Проза

 

Всё началось с повестки в суд.

Иван Иванович Иванов – в просторечье Ванька, придя с завода, на котором работал слесарем, растерянно повертел бумажку в руках. И перечитал: «Вызывается в качестве ответчика по делу о незаконном использовании торгового знака… Слушание назначено на такое-то число… Неявка ответчика без уважительной причины будет рассматриваться как неуважение к суду…»

– Зоя, это чё это такое? – недоуменно спросил он жену. – Ты, блин, чё-нибудь поняла?

Жена испуганно посмотрела на него и помотала головой.

– Мне Маринка сказала, это, типа, когда DVD пиратские смотришь или там китайские товары с поддельными лейблами покупаешь… – предположила она. – За это, типа, пять лет дают.

– Но у нас нет DVD. Пропили! И потом, когда я тебе китайские шмотки последний раз покупал?.. – огорченно пробормотал Ванька. И тяжко вздохнул: – Во, блин, дела!..

Зоя, как водится, налила мужу водки и наложила целую кучу макарон по-флотски (но без мяса). Ванька опрокинул стопарь и задумчиво поковырялся вилкой в тарелке.

– Суд, говоришь? Прикольно. Расспрошу-ка я завтра у мужиков…

 

…В назначенный день Ванька, отпросившись с работы, явился на заседание суда. Он надел – в кои-то веки! – чистую белую рубашку и галстук (спасибо жене). Главной причиной, по которой он решил показаться в суде, было, конечно, любопытство; никакой вины Ванька за собой не чувствовал, и ему в голову не приходило, что его могут судить вполне по-взаправдашнему.

– Встать! Суд идет!.. – сурово объявил председательствующий на процессе. Ванька огляделся. В зале присутствовало с десяток человек, из которых трое-четверо, по-видимому, были адвокатами истца. Сам истец – преуспевающего вида делец с наглым видом устроился в первом ряду, бросая изредка на Ваньку взгляды, полные презрения. Так смотрят пингвины на беспомощно барахтающегося в ледяной воде неудачливого участника антарктической экспедиции.

Слово взял один из адвокатов. Его голос звонко разносился в полупустом помещении суда.

– Ваша честь, – сказал он. – Истец – Иванов Иван Иванович, проживающий в городе Москва, Рублевское шоссе, дом номер такой-то, предъявляет иск гражданину, именующему себя Иванов Иван Иванович, проживающему в городе N, по такому-то адресу, по причине незаконного использования последним торгового знака…

Суть дела такова: мой клиент в 20.. году, в установленном законом порядке зарегистрировал в Роспатенте право на использование в качестве торгового знака своего имени-отчества-фамилии ИВАНОВ ИВАН ИВАНОВИЧ^®. Соответственно житель вашего города, присвоивший себе аналогичное имя-отчество-фамилию без согласования с правообладателем, не имеет право на использование указанного торгового знака. Между тем, ответчик везде называет себя «Иванов Иван Иванович», расписывается аналогичным образом в документах – передаем суду образец его подписи в ведомости на получение зарплаты – и, таким образом, грубо нарушает законодательство Российской Федерации.

Законом признаётся исключительное право на торговый, или товарный, знак, удостоверяемое соответствующим свидетельством. Правообладатель торгового, или товарного, знака имеет право его использовать, им распоряжаться и запрещать его использование другими лицами.

Незаконное использование торгового, или товарного, знака влечет за собой гражданскую, административную и уголовную ответственность согласно статье 1515 ГК РФ, статье 14.10. КоАП РФ и статье180 УК РФ.

Исходя из вышеизложенного, просим уважаемый суд воспрепятствовать дальнейшему незаконному использованию ответчиком торгового знака ИВАНОВ ИВАН ИВАНОВИЧ^® и взыскать с ответчика сумму один миллион рублей в качестве возмещения морального вреда… – При этих словах истец, который до того с важным видом кивал головой по мере выступления адвоката, повернулся к Ваньке и еще раз уничижительно смерил его взглядом разгневанного пингвина.

Ванька слушал и ничего не понимал. Более того, ему казалось, что речь в зале суда идет вообще не о нем, а о каком-то уважаемом Иване Ивановиче – почтенном члене общества и особом граждане города N; не ясно было лишь одно – а причем здесь, собственно, он, Ванька?..

– Ответчик, – грозно обратился к нему судья. – Что вы можете сказать в своё оправдание?

– А… Я… Э-э… Мне… Это Вы мне говорите?

– Повторяю: как вы объясните суду свои незаконные действия? Вместо того, чтобы получить разрешение у правообладателя на использование торгового знака ИВАНОВ ИВАН ИВАНОВИЧ^® с выплатой правообладателю полагающегося ему вознаграждения, вы по сути занялись пиратством. Вы распространяете заведомо неверные сведения, что будто бы ваше имя Иванов Иван Иванович, и тем самым наносите ущерб интересам и деловой репутации истца.

– Но… – промямлил Ванька. – Меня так… это… родители назвали…

– Я спрашиваю не о действиях ваших родителей, а о ваших собственных действиях! Вы должны отвечать за свои поступки! У вас была возможность раньше истца зарегистрировать указанную торговую марку в службе интеллектуальной собственности, но вы этой возможностью не воспользовались. И в настоящее время являетесь нарушителем закона! Именем Российской Федерации я приговариваю Вас к уплате одного миллиона рублей в пользу истца. Кроме того, вам запрещается использовать имя ИВАНОВ ИВАН ИВАНОВИЧ^® в каких бы то ни было обстоятельствах. В дальнейшем вы имеете право называться этим именем лишь с письменного разрешения правообладателя, и с выплатой ему сумм, причитающихся по договору, а в случае отказа правообладателя предоставить вам право пользования этим именем – сменить его в течение срока, установленного законодательством. Судебное решение окончательное и обжалованию не подлежит!

Судья стукнул молоточком по столу, и служители Фемиды подтолкнули Ваньку к выходу. Ванька ошарашено смотрел на стайку адвокатов, окруживших, уже в коридоре, ИВАНОВА ИВАНА ИВАНОВИЧА^® из Москвы и поздравлявших того с удачным завершением процесса… Один из адвокатов подошел к Ваньке.

– Вот вам реквизиты для перечисления денег, – сообщил он, передавая проигравшей стороне соответствующие бумаги. – Не тяните с перечислением. По всем вопросам, связанным с исполнением решения суда, вы можете обращаться по этим телефонам. И еще – Иван Иванович^® желает вам подобрать себе новое, хорошее имя, более приличествующее обстоятельствам, и жить в дальнейшем честно, не нарушая прав добрых людей.

После этих слов представители истца удалились – вместе с хозяином. А Ванька грустно почесал затылок, прикидывая, что бы такое рассказать о суде ребятам с завода, ибо то, что произошло, было недоступно его разумению и, следовательно, дать чёткую, толковую информацию он не мог.

– Пойду, запью… – решил Ванька, и это было самое верное на тот момент решение.

 

…Все дальнейшие дни Ванька ровным счетом ничего не предпринимал. Он по-прежнему ходил по утрам на смену, по вечерам заправлялся спиртным и смотрел по телевизору COMEDY CLUBили «Наша Раша». Ругался с женой. Зоя никак не могла взять в толк, что же такое хотели от ее мужа в суде, и требовала пойти разобраться. Слова «миллион рублей» ни Ванькой, ни Зоей всерьез не воспринимались, так как подобная цифра выходила за рамки воображения.

Через месяц к ним в квартиру пришли судебные исполнители… Ванька как раз был на заводе, поэтому ничем не мог помочь своей жене. Зоя растерянно смотрела, как описывают и выносят их нехитрый скарб. Потом пристав вручил ей извещение об изъятии квартиры во исполнение решения суда.

– Вам дается 24 часа на выселение… – предупредил он. – За вашим мужем еще остается сумма восемьсот пятьдесят четыре тысячи триста тридцать рублей 28 копеек. При невнесении этой суммы в недельный срок он будет объявлен в розыск.

Взволнованная Зоя пошла к соседу, работавшему, по слухам, в милиции, чтобы он прояснил ей, что в конце концов происходит, и дал дельный совет. Сосед долго слушал взволнованную, плачущую женщину и, вместо ответа, откупорил бутылку дорогого коньку. «Мужик твой козел… – ответствовал сосед. – На-ка, накати! И будем вместе думать…»

Вечером Ванька, обессиленный и опустошенный, мерил шагами пустую квартиру, дожидаясь возвращения жены. В руках он держал постановление о выселении. «Гады, гады, гады! – твердил он себе. – За что они так… Всю жизнь мне сломали!..» И, чтобы утопить горе, налил себе очередной стопарик…

 

С работы Ваньку рассчитали в четверг. Мастеру не понравилось, что его рабочий неделю пропадал в запое. Ванька, лишившийся в одночасье жилья, пристроился на время у брата жены, и они вдвоем коротали время за водкой. Потом, напившись, обычно ходили вместе в ванькин бывший дом и бывший подъезд, стучались к бывшему соседу, который, по слухам, работал в милиции, и просили поговорить с Зоей с глазу на глаз. Но Зоя теперь о Ваньке и слышать не хотела. «На фиг ты мне такой сдался! – причитала она. – Горе ты мое! Квартиру профукал, деньги всем кругом должен, и даже звать-то теперь тебя непонятно как! А мне теперь и здесь хорошо! Я здесь под надежной защитой – мой-то, новый, работает в милиции! И не ходи сюда больше! А то, смотри, скажу новому своему, так он тебя заарестует! Тебя ведь теперь в розыск объявили!..»

И Ванька, грустный, возвращался с братом жены в свое временное пристанище, и опять пил с досады.

В один прекрасный день родственник сказал ему: «Ты бы, это, того… Ну, правды, что ли, искал… И не век же тебе у меня тут кантоваться…»

И тогда Ванька решил поехать в Москву, чтобы найти того самого Ивана Ивановича^® и попробовать с ним объясниться. «В самом деле, – горько говорил Ванька. – Мужик-то он нормальный, русский, значит, должен понять… Мы же – русские люди – всегда можем между собой договориться!..»

Брат жены провожал его до вокзала. Они выпили напоследок, и родственник даже сунул, расчувствовавшись, Ваньке 500 рублей в потную ладонь. «Ты, это, того… Держись там! Не дай им себя победить! Где наша не пропадала!..» И он еще долго стоял, глядя вслед уходящему поезду и махая рукой.

 

В Москве Ванька сразу поехал на Рублевское шоссе. Номер дома он помнил – по судебному процессу, на котором обнародовались адреса сторон. Найдя нужный ему особняк – и впечатлившись его размерами, мощными стенами и охраной, – Ванька попробовал было попасть на прием к хозяину. Но был в два счета отшит охранниками. Пришлось дожидаться у обочины дороги.

К вечеру к воротам, по направлению из города, подкатил джип «Хаммер» с тонированными стеклами… У Ваньки замерло сердце. Он бросился наперерез. Джип резко затормозил, и из него вылез ОН – тот самый Иван Иванович^®, с золотой цепью на груди, и в окружении дюжих телохранителей.

– А, это ты… – бросил Иван Иванович^®. И затем скомандовал секьюрити: – Не трогайте его… Чё, деньги привёз?

– Слушай, братан, какие деньги… – Ванька волновался, ему очень хотелось быть услышанным. – Понимаешь, у меня всё забрали: и квартиру, и вещи, и жену. Братан! Мы же свойские люди! Оба Иваны – что, мы друг друга не поймём?

– Ты мне это брось! – высокомерно парировал Иван Иванович^®. – Какие мы с тобой друзья? Ты чё, думаешь, один ты такой?! Да у меня пол-России – Иваны! Иваны Ивановичи!! Ивановы!!! И все они мне башляют за право называться так, как я им велю! Какие на фиг друзья! В нашем мире кто первым встал – того и тапки! Устраиваться надо уметь! А кто не умеет – тот не Иван. А так, человек без имени… Даю тебе сроку до завтра. Не принесешь деньги сам – тебя найдут мои молодцы. Поверь, от них не скроешься. А пока… Не Иван ты, нет, не Иван… А так…

Сверкнув глазами, Иван Иванович^® самодовольно и важно прошествовал к воротам дома. И, на ходу, милостиво швырнул что-то к ванькиным ногам. Ванька поднял маленькую бумажку. Это была визитная карточка, на которой крупными буквами было выведено:

 

ИВАНОВ ИВАН ИВАНОВИЧ^®

 

– Стой… – пробормотал Ванька. – Стой! Братан, стой! – и он со всей дури помчался к воротам, стремясь пробиться сквозь охрану к владельцу дома. – Ах ты, гад! Ах ты, мразь!..

И он протянул к Ивану Ивановичу^® свои натруженные, сильные руки.

– Не сметь! – закричал Иван Иванович^®. – Иван! И ты, Иван! Взять его!

Охрана – все они были, по-видимому, Иваны – молниеносно скрутила Ваньку и уложила его на землю. Ванька пробовал брыкаться, вырываться, выкрикивал что-то Ивану Ивановичу^® в лицо, но его очень быстро успокоили. Два-три профессиональных удара плюс электрошок – и Ванька провалился куда-то во тьму… Он летел и летел, вниз, во мрак, и голова его мучительно болела…

 

…Много дней потом Ванька приходил в себя. Он знал, что находится в каком-то страшном подвале, и, вместе с ним, там же сидели и лежали десятки людей. Вновь научившись ходить, Ванька потихоньку со всеми знакомился. Выяснилось, что каждого из них звали – когда-то в прошлом, по крайней мере, – Иван Иванович Иванов. И каждый из них оказался жертвой обстоятельств…

– Зачем они нас здесь держат? – спрашивал Ванька у товарищей по несчастью, поедая баланду, которую охранники спускали в одноразовых судках откуда-то сверху, в темноту и смрад подвала. – Что они от нас хотят?..

– Будем отрабатывать натурой, раз деньги не смогли внести, – печально отвечал ему один, умудренный опытом старик – тоже Иван Иванович (в былом). – Вот ты аклимаешься, тогда с тобой и поговорят…

– Но ведь нас найдут рано или поздно – в этом подвале! Нас уже должна искать милиция! Нас освободят! – не сдавался Ванька.

– Найдут, найдут… – хмыкал старый мудрый Иван Иванович (в былом). – Да они тебя и так ищут – ты же в федеральном розыске числишься? И потом – не думай, что кто-то тебя хватится как обычного человека, а не беглого преступника. Тебя в России нет больше… Потому как ты – человек без имени…

– Я Ванька! – настаивал Ванька.

– Ты никто… – отвечал старик. – Ты не зарегистрирован Роспатентом…

В один из дней – а, может быть, это было в одну из ночей, – в подвал с гулким звуком столкнули еще одного человека. Избитый и окровавленный, он плакал навзрыд. Когда раны его немного зажили, и бедняга подуспокоился, обитатели подземелья окружили новичка и засыпали его вопросами.

– Слушай, Иван, а ты как здесь оказался?..

– Я не Иван… Я Петя. Петр Петрович Петров.

В подвале воцарилось неловкое молчание.

– А почему… Почему тогда тебя сюда?.. За что?..

– О, это долгая история… – новичок всхлипнул и, помедлив, решился поведать, что с ним приключилось, миру.

– Это произошло месяц назад… – сказал он. – Всё началось с судебной повестки…