Проза

• №5. Стрингеры.
• №4. Кино.
• №3. Белкин.
• №2. Полковник.
• №1. Герой. На... Бой.

Базары

Пластилиновая страна. Грязь обволакивает сапоги. На каждой ноге
по пуду. Режется она штык-ножом ломтями, как сыр. Пока дойдешь
от штабной палатки до своей, словно и не срезал. А воевать, а
бегать под пулями? Варламов пока не воевал, и слава Богу, но пацаны
базарили, что лучше с БТР не слезать — отстанешь на хрен. И хорошо,
если сразу убьют, иначе — плен. А плен у «бородатых» — не приведи
Господи. Спасли тут одного «летеху» из 205-й бригады, «двестипьяная»
по-нашему, год в плену держали, прикинь. Живой скелет, хуже голодной
собаки, одного глаза нет. Как выжил, как умом не тронулся? Письмо
прислал из Москвы, намекнул, что в солидной фирме и уже начал
конкретно работать по «мусликам», за два месяца трех «чехов» лично
«развязал», а четвертого заставил глаз сдать в качестве донорского
органа. Беспощадный человек. Такому уже все равно, он — живое
оружие, коллекционер смерти и все дела. Поэтому и базар, что лучше
в плен не попадать. Имей всегда при себе «эфку». Она хоть и невеличка,
а злится конкретно — рвет в клочья человек до пяти. Окружили тебя
«бородатые», стали жизни лишать, а ты достал гранату, и нате вам,
внуки Шамиля, ешьте до усеру... А дедовщины у нас нет, какая на
хрен дедовщина, когда все при оружии. Тут во второй роте был случай,
двое солдат изнасиловали третьего, поваренка из столовой, так
их самосудом порешили. Загнали в яму и «эфку» сверху бросили.
Только тряпки к небу... Потом комиссии понаехали, военные юристы,
разбираловка началась, но никто никого не выдал. Все понимали,
один сломался — другим несдобровать. Помню, выборы в Чечне. Сели
мы на БТР-ы, поехали урны для голосования устанавливать. Весь
Грозный проехали и решили на фоне президентского дворца сфоткаться.
Рыбочкин там один был, пацан из Кургана, все хотел в кадр целиком
попасть. Растолкал пацанов, чтоб по центру встать, и тут вдруг
— бац! — мина из подствольника прилетела и прямо ему в ноги. Так
кадр и получился — все врассыпную, и он один, как подрезанный.
Неприятная история, неприятно вспоминать. Потому что не в бою
погиб пацан, а по мирному делу. И вот я все задумывался, по какому
такому принципу Господь Бог выбирает, кому жить, кому — нет? Неужели
все случайно, или есть какая закономерность? Тут один майор к
нам ходил, штатный психолог, все с солдатиками за жизнь разговаривал,
я его спросил, будет ли когда-нибудь время, когда люди перестанут
друг друга убивать? И знаете, что он ответил? Уссаться! Он сказал,
что человечество еще очень молодо и не доросло до того момента,
когда убийство перестанет быть средством решения вопросов. Он
сказал, что человечество так и не поняло своего предназначения
— возвеличивать Бога. Он сказал, что мы существуем в утробно-пещерном
состоянии, и что древние цивилизации были гораздо ближе к Богу,
чем мы сейчас. Он сказал, технический прогресс — это иллюзия,
за которой скрыта пустота бессмыслицы. Вот что сказал этот майор.
А нам разве это было надо? Мы на другой день выехали сопровождать
груз на Северный и попали в засаду, прикинь? Бог, цивилизация,
иллюзия, пустота... Сначала передний БТР на фугасе подорвался,
потом с двух сторон пулеметами всех посекли. Я тогда двадцать
минут беспрерывно отстреливался, пока подкрепление не подошло,
с автомата аж краска слезать стала. Такой был бой, блин! Через
месяц всех к награде представили. А четверых посмертно. И вот
я думаю, что полюбил я эту землю, что вошла она в меня, как молитва
в сердце. Потому что сильно ее чувствую, да и сам я недалеко отсюда
— из Краснодара. У нас город небольшой, злодеев немного, все они
на виду, не то, что в Москве. Отец у меня священник. Я пятый после
сестры Клавдии... Отец мне так и сказал.— Сперва послужи родине,
а потом возвращайся служить Богу.— А я вот все думаю, как мне
Богу служить, если я людей убивал? Я лучше потом на сверхсрочную
останусь. Мне здесь привычней. Пластилиновая страна... Многие
рвутся отсюда, а я нет. Я лучше еще малек повоюю, потому что чувствую
— втянулся не на шутку. Как-никак, после учебки два месяца и одинадцать
дней в Чечне, и все на переднем крае. Или, как говорит наш комбат,—
Война просветляет, закаляет и залупляет.— Такие базары, пацаны,
накажи мя пахан небесный, если вру!