Литературная критика

Рис. А. Капнинского

Василий Иванович вдруг побледнел весь и, ни слова не говоря,
бросился в кабинет, откуда тотчас же вернулся с кусочком адского
камня в руке. Базаров хотел было взять его и уйти.

— Ради самого Бога,— промолвил Василий Иванович,— позволь мне
это сделать самому.

Базаров усмехнулся...

— Это бы раньше надо сделать; а теперь, по-настоящему, и адский
камень не нужен. Если я заразился, так уж теперь поздно.

— Как... поздно...— едва мог произнести Василий Иванович.

— Еще был! С тех пор четыре часа прошло с лишком.

Василий Иванович еще немного прижег ранку.

— Да разве у уездного лекаря не было адского камня?

— Не было.

— Как же это, Боже мой! Врач — и не имеет такой необходимой вещи!

— Ты бы посмотрел на его ланцеты,— промолвил Базаров и вышел вон.

«Черт подгадал меня с умом и талантом...» — подумал Базаров.

Обожаю выражения с нулевой, но экспрессивной семантикой! Одно
из таких мне попалось на заборе, мимо которого я ехал в электричке,
кажется, в Подольск. Времена тогда были еще Ельцинские, разгульные.
И вот — трехметровыми буквами на бетонном заборе какого-то цеха
или склада:

Ельцин — ты наш Кутузов!

Дивная фраза! Смысла в ней — никакого, а экспрессии — сто пудов!

Со своей стороны (уже зная, что к моменту выхода «Базарова –12»
Владимир Путин станет нашим Президентом) предлагаю свой вариант:

Путин — ты наш Базаров!

Это — не хохма. Это очень и очень серьезно. Путин — истинный «базаровец»,
и я за это отвечаю. Если не я, то кто же?

Помните приход Путина во власть? Сидит эдакий лысоватенький, не
очень выделяющейся мужчинка и на вопрос:

— Вы будете баллотироваться в Президенты?

Отвечает:

— Да, я буду баллотироваться в Президенты.

Это — «базаровский» ответ.

— И это вы называете «нигилизмом»?

— И это мы называем «нигилизмом».

То есть — отстаньте! Мы дело делаем, а вы тут турусы на колесах...

Либералы, проигравшие Путину по всем статьям, это типичные Кирсановы.
Они думали всё типа будет хорошо. Будут тихо «эксплуатировать»
народ, народ будет их любить, слушать их романтические речи о
демократии. Они просто забыли, с чего начинал наш Президент.

— В сортире? Будем мочить в сортире!

Шуму-то было вокруг этой фразы, шуму! Я даже не помню, догадался
ли кто-нибудь, что это была цитата из «Криминального чтива», где
бандюгу замочили именно в сортире и именно потому, что он просто
там сидел. Сидел бы он в другом месте, замочили бы в другом. Просто
накануне выступления Путин посмотрел (пересмотрел) один очень
хороший американский фильм. (Мы, «базаровцы», любим хорошие американские
фильмы. Нам вот этих поляков, французов, упаси Бог, на дух не
нужно! Разные там «Красное», «Синие», «Зеленое», где понять ничего
нельзя. Ну там шведов еще. Венгров. Это мы еще примем. А лучше
всего — Америка.) И когда Путин говорил о чеченских террористах,
то вспомнил. Ну и сказал по простому, по нашему, по «базаровски».
Мол, если террорист случайно сидит в сортире, а мы его в принципе
должны замочить, то мы его там и замочим.

Далее. Сколько шума сейчас о том, что Путин прибрал к рукам ТВ.
А как же? А как же, господа! Если есть ТВ, его надо прибрать к
рукам! Нет, надо оставить его Жене Киселеву или этим, которые
с акцентом говорят. Щас!

Далее... Возмущаются, что выборы Путина «безальтернативные». Альтернативные
выборы у нас, это когда фифти-фифти. Ельцин-Зюганов. Причем у
Зюганова фифти+1, но эту единичку куда-то девают, и т. д. Или
Буш-Гор. Пятнадцать дней и ночей вручную считали.

Не по «базаровски» это! По «базаровски» народ придет, проголосует
(зная результат), спокойно выпьет водки, чтобы завтра спокойно
опохмелиться и идти работать.

Ну такая мы страна. Ну можно нам так жить? А не так, как вам хочется,
чтобы мы жили. Не вы жили, а мы жили. Потому что вы живете все
равно так, как вам хочется. А так, как нам хочется, вам почему-то
не хочется, чтобы мы жили.

Вот я смотрю на Березовского... У человека английское поместье...
Газон. Слуга, наверное. Камин. То, сё. Зачем ему какой-то Рыбкин?
Стриги газон, пей «шерри», гноби свою экономку и радуйся жизни.
Не может. Ломает его и корчит. Типичный пародийный Кирсанов. Именно
пародийный, потому что вся его «английскость» липовая, купленная,
и он знает об этом.

Впрочем, и Павел Петрович-то Кирсанов был англоманом, а камин
топил бурым углем, который воняет, что дышать нельзя. Базаров
это понимал. Смеялся над ним.

Стреляться?!

Господи, как же ты мне надоел! Ну давай стреляться... Ты стрелять-то
умеешь? А, да ты и стрелять еще не умеешь! Ну, давай я в тебя
чуть-чуть стрельну...

Но тут есть одна деталь. Базаров был крут. Базаров-то был круче
их всех. Аркадия, Николая Петровича, Павла Петровича, Одинцовой
и прочей разномастной «небазаровской» пузатой сволочи. Но все
они, блин, выжили. А он погиб. Бездарно. Сгорел на работе, можно
сказать. Напомню: резал труп и заразился трупным ядом. А у уездного
лекаря не было «адского камня». Пропил, небось, сволочь! Сволочь
русская, пьяная! Правильно ее Галковский ненавидит!

Вот что пугает...

Базаров — силен, но и хрупок. Умен, но и беззащитен. Одинок.

Что-то смущает меня в нынешней расстановке сил. Очень смущает!