Проза

Переменная болезнь

Жил был на свете один человек. Звали его Фёдор. Или Иван. Это
не важно, как его звали, ведь не имя у него было переменное, а
болезнь. Допустим, звали его Пётр.

Пётр был очень странным человеком, потому что у него была переменная
болезнь. Что это такое, никто тогда не знал, да и сейчас, именно
ЧТО ЭТО ТАКОЕ никто и не знает, объяснить это невозможно, понять
— тоже. Правда, можно описать.

Вот, к примеру, заболит у Петра живот. Придёт он к врачам, те
делают рентген, компьютерную томографию, клизму, зондирование
— видят, у человека язва желудка, назначают ему на завтра прийти
и начать лечиться.

Приходит Пётр на завтра, а у него уже живот не болит. У него нога
болит. Врачи опять делают ему рентген, компьютерную томографию,
клизму, зондирование. Смотрят — от язвы нет и следа, зато бедро
переломано в семи местах. Ему опять назначают на завтра лечение.
Он приходит, а нога у него уже не болит, а болит голова. Опять
делают рентген, компьютерную томографию, клизму, зондирование
— мигрень у человека. А перелома нет.

Так он довольно долго ходил в больницу, и болели у него то ногти,
то руки, то горло, то почки, то глаз, то копчик, то голубчик,
то что-нибудь ещё. Ходил он, ходил, и никак врачи не успевали
вылечить его ни от одного симптома.

Наконец в один из дней, когда Пётр шёл в больницу с вывихом локтевого
сустава, кто-то разлил на трамвайные рельсы бутылку подсолнечного
масла «Злато» (была рыбка простая, стала золотая). Рельсы золотыми
не стали, они стали скользкими. Пётр наступил на них и поскользнулся,
ударился головой и потерял сознание. Через полчаса по лежащему
неподвижно Петру проехал трамвай «Б», любовно называемый пассажирами
за свою неожиданность Барабашкой, и перерезал его насмерть пополам.
Таким образом, Пётр умер не от одной из своих многочисленных болезней,
а от транспортного происшествия.

На этом можно было бы и закончить, если бы не одно обстоятельство.
Возле двух половинок Петра быстро собралась толпа любопытных.
И вот если бы они обладали инфернальным зрением, то увидели бы,
как из верхней петровой части медленно выползло и поплелось прочь
маленькое мерзкого вида существо, похожее на змею. Зловредный
дух под названием Чужой. Дух был очень недоволен трамваем и маслом,
потому что в его обязанности входило доведение Петрова, то есть
Петра, до нежилого состояния, чем он активно и занимался, напуская
на него немочи, переползая из органа в орган. Уже собирался он,
было, разжижить Петру мозг, а тут, некстати, этот трамвай с подозрительной
кличкой. Чужому теперь грозило понижение по службе и перевод в
какие-нибудь жалкие щекоточные или чесоточные духи.

Вот теперь всё.

21

Жил был один молодой человек, который страстно хотел, чтобы ему
исполнился 21 (двадцать один) год, когда бы ему беспрепятственно
стали бы продавать водку и курево в ларьках (к тому же можно было
избраться депутатом).

Хотеть он этого начал лет с 10, примерно с того времени, когда
начал курить.

И ещё сильнее лет с 12 — примерно с того времени, когда начал пить.

И совсем сильно с 15 — когда все вокруг стали ругать этих грёбанных
депутатов за их дачи и тачки.

Он ждал, ждал, мучался весь 16-ый, и весь 17-ый, и весь 18-ый,
и особенно весь 19-ый год, и вот, наконец, ему стукнуло 20 (двадцать).

После этого молодой человек весь извёлся от нетерпения.

«Скорей бы,— думал он,— ну когда же уже, ей богу»,— ходя кругами
около своих любимых ларьков.

И вдруг, что бы вы думали? Когда пришёл срок, ничего не получилось.
Молодому человеку снова стукнуло 19! (девятнадцать)!

Наверное, он слишком сильно хотел свою мечту. Такое бывает, когда
слишком сильно хочется, ничего не получается.

Молодой человек понял это и весь второй год, когда ему было 19,
очень сильно себя сдерживал в желании, чтобы ему был 21 (двадцать
один) год, в тайне надеясь, что это всё же произойдёт, и он возрадуется.

Его старания увенчались некоторым успехом. По прошествии 2-го
девятнадцатого года ему снова исполнилось 20!

Ободрённый успехом, молодой человек забыл об осторожности и снова
весь год ходил вокруг своих любимых ларьков.

Ну и, разумеется, опять ему вместо 21-го исполнилось 19.

Молодой человек очень расстроился. «Все люди как люди,— думал
он,— а я, блин!».

Тем не менее, он справился с эмоциями. Загнал глубоко свои желания,
добился исполнения 20 лет, но после этого не расслабился, а наоборот
собрал в кулак всю свою волю. Он обходил ларьки за три версты
и старался даже не думать о грёбанных депутатах и не смотреть
на их крутые тачки.

Но, увы, это не помогло. Опять после 20 ему исполнилось 19.

Молодой человек впал в глубокую депрессию. Со зла он бросил пить,
курить, занялся спортом и бегом трусцой, а также поступил в лучшие
учебные заведения страны. Этого ему показалось мало, и он основал
центр политического консультирования и многим депутатам помог
избраться на их место. Заработанные деньги он не стал тратить
на дачки и тачки, а наоборот, занялся благотворительностью.

Через некоторое время молодой человек снискал себе заслуженную
славу умного, честного, порядочного, трудолюбивого, энергичного
и мужественного человека, ведущего здоровый образ жизни. У него
была своя сеть не то что ларьков, а шикарных супермаркетов, а
многочисленные знакомые депутаты, министры и лидеры политических
партий говорили ему искренне и как на духу:

«Эх, молодой человек, мы бы с огромным удовольствием выбрали тебя
не то что депутатом или министром, а и самим Президентом. Но не
можем. Закон не позволяет. Ведь тебе никак не исполнится хотя
бы 21 (двадцать один) год!».

И утирали скупую мужскую слезу.

Полуспальная кровать

Была на свете одна необыкновенная кровать.

Вернее, начать надо не с этого.

Начать надо с того, что жили-были два человека.

Один из них очень любил работать. Хлебом его не корми, только
дай поработать.

Такие люди называются трудоголиками. Ну и вот.

А другой человек, наоборот, любил выпить. Алкоголиком он не был,
потому что пил не запоями, а каждый день без устали.

Вот у этого-то любителя выпить и находилась в собственности совершенно
необыкновенная кровать. Особенность кровати заключалась в том,
что для того, чтобы человеку на ней выспаться, требовалось ровно
в два раза меньше времени, чем на любой другой кровати. Почему
это происходило — было непонятно, вроде бы кровать состояла из
самых обычных материалов и была сделана на самой обычной мебельной
фабрике. Снизу на ней даже сохранилась полуоборванная фабричная
наклейка, на которой значился 3-й сорт. (Вот видите, даже сорт
у неё был только третий).

Тем не менее, факт оставался фактом. Кровать сокращала время сна
ровно на половину безо всякого ущерба здоровью и нервной системе.
Поэтому она и называлась «полуспальной».

Что же человек, который был трудоголиком?

Он в процессе совершения своих многочисленных трудов случайно
узнал о существовании этой полуспальной кровати от старого мудрого
заместителя министра мебельной промышленности. Этот старик был
совершенно неисчерпаемым источником познаний во всём, что касалось
мебели, выпущенной во время его работы в министерстве. Единственное,
чего он не смог поведать нашему трудоголику — это то, где находится
необыкновенная кровать.

А трудоголику она была очень нужна. «Только подумать, сколько
бы дел я смог сделать дополнительно к своим обычным многочисленным
делам, если бы мне удалось в два раза сократить время сна! — думал
он,— в два раза больше, против обычного!!! Нет, впрочем, не в
два. Обычно сон составляет только третью часть от всех суток,
значит не в два раза, а в одну шестую (1/6) больше, это уже, конечно,
не то, но всё равно, всё равно, плюс состояние эйфории от сознания
того факта, что у меня есть такая необыкновенная кровать, позволяющая
существенно увеличивать мой трудовой день, это состояние тоже
несколько увеличило бы мою энергию, то есть (я же не робот какой)
повысило бы эту, энергичность, тьфу, работоспособность. На первых
порах тоже бы не меньше чем на треть. О, боже,— думал он (трудоголик),—
как же мне нужна эта кровать! Где бы мне её раздобыть?».

И с тех пор, как этот наш трудоголик узнал о существовании необычной
кровати, он со свойственной ему неуёмной энергией страстно принялся
за поиски столь полезной для него диковинки. Однако, как он не
старался, как не изощрял свои попытки, успех в этом деле (против
обыкновения, надо признать) не сопутствовал ему. Обычно же в его
делах успех ему сопутствовал. Причём это вряд ли можно было назвать
везением, поскольку трудоголик очень любил трудиться и стараться.
Из чего следует, что значительная доля постоянно сопутствовавшего
ему успеха приходилась на прилежание и усердие, а отнюдь не на
удачу, как кто-нибудь мог подумать.

Короче говоря, как не искал трудоголик полуспальную кровать, ничего
у него не получалось.

Что же касается человека, который любил выпить, но не был алкоголиком,
потому что пил не запоями, в собственности которого находилась
удивительная кровать, то он в полной мере никак не мог оценить
её достоинств. Дело в том, что необыкновенная особенность кровати,
заключавшаяся в том, что для того, чтобы выспаться на ней, необходимо
было в два раза меньше времени, чем на любой другой кровати, эта
особенность не действовала только тогда, когда засыпал пьяный
человек. Пьяному спать приходилось столько же, сколько и всегда.

Ну и, соответственно, раз хозяин кровати очень любил выпить и
делал это каждый день (поскольку не относился к алкоголикам, которые
пьют запоями), то он и не смог оценить всех преимуществ обладания
необыкновенной кроватью, ввиду того, что ежевечерне (еженощно)
укладывался в неё спать пьяным. Поэтому, находясь в собственности
этого любителя выпить (который не был алкоголиком), кровать не
могла проявить в полной мере (да и не в какой вообще мере, ведь
пил-то он, в отличие от алкоголиков, каждый день) своих необыкновенных
свойств. И эта кровать бесполезно простаивала у этого любящего
выпить человека.

Самое же интересное заключалось в том, что оба описанных человека
— и трудоголик, и любитель выпить (не алкоголик), который был
хозяином необыкновенной кровати, жили в одном городе и даже недалеко
друг от друга. Более того, в детстве они посещали одну и ту же
школу в начальных классах, но после этого ни разу не встречались,
поскольку интересы их совершенно не совпадали.

Таким образом, всё здесь описанное является примером неправильного
употребления полезных вещей.

Переменный возраст

Один человек страдал переменным возрастом.

То есть, во-первых, у всех у нас возраст не постоянный, а во-вторых,
может быть, он и не страдал.

Однако возраст этого человека менялся не вполне так, как у всех
остальных людей, и неудобств это доставляло много.

Вот, к примеру, становится этому человеку много лет и приходит
он выписывать себе пенсию по старости. Пока заявление напишет,
пока в очереди посидит — глядь, а он уже и не старик вовсе, а
молодой человек, полный сил и здоровья.

Разумеется, граждане начинают возмущаться — чего это молодой здоровяк
пенсию по старости себе оформляет — не иначе аферист.

И отправляют этого человека в тюрьму.

Посадят в камеру, только соберутся баландой покормить — глядь,
а в камере-то уже маленький мальчик сидит.

Тюремщики думают — это ведь непорядок, что у нас в камерах дети.
Так можно и самим, по ту (вернее, не по ту) сторону решётки, знаете
ли, оказаться. И быстро-быстро, пока никто не углядел, ведут этого
человека в школу — уроки учить.

Приведут мальчика в школу, посадят за парту (с девочкой).

Глядь, а он уже не мальчик, а старый старик.

Девочка, конечно, визжать. А с человеком — что делать?

Отправляют в СОБЕС — пенсию по старости выписывать...

И так далее.

Пару раз этот человек вообще исчезал.

Причём одни считали, что в это время (пока он исчезал) он уже
(временно) умер, а другие считали, что наоборот, пока он исчезал,
он ещё (временно) не родился. То есть, по-разному люди считали.
Однако всякий раз этот человек появлялся снова, и по его виду
совершенно нельзя было понять — что. Что именно он сделал: уже
не родился, или ещё не родился, или ещё умер, или уже умер.

Ещё говорили, что будто бы можно узнать настоящий возраст этого
человека. Для этого нужно подойти (подкрасться) тихо сзади и неожиданно
громко крикнуть:

ВРЕМЯ! ЗНАЙ СВОЁ МЕСТО!

Тогда, якобы, на несколько секунд этот человек вернётся в свой
настоящий хронологический возраст.

Но вот незадача, неизменно, когда это проделывали, человек действительно
останавливался (или вставал, если был сидя) и принимал свой истинный
хронологический возраст.

Но при этом он говорил следующее:

ВРЕМЯ — СУБЪЕКТИВНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ, НЕ ДАННАЯ НАМ В ОЩУЩЕНИЯ

И всякий раз эта фраза так сбивала с толку очередного дознавателя
возраста и всех остальных присутствующих, что они начинали думать:

— Как это субъективная реальность, а в ощущения не даётся, какая
же она тогда субъективная, как же тогда о ней известно? Не парадокс
ли это? Да и само время — не парадокс ли? А если время парадокс,
тогда почему оно должно подчиняться тем законам, которым хотим
мы? А значит, не выходит ничего странного из того, что может произойти
со временем.

Что-то в этом роде. И эти мысли так занимали их, что они всегда
совершенно забывали посмотреть, какого именно настоящего возраста
этот человек, возраст которого постоянно являлся переменным.

И ведь, если подумать, действительно, какая разница.