и так в курсе всего. Скорее, я принимаю от него
массу сигналов, расшифровать которые иногда бывает
затруднительно в короткий срок, а скорость передачи у них там
по-моему – нам и не снилась. Агностицизм весь, вполне возможно,
базируется всего лишь на невозможности совмещения скоростей
передачи со скоростями приема. Хотя и к этой идее нужно
подползать с полным магазином скепсиса.


Не знаю, Шнур мне в общем-то симпатичен – вне его панкухи и
конкретных взглядов – каким-то открытым, иногда откровенным каналом
своего передатчика. Но сначала мой интерес был направлен не
на него персонально, а на сам эффект «Ленинграда»/Шнурова –
это все-таки не пластмассовая икебана «Тату», это больше
похоже на дикий помороженный фикус, природное дитя
отечественных вестибюлей-предбанников. Такой обширный аффект в кругах
«продвинутой молодежи», что ты!

Д.И. Если уже заходит говорение речи о музыкальных
подворьях, было бы интересно узнать, какую музыку иz
неувеселительного ареала ты реально и непредвзято любишь слушать.


Фигуры плана Гласса, Брайарса, Райха, Мартынова, Бадда, Штокхаузена,
Артемова, Ино, Губайдуллиной, Караманова, Пярта, Шнитке -
любимы ли тобой? Мамонов отдыхает: Иz говорит!

Е.И. Да, музыка оптимизирует меня, выравнивает помятые контуры,
восстанавливает, настраивает, воодушевляет, не позволяет
забыться среди разных «соковыжималок». Райх и Гласс – да, очень
и очень. Бадд и Ино – конечно, особенно, когда они вместе.
Арво Пярт, Софья Губайдуллина, а также в связи с ними и сам
по себе - Kronos Quartet. Терри Райли, Луиджи Ноно, Кейдж.
Люблю киномузыку Э.Артемьева. Из антиувеселительного иногда
могу слушать «Coil». Нравится, что вытворяют Эллиот Шарп,
Диаманда Галас, Мередит Монк. Когда-то слушал обрядовые записи:
аборигенов с Огненной Земли, тибетские ритуальные программы
и японские гагаку, не чаще пары раз в год, но потом записи
оказались утеряны. Кейт Джарретт, само собой, Бобо Стенсон,
ну и Ян Гарбарек (и увеселительный, и не-). Иногда и местами
– от Коулмена до Зорна.


Помимо этого симпатично огромное количество музык иного плана.
Назову только первые пришедшие на ум шесть наименований: «Can»,
«Pere Ubu», «Звуки Му», «Mr.Bungle», «Центр», «Einsturzende
Neubauten».


Любовь с первого звука к электронному ответвлению: «Cold Cut»,
«Autechre», Саймон Посфорд/Hallucinogen.


Иzдавна положен глаз на превосходнейших «The Residents».


Всего не перечислить, но отдельной отметкой – Курёхин. Forever.

Д.И. Скажи, как ты относишься к бравурно-всеядному
конспективному постмодернизму покойного Сергея? Возможен ли по-твоему
некий специальный спусковой стык музыкословного нарратива,
если это не поэзия? Интересует ли тебя собственное
самостийное вхождение в мир Звуков? Какую бы музыку ты предложил в
качестве концептуального рефрена твоим "Некоторым Видам...
"? Расскажи, заодно, какими точно грибочками тебя угощал
на своей концептуальной кухне Сергей Летов, во время оно.

Е.И. К курёхинским игрищам отношусь с пониманием и симпатией – в
тот период, после «новой романтики» и до «новой
искренности», кто-то должен был делать именно такую «механику». На мой
взгляд, сильнейшая сторона Курёхина была в том, что он не
каменел. Это можно рассматривать как постмодернистское явление,
а можно как дискордианскую практику, хотя подлинная роль
Капитана была, наверняка, еще обширнее. Нестабильность поля
была такой, что вслед за Курёхиным ушло немало народа из
окружения. (Оккультно округляет очи).


Помимо поэзий, музыкословная пелена может окутывать, видимо, любой и
всякий нарратив, но эти звучания не будут высшими – мой
личный опыт говорит мне, что словеса чаще тормозят, когда дело
доходит до «рейва сфер». Однако же, никто и не настаивает,
что высшее – непременный и обязательный ориентир для
всех-многих. Глоссолалии сквозь отрыжку да запускание «шипунов» -
столь естественные вибрации для «братьев наших меньших», что
инфернальность земная уже не пугает, а, скорее, гипнотизирует
пытливого исследователя. Да, ваши веки тяжелеют, глаза
закрываются, вы издаете мелодичный храп и примиряетесь с бытием…


Меня, безусловно, интересует вхождение в звуковой мир. Одно время я
пытался сплетать поэзии с аккордами. В конце концов, слова
оказались отдельно, аккорды отдельно. Реальнее выделилась
такая вещь, как напев – невербальное, абстрактное мычание под
предельно минималистичные гармонии. У меня нет специального
музыкального образования, но имеется пламенная склонность к
звуковой игре, даже какая-то тяга. Я бы, предположим,
наигрывал бы что-то степное на однострунном басу, а потом перемежал
это дело пестрым звуковым коллажем (как стартовый ориентир
– «Революция №9» Леннона). Такой саундтрэк я бы и подложил
под «Некоторые виды». Возможно, это было бы серьезной
маркетинговой ошибкой. Возможно, опытный продюсер смог бы спасти
положение. Но все-таки я предпочел бы к собственным
прозотекстам собственную музыку – так и мне интереснее, и читателям
показательнее.


Ну и, наконец-то, о грибочках. Сергей Летов угощал нас на своей
кухне грибочками, которые ему посредством нас (меня и Раамона
Переца) передал Вадим Гущин. То есть, грубо говоря, мы эти
грибочки сами и принесли Сергею. И были это самые обыкновенные
съедобные грибочки – уже чуть подсохшие, коричневые такие –
то ли лисички, то ли маслята, но не опята точно и не
сатанинские грибы. Я так понял, что Сергей никаких
концептуально-специальных грибочков не употребляет, в тот раз даже
практически не пил, может только грамм 50 за встречу и всё. Так что
грибочки те были – чистый Провиант. Мы тоже не употребляем
специальных грибов, потому что в наших краях они просто не
произрастают – и наша жиzнь течет в растущих декорациях пивных
монополий.

Д.И. Женя, грибной тропик столь многосложен и путан, что нам
его не вспахать - вот так - с кондачка на бал. А
внеположный ему - алкоголический буколик - напротив! Сколько
миллиграммных долей составляет "твоя Норма"? В смысле - много ли пьют
[правильные] пацаны в Луганске? Кто в этом иzначально
задавал тон - исходя из твоей биографической учебы? И кем были,
вообще, твои жизненно-эпистемологические Учителя - во всех
мыслимых смыслах...

Е.И. Да, туговато сплетенье корней, запущены кроны, непроходимы
измеренья сада наслаждений, некому просветлять негатив
экстаза адама и евы, непристойных телодвижений Мескалито, тонких
путей лозы, триптофановой зелени взгляда, вечери с
диэтиламидом… Пьют здесь много, однако, как мне кажется, нормативно
много - вполне равнозначно с прочими русскими регионами, т.е.
не так чтоб Очень, не то чтоб Зело. Но в пору дхармического
безрыбья население пассивными щепами плавает на поверхности
легального депрессанта. Уже которое десятилетие. Так что нас
всех монополизировали. И правильные пацаны сих местностей
пьют не так чтобы много, но - допьяна. У каждого своя мера:
кому пристало испытывать на прочность свой младой организьм,
а кто в силу акцентировавшегося сенситивного типа настроен
на алко-старте поплыть по волне своего беспамятства. Иными
словами говоря, ситуация такова: если нет ничего лучшего -
тогда бухать, ведь что может быть лучше? Лично я чем дальше,
тем больше испытываю к депрессантам равнодушие. Пить могу,
напиваться не любитель. Одна лишь приятная достойная компания
может служить катализатором употребления алко-продукта, его
относительным смыслом и его оправданием. Хотя, вино как
кровь, невзирая на банальность образа, по-прежнему способно
возбуждать личностей, чувствующих свой тоннель нереальности
более-менее тонко (Хрустит закуской).


В практике синьки я не имел непосредственных учителей. Все
самотеком, по броуновски. Зато некоторые состояния острой похмелюги
способны даровать даровитым ни с чем иным не сравнимые потоки
сознания, модусы мозгового операнди. В похмелье содержатся
перлы, определенно.


Учителя - неясная тема. Как-то стало понятно, что найти личного гуру
не удастся, даже при активном желании и относительно
настойчивом поиске. То ли критицизм велик, то ли местность не
урожайная, "то ли самолет". Поэтому - хаос и неопределенность,
серендипность и спонтанность, цепь синхронистичностей. Ну
вот, к примеру, была когда-то на одной из моих ранних работ
одна сотрудница, лет на десять меня старше. Поначалу я по
младости годов решил, что влюблен. Но вскоре понял, что это был
шанс чему-то научиться - вне крем-брюле "личных отношений".
Она сама, по-моему, не догадывалась о том, что может являться
чем-то вроде учителя. Зато догадался я. Урок тогда
заключался в работе с собственными эготическими импульсами, в
нахождении точки баланса системы "мир - я". Традиционной Передачи
не было, но эксклюзивное обучение произошло. Был еще один
человек, замечательный художник и суровый метафизик,
проживающий в донбасской глуши. Смирнов его фамилия, ему вот скоро
полтинник стукнет. Но с ним отношения складывались скорее в
плоскости полемики. Хотя, в процессе общения я, наверное,
достаточно много что называется "почерпнул" - жутковатое
какое-то выражение. Врожденная скромность не позволяет мне сейчас
сказать: "я учился у самой жиzни, у разных ее щупалец,
перископов и дичающих орхидей, всякое разумное существо
чему-нибудь обучало меня, если я в тот момент, конечно, не пребывал в
несусветном самадхи, откуда ничему научиться нельзя".

Д.И. Оставались ли в твоей жизни некие "места упадка" -
такие гиблые топосы щелевидной застройки, одно лишь воспоминание
о которых неприятно давит на психику? Имеются ли какиe-либо
скелеты в твоем шкафу: темы поступков, которыx ты
стыдишься? И если да, то в какой области произрастают эти Скелеты
Евгения Иza?

Е.И. Да что там шкаф – у меня целые кладбища для скелетов
имеются! Насколько я понимаю, здесь важнее не тема стыда, который,
конечно, имеет полное право на присутствие, а тема осознания
собственного заблуждения. Право на ошибку и бесправие
ошибки. Евгений Иz – он более или менее чист. Его диапазон просто
ему позволяет. Я же – ошибался, наверное, да не раз.
Наверное, только Иz сможет адекватно пролить свет на мои скелеты.
Но пока он не искушает себя ролью судьи, даже ролью
комментатора. Короче, мы заодно. Свои люди. Резидентура. Могу
сказать, что мои т.н. «ошибочные» действия произрастают из области
Мяса и Принятия Решений. Я не из тех, кто во что бы то ни
стало должен либо верить, либо не верить в
коллективно-индивидуальную карму. Я просто принимаю это к сведению. Еще мне
кажется, что объективно не существует таких людей, которые бы
обладали правом суда или осуждения себе подобных. Те, кто
занимается этим, действуют противоправно. Человек – не венец
творенья, может быть, даже наоборот – творенья этого пиz…ц. В
связи с этим я научился просить прощения, если это
необходимо. И прощать тоже. К тому же, я не ношу свои ошибки с собой
– в этом мне содействует моя память. То есть, я не слишком
цепляюсь за какие-то травматически-мрачные моменты, у меня
такая легкая пульсирующая амнезия бывает. Номинально что-то
помню, а подробно, в красках-звуках-фактурах нет. Наверное,
это у меня с юности – от ознакомления с дзенскими анекдотами.
«Начитался книг» и «убил Будду».


В «Ошибке» есть что-то чрезмерное, как в Зело, только не в смысле
«слишком много», а в смысле «слишком сильно». Например,
слишком сильная дезинформация. Или – слишком сильно принести в
жертву священного хряка.

Д.И. Как ты обычно борешься со всеполярным унынием и знаком
ли тебе тотальный апофатический анабиоз? Что играет роль
того ануфриевского шприца, колющего в жопу, не дающего у-снуть?
Является ли депрессия твоим спутником бытийств?

Е.И. Тотальный апофатический анабиоз – не знаю, скорее это
состояние ближе грибным спорам каким-нибудь, в которых истина то
рождается, то вырождается. Временами, однако, я к чему-то
подобному близко подхожу – не по своей инициативе. С унынием я
особо не борюсь – чтоб не увязнуть в многоборье. То есть, я
не успеваю с ним даже как следует побороться, оно достаточно
быстро само куда-то линяет. Мой внутренний маятник
состояний колеблется вообще-то быстро, но эта скорость стабильна,
так что самые тяжкие впечатления от жизни удается отряхивать с
себя без серьёзных промедлений. Если уж что-то из ряда вон
происходит, встряска какая-нибудь или поля какие
мерзопакостные подкрадываются, то идеально уединиться где-нибудь вне
муравейника, под правильным хорошим деревом, хотя бы на пару
часов. Казалось бы, тривиальный, но действенный способ
размагнититься. Еще банальнее – плотно поесть, да. Если говорить о
биохимических способах восстановления, как то: водка,
вареники, психоделики, кактусовое пюре, стимуляторы,
транквилизаторы, афродизиаки – то рекомендовать нечто из этого ряда не
стану, поскольку может оно и пособит на время, только потом у
большинства хомо сапиенс начнется неконтролируемая полоса
депрессии. С этой точки зрения просто отлично, что прозак –
препарат недешевый. Ну, а мандрагора растет вполне бесплатно,
так что можно схватить любимую лопату и двинуться на поиски
корешков, говорят, искать надо в местах недавнего
линчевания.


По поводу ануфриевского шприца, уходящего в нежную жопную ткань по
самую рукоять – можно отвечу совсем коротко, чтоб не гневить
и не сглазить? Короче, это – шакти.


Депрессия безусловно является моей спутницей по бытиям. Вернее,
череда микродепрессивных состояний. Впрочем, столько же
приблизительно и подъемных, светозарно-экстатических поз ума.
Вспомнилось название двойной звезды в созвездии Лира из кинофильма
«Кей-Пэкс»: Счастье и Сатори. Вот где очень прекрасно! Ну а
без депрессоидных «консуммаций», когда счастлив и светел –
не получается что-то текстопорождать. Ну, это тоже
общеиzвестно. Банально, как банальная флора. Скучно, как
контагенозный моллюск.

Д.И. Как бы ты определил визуальный аспект собственных
текстов: как конкретно-объектное поселковое жизнедавство (пусть и
сюрреального толка) или как тотально-абстрактный
кандино-поллоковский авитаминоз образа? Что характернее твоей пластике
жеста: петтинг-процессор критической паранойи или же
ошмёточные ляпы спонтанно-станкового Пятна? Каких мастеров
Живописи ты предпочитаешь и почему?

Е.И. Здесь мы вторгаемся на заповедную неуравновешенную
территорию сумрака рациональности. Далеко до рассвета. Ужин сгорел в
костерке. Опасность здесь, как вонь в дымящемся зеркале.
Визуальная стезя может привести нас – в моем случае – не к
жизнедавству, но к убийству. Да-да, всякий выбранный из
неиzмеримого множества вариантов объект, загустевая в тексте,
является живым фактом убийства всех остальных возможностей. Белый
лист становится красным от потусторонней крови. Иногда
картинки не возникает вообще – есть только мрак и ощущение
слабого свечения за периферией восприятия. Иногда включается
мясорубка образов, ее любимый алгоритм – эскалация, экспонента,
экстатика. Тогда это слишком пестрый фарш. От тошноты меня
избавит только скорость. Промчаться по Лувру на сверхзвуковом
болиде – то что надо в подобной ситуации. Иногда, впрочем,
остается послевкусие на сетчатке – что-то вроде Поллака (это
в точку), ребусов Раушенберга или гнилостного хайтека
Гигера. Я бы назвал это просто: Среда заелась.


И паранойя, и спонтанность – суть неотложные содержательные насосы
всех пластик моих жестов. Думаю, что паранойя и спонтанность
в качестве соответственно контроля и трансценденции – две
противоположные точки на одном позвоночнике. Не обязательно
всю жизнь пить костный мозг, чтобы понять это. Столб есть
столб - рассмеялся дзенский мастер и навернул ученика столбом по
черепной упаковке. Так, прошу прощения, у меня, кажется,
спонтанный приступ паранойи. Накрывает…


Мастера живописи в последнее время почему-то меня перестают
интересовать. Бывает отвернешься кеды почистить, а мастера уже и
девальвировались. Причем не поодиночке, а целыми тусовками.
Раньше очень харизматичными казались Клее, Де Кирико, Руфино
Тамайо. С другой стороны – дадаистское крыло подбрасывало
ассигнаций в костерок тщеславия. Стыдно сказать – нравились Макс
Эрнст, Одилон Редон и Ив, который Танги. Задерживал, чего
там, взгляд на репродукциях Бекона и Поллака, было дело.
Татлин, Родченко, Кандинский, а потом вдруг Зверев. Более
прочные внутренние связи остались у меня с двумя живописными
реальностями: как ни странно, Эдвард Хоппер и, ничего не
попишешь, Марк Ротко. Это да. Из последних более-менее запомнившихся
образов могу назвать взлетевших на волне неслыханного попса
небезызвестных Виноградова и Дубосарского. Шалуны.


Видимо, живописный департамент перестал быть серьезным фетишем. Для
меня ценность восприятия каких-то артефактов визуального
ряда сместилась от объектов к процессу. А процесс, если он
настоящий – выходит за пределы искусства. Что до упомянутых выше
симпатичных мне творцов, то интерес к их работам
базировался на какой-то магнитной тяге, на каком-то совмещении матриц
восприятия, на какой-то взаимной интерференции точек сборки.
В этом смысле они предпочли меня точно так же, как и я
предпочел их. Более вменяемо мне трудно объяснить свой выбор. Не
стоит также забывать о том, что сейчас свое мнение излагает
профан.

Д.И. Я бы сильно поостерегся называть тебя профаном. В
Звереве, кстати, зело зажигает конкретика радикальности
персонифицированного Жеста. Он мог в обычной устаканенной жизни
средне-московского богемера-квази-бомжа сделать все что угодно. В
самом буквальном смысле. Прийти к кому-нибудь в гости и,
раскорячившись, брутально насрать в спальне - на девственный
паркет новоселов. И это нормальный ход.


А рисовал ли ты сам когда-нибудь разные пелерины формоцвета? Влечет
ли тебя мерцающий зазор, столь любый во всяких монастырских
кабаках - несовпадение между онтологией Цвета и Света...
Акциз акционизма - заплачен ли сполна тобой по ведомству
налоговых сборов с чичиковских художных мертводуш? Шарко - вместо
Искусства, да? Оглушительный, до звона в ушах - Шарко - по
жилам - как коньячная венозная кровь - пых и нету мяса.
Участвовал ли ты в какой-либо хэппенинговой справе и чем тебе это
запомнилось?

Е.И. Рисовать я любил с детства и помногу. Сейчас художественные
упражнения люблю так же, но практикуюсь реже: я стал
иzбирательнее, внимательнее и чутче, особенно к выплескиванию более
или менее формализованного глубинного галлюциноза. С
некоторых пор занятия производством коллажей захватили меня
чрезвычайно. Что, тем не менее, не сказалось на количестве этих
самых коллажей. Думаю, что интерес к коллажированию у меня в
первую голову связан с моей ориентацией на Композицию, а уж
потом на Тему, Стиль, Манеру и т.д.. Мое восприятие по
большей части композиционно, может быть поэтому для меня важнее
соотношения компонентов, нежели какой-либо декор. Композиции –
да, декору – нет. Вполне допускаю, что в современном
искусствоведении такая точка зрения – общее место.


Зияющая щель между Освещенностью и Свечением, как и иные
онтологические щели, конечно, меня влекла. Манила, так сказать,
недоступностью. Но понятие Цвета, каким-то образом связанное с
понятием Массы, для меня все равно второстепенно по отношению к
первичному ощущению Композиции. Форма со всеми ее
параметрами – проиzводная некоей Композиции. Это не утверждение, это
какой-то мой сплав прогноза и показаний внутреннего компаса.
Кажущаяся спекулятивность затронутой проблемы меня просто
дурманит. Я впадаю в познавательный транс. Я стремительно и
легко теряю свой умственный рост.


Экшн Шарко – да-да, именно Шарко; аффект на том конце провода,
эффект на этом, и все ради суггестийного произвола, ради вскрытия
эстетического аппендикса на стареющем теле общества, ради
выскока с территорий маячащего маразма в маниловские
прожективные маргиналии… Хэппенинги были, но вспоминаю о них, как о
старых бородатых анекдотах, известных лишь немногим
участникам. Сам приход и торч присутствовали именно в момент
исполнения всех этих перформансов, а теперь память выдает мне лишь
различные милые идиотизмы. Выездные выставки в
руинно-индустриальной среде, чтения стихов и съемки кино и видео-арта,
вроде бы, дело обыкновенное. Запомнилось, как в нашей
поэтической бригаде «Зело», председателем которой долгое время
почему-то считали меня, однажды производилась акция под кодовым
названием «Махакукиш». Минимум шесть человек из собственных
ладоней составили удивительной сложности и красоты мудру, то
бишь скрутили такую немерянную Дулю, которая и была
символически, а также буквально предъявлена мирозданию. После этого,
кажется, все «кукишевавшие» в течение короткого срока
потеряли рабочие места или иным образом подверглись социальному
неприятию. Это нами тогда вполне прогнозировалось, поскольку
особенно терять нам было и нечего. Помимо этого, могу
припомнить еще акционирование на ниве музыки. Пользуясь наивностью
организаторов каких-то городских празднеств а-ля «день
города», а также собственным авторитетом либо располагающим
видом, наша спорадическая музыкальная группа просачивалась на
площадки-подмостки-сцены и играла модную, но максимально
хаотическую музыку. Каждый раз у группы было новое название,
репетиций не было вообще, а звучание выдавалось совершенно
спонтанно на компьютере, бас-гитаре, барабанах, гитаре, случайных
фонограммах. Самое удивительное, что этот белый шум части
аудитории понравился и запомнился. Этот проект олицетворял
собой не «группу в бегах», а скорее всего «истинное положение
дел с творческой молодежью в данной местности»… Да, об этом
ничего не писала московская газета «Культура», поэтому
приходится, пользуясь случаем, рассказывать самому (Прерывисто
вздыхает).

Д.И. Я бы хотел напоследок тебя спросить о самом главном,
Женя, о самом сокровенном: в чем пролегает для тебя смысл
жизни, как ты оправдываешь собственное бытование
"здесь-и-сейчас" в этом душновязком хронотопе, зовомом "Тело"?


Удается ли тебе преодолевать мрак эфемерности и тлена, сквозь зыбь
которых едва-едва проглядывает наше существование? Для чего,
по-твоему, мы пришли сюда, зачем мельтешим - озорничаем,
шутим, ропщем, ищем денег, солнца, Дела?

Е.И. Ну, всё… Интимнее некуда. Выбираем самый душевный иz фибров
и ныряем внутрь… Кажется, для Петрарки «смысл жизни – жизнь»
был, но это же так лукаво-пошло, что даже зубы ноют. У
Пепперштейна вот – мифогенная любовь меж кастами существ. Перед
таким вопросом на дрожжах нейронных растет соблазн быть
оригинальным. Наверное скажу так: смысл жизни для меня пролегает
каким-то образом в области поиска смысла смысла. Дело не
только в том, что меня давно занимает эта персональная
вопросительная мантра – «в чем смысл смысла?» - а еще и в том, что
вероятная система ответов на сей вопрос может охватывать
объекты, значительно превосходящие по объему и сложности наш
познавательный аппарат (мой познавательный аппарат). Однако
то, что мы (я) способны задаваться подобными вопросами, уже
указывает на некую перспективу, которую смутно прозревает
интуиция. Здесь можно вспомнить теории Лири насчет восьми
нейронных контуров человеческого сознания, из которых в массе
своей человечество использует только четыре низших, но имеется
исторически прослеживаемый экспириенс особо «светлых
личностей», посещавших труднодоступные четыре высших. Короче говоря,
все эти восточные системы реализации… Просто у меня имеется
какой-то опыт достаточно энергичных состояний, из которых
мир и жизнь выглядели альтернативно или же более холистично.
Даже при всем моем скепсисе от этого опыта никак не
отвернуться. Особенно впечатляют какие-то спонтанные состояния, не
спланированные, не обусловленные и не катализированные ничем
(никем (по крайней мере мной)). И вот было какое-то чувство,
что, как в фильме нашего детства «Приключения Электроника»
- «где-то у него есть эта Кнопка». Я до нее как бы почти
добирался, это трудно поддается последовательному описанию. И
вот она, эта «Кнопка», как бы останавливает всё вокруг, но –
не останавливает всё же, а проявляет, расширяет диапазон
максимально, создает особую интерференцию различных смыслов…
Ощущение, что возможно всё, что вокруг – не тотальная тюремная
ярмарка и не плевательный бассейн, это ощущение было, и
продолжается, не смотря ни на что. Это и способно быть
оправданием сути существования, эта удивительная «Кнопка», рядом с
которой континуум перестает быть тягомотиной, в которой нет
генезиса никакого, но ради которой этот генезис придуман. Я
сейчас опускаю множество мелких наворотов и пытаюсь что-то
обрисовать общо и абстрактно. Слова здесь не подмога, но
думаю, что по расстановке этих слов, по определенному «жару
письма» может стать ясен мой посыл. Мой вымысел умысла.


Телесный капкан, в принципе, преодолим при жизни, если тело не
целиком поглотило квартиранта. К тому же, мы практически каждую
ночь спим – наверняка не только с тем, чтобы отдохнуть, но и
чтобы привыкнуть к формам небытия.


Для чего мы пришли сюда? Может, для того, чтобы несколько раз
по-серьезному охренеть? Или чтобы обнаружить такие условия, в
которых станет ясно, что никуда мы не шли, и ниоткуда не
выходили, находимся там же, где и всегда, но шибко злоупотребляем
своим галлюцинозом, заболели своим надуманным
проектом…Существует такой санскритский что ли термин, связанный со
сновидениями – «бхакшасы», т.е. впечатления дня. Это очень
напоминает все существование целиком, такие любовные привязанности
«бхакти», состоящие из сплошных впечатлений… Не знаю, может
быть, мне повезло, но я наблюдаю вокруг себя много
удивительного и зачастую прекрасного, невзирая на кратковременные, но
интенсивные наплывы сарказма и мизантропии. Была, и не раз,
такая замечательнейшая тема, что всё неспроста, ой как
неспроста.

Д.И. Да, Женя, неспроста. И хорошо, что так.