Литературная критика

Рис. А. Капнинского

— Посмотрим, к какому разряду млекопитающих принадлежит сия
особа...

Базаров чувствовал себя
очень одиноким! Мало того, что придумал его писатель, мало
понимающий в том, что такое «базаровщина». Уж лучше описывал
бы своих болгарских «революцьюнэров», совокупляющихся с
экзальтированными русскими барышнями... («- Так возьми ж меня!»
Тьфу, какая гадость...). Мало того, что физиономией
наделил... лошадиной («длинные волосы не скрывали крупные выпуклости
просторного черепа». На себя б посмотрел!) Но главное — на
протяжении целого романа не свел его ни с одним настоящим
базаровцем.
То же мне — папа Карло!

Первый юбилейный выпуск «Базарова» позволяет мне немного
расслабиться и пококетничать. То есть поговорить не об актуальных
культурных вещах, вроде противостояния Михалкова и Успенского,
или решительной невменяемости Льва Пирогова в отношении
гениального бразильского писателя Паоло Коэльо (кстати, подошел ко
мне на днях в ЦДЛ Сергей Шаргунов и молча руку за Коэльо
пожал и в глаза со значением посмотрел, а Пирогов ваш,
говорит, дескать, Пирогов это человек уже конченный,
старорежимный), или странного и никем не ожидаемого творческого взлета
Вячеслава Курицына в романе «Месяц Аркашон» (название только
ужасное, и пьют в романе ужасно много, как алкаши, ей-Богу,
зато хоть не курят и на том спасибо!), а о вещах интимных,
наших, «базаровских». Юбилейных, короче...

Все мы со школы знаем (и совершенно правильно!), что Базарова своего
Тургненев взял прямо из жизни. То есть образ этот носился в
воздухе не только современности, но и всей мировой истории
и культуры. Носится и сейчас.

А пойди — поймай!

Когда Тургненев опубликовал «Отцы и дети», естественно, случился
конфуз. Разные неумные критики, вроде г-на Антоновича кинулись
писать, что Тургенев будто бы изобразил в Базарове
карикатуру: «По-видимому, г. Тургенев хотел изобразить в своем герое,
как говорится, демоническую или байроническую натуру,
что-то вроде Гамлета; но с другой стороны, он придал ему черты,
по которым эта натура кажется самою дюжинною и даже
пошлою...».

Очень умно, ничего не скажешь! Г-н Антонович, как, впрочем, 99 %
критиков всех времен и народов, даже не догадывался никогда о
главном парадоксальном законе искусства литературы. Автор
одновременно и больше и меньше своего героя. А если этого нет,
то и ничего нет.

Всё прочее профанация литературы.

Разумеется, Тургненев не справился со своим Базаровым, потому что он
был, как натура, меньше его. В то же время Базаров меньше
Тургенева, потому что является только частью его творческой
энергии, плевочком его творческой фантазии. Базаров имеет
право быть очень крепко обиженным на г-на Тургненева, но не
г-дам Антоновичам об этом судить. Кишка у этих г-д тонка-с!

Вот другой, умный критик, Ник. Страхов, это понимал: «Базаров есть
тип, идеал, явление, возведенное в перл создания; понятно,
что он стоит выше действительных явлений базаровщины...».

«Базаровщины», но — не базаровцев, добавим мы от себя.

Базаровцы были и до Базарова, будут и после него. Вера этой
культурной секты заключается в отсутствие всякой веры в т. н.
«“высокое”».

В частности, всякий истинный критик — это Базаров. Он не верит
никому, хотя может дружить со всеми. Он может иногда лукавить в
статьях, но — без веры в собственное лукавство. Хуже, когда
он лукавит и при этом верит в то, о чем лукавит. Что его
приятель, писатель N, и в самом деле новый Л. Толстой.

Тогда амба!

Не будет трогать классиков, поговорим о нынешних. Немзер — Базаров?
Смеетесь? Да он, когда о последнем романе Маканина говорит,
плачет. А когда о последних его вещах — аж очами от муки
сверкает.

Вы еще скажите, что Бавильский — Базаров! Или Евгений Ермолин. Или Дима Бак.

Базаровцы это я (извините за скромность), Пирогов (не стойкий, но
натура свое берет), Наталья Иванова (как это ни странно!),
Маша Ремизова (увы, заедает ее семейный быт), Дмитрий Быков
(впрочем, слишком серьезно к себе относится, а это не
по-базаровски) и немногие другие. Базаровцем когда-то был Слава
Курицын. И еще каким был Базаровцем! Первым! Первейшим! Но
человек, способный назвать свой новый роман «Месяц Аркашон» и
опубликовать его под псевдонимом Андрей Тургенев — безжалостно
изгоняется из наших рядов! Чистоту которых мы блюдем не хуже
пчелы.

Прочь!

Он бы еще Мустафой Газдановым себя назвал!

Роман-то, впрочем, даже хорош. Местами, даже очень хорош. Но все это
«гниль, художество»!.

В базаровцы я с осторожностью записываю также Дмитрия Ольшанского и
Сергея Шаргунова. Последнему даю год испытательного срока.

А вот г-н Агеев, сколько ни делай крутой физиономии, навсегда
останется озабоченным провинциальным журналистом. Как и Топоров,
да. Базаровы из них как из меня Настя Волочкова.

Никого не хотел бы обидеть.

Мы, базаровцы, добрые люди.