Искусство

Начало

Летом 1987 года наиболее активным ИПВешникам стало как-то тесно
и скучно в пыльной знойной Тюмени. Манили какие-то неясные дали.
Хотелось новых впечатлений и настоящей, большой рок-музыки. Где-то
там, в Москве и Питере, гремели и набирали популярность Аквариумы,
Алисы, ДДТ и прочие центровые группы страны. Это уже перестало
считаться андеграундом и постепенно выходило на большие концертные
площадки страны. Значит - возможно! Значит, отечественный рок
востребован. И где-то там никто не закрывает рок-клубы и не запрещает
концерты отечественных групп, а наоборот, открывают и разрешают.
Не верилось во все это, глядя из сонной провинциальной Тюмени.
И вот чтобы понять, что же там происходит, в этой манящей дали,
мы, наиболее отчаянные и готовые к авантюрам, решили ехать в далекий
солнечный Симферополь, на рок-фестиваль. Вот какой тогда был энтузиазм.
Откуда-то просочился слух, что в Симферополе проводится рок-фестиваль,
и там можно своими глазами увидеть Алису, ДДТ и прочих гигантов
русского рока. И вот уже несколько отчаянных тюменщиков решают,
что должны там непременно быть и видеть все это своими глазами.
На далекие юга на свой страх и риск отправились небольшими группами
следующие «форманты». Я рванул с Юджином и Володей Медведевым.
Независимо от нас туда же двинули Саша Ковязин и Анка Максименкова.
Вернее, двинула Анка, она же Максюта, как уже опытная автостопщица.
Саня Ковязин был ею взят с собой, в качестве сопровождающего.
По части автостопа Саня был полнейшим дилетантом. Как они добрались
до Симферополя - это для меня загадка. Я же в то время на трассу
выходить как-то еще опасался. Но зато я освоил практику передвижения
поездным зайцем.

Удивительное дело, но как-то мы добрались-таки до Симферополя,
целые и невредимые.

Было лето. Мы ходили по этому незнакомому для нас городу и чувствовали
себя свободными. Это ощущение свободы пьянило, как воздух высоко
в горах. Денег у нас не было ни копейки, и мы впервые начали чувствовать,
каким мог бы быть мир, если бы не нужны стали вдруг деньги. Он
мог бы быть спокойным и безмятежным, как тихий закат в Симферополе
- в городе, где никто никуда не спешит. Даже сейчас, живя в одном
из самых тихих уголков России, среди сосен и берез, где патриархальную
тишину нарушает лишь колокольный звон лежащего чуть поодаль монастыря,
я не ощущаю той безмятежности и счастья, какое было тогда, в жарком
июльском Симферополе. Почему? Да потому. Даже здесь мне нужны
деньги! А тогда казалось, что их просто не существует! Этих вонючих
жалких бумажек, из-за которых люди убивают друг друга, матери
бросают своих детей, а любимые навсегда расстаются.

Помню, Кирилл Рыбьяков, после поездки в Питер и совместных сейшенов
с Френком_ ¹ (один из которых, посетил
сам БГ), привез с собой некую хипповскую песенку. Там были такие
слова:

«...Денег нет под деревом                        
Все наше - под деревом,                           
А все, что не здесь, - просто болезнь...»

Что-то в этом роде. Но наша идиллия скоро закончилась. С окончанием
фестиваля стало негде жить и нечего есть. И стало проясняться,
что марксистское определение свободы как осознанной необходимости
- все же не пустой звук. В этом определении, безусловно, есть
правда, и большая правда!

Площадь перед залом, где проходил этот фестиваль, во время которого
я не услышал и не увидел ни одной из выступивших там групп, была
залита солнцем. На бетонных парапетах кучками восседал «пипл»_ ². Нам сказали, что где-то здесь есть
еще люди из Сибири. Мы подошли знакомиться. «Людьми из Сибири»
оказались Егор Летов и Яна Дягилева. Они, кажется, тоже на концерты
не попадали, в связи с явным отсутствием билетов и желанием понимать,
зачем эти билеты вообще нужны. По этому поводу нам стало вдруг
всем очень весело. Все мы тут были «сибиряки». И все мы тут были
на фиг никому не нужны. Это быстро сблизило, и мы пошли после
концерта на какую-то зеленую поляну, кажется, за зданием центральной
симферопольской гостиницы, обмениваться впечатлениями, новостями,
идеями и просто заводить знакомство. Не каждый же день встречаются
«сибиряки» так далеко от дома.

Туда же неожиданно подтянулись еще одни «земляки» - Саша Ковязин
с Анкой Максименковой. Нам пришлось выслушать рассказ о том, как
Саня только что выдержал поединок с двумя симферопольскими ментами.
Он был героем дня. Анка восторженно рассказывала, как Саша, зажав
в руке свой паспорт, в течении нескольких минут барахтался с двумя
этими служаками порядка, и, как те ни старались, забрать у Сани
паспорт, скрутить его и надеть наручники так и не смогли. В бессильной
злобе «менты», переодетые в штатное, обещали им с Анкой, что еще,
мол, встретимся и еще, мол, покажем. Но не на тех напали. Сибиряка
голыми руками не возьмешь. А иногда не возьмешь и с оружием. Силен
был наш Сашка невероятно. Силен он был силой особой, светлой,
сочетавшейся с благородным и доброжелательным характером, и оттого
несокрушимой. Помню, я как-то пытался вступить с Саней в схватку.
Было это зимой 1986 года, во время записи альбома «Ночной Бит».
Тузились мы, конечно, в шутку, по дороге из нового корпуса индустриального
института, что на улице Мельникайте. Тогда я понял, что драться
с Сашей всерьез у меня даже и не получится. Он просто хватал меня
двумя руками, еще до того, как я успевал провести какое-либо боевое
действие, и со смехом швырял в ближайший сугроб. Так швыряют щепку
или небольшую чурку. Представляю удивление двух дюжих симферопольских
милиционеров, когда они не смогли справиться с одним интеллигентного
вида молодым человеком.

Вот этот эпизод мы весело обсуждали тогда на поляне в компании
с Егором и Яной. Конечно, все мы друг другу страшно понравились.
Потом выяснилось, что мы еще и песни собственные пишем. Тут же
было исполнено несколько песен Летовым и парочка песен мной. Это
самое большое удовольствие - петь для тех, кто понимает тебя,
кто сам знает, что такое творчество. Это обмен теплом, энергией,
это истинная радость. Помните, в известном советском кинофильме
один из героев, школьник, напишет в сочинении: «счастье - это
когда тебя понимают»... Он бесконечно прав, этот мальчик из кинофильма.
Только в единомыслии, в единении душ и сердец возникает ощущение
счастья.

Летовское исполнение мне сразу понравилось. Голос густой, проникновенный.
Сам он напоминал внешностью подростка. И при такой худобе, при
такой тщедушной фигуре этакий басовитый и сильный баритон. Нет,
на чистый классический бас Егор никогда не тянул. А вот нижний
баритон - действительно шикарный. И песни мелодичные, простые,
запоминающиеся.

Мы сразу все поняли. Талант у парня несомненный. И так вот, выяснилось,
что Игорь Летов с Янкой - это самое интересное из того, что имеется
в роке, в Омске, а мы Тюмень пытаемся расшевелить. Ясно стало,
что надо как-то объединять усилия. Потому как нас до обидного
мало. Жалкая кучка неравнодушных, болящих душой и изнывающих среди
всего этого сранья соцреалистического людей. И не знающих, что
еще можно сделать, кроме как петь о своей мечте? О том, что правда
не в том, что есть в этой жизни и в этом мире. Правда в том, что
Должно Быть, пускай этого пока нету. Но ведь мы-то знаем, что
должно быть на самом деле. Что должна здесь быть и Любовь, и единомыслие,
и сердечность. Откуда мы это взяли? Не важно! Важно, что мы чувствуем,
что так все было задумано изначально. Только любовь и сострадание.
И тут все! Точка! Мы хотим, чтобы так было, потому что это правильно.
Потому что в этом Правда. Если это понять, поверить в то, что
тут вся истина и весь смысл нашего существования, то сразу как
гора с плеч падает. Сразу ясно, куда надо идти и зачем жить. Не
в наших силах восстановить здесь истинный порядок вещей. Для этого
есть другая сила. И эта сила еще придет на землю, обязательно
придет. Но мы можем верить, и мы можем напоминать об Истине каждой
своей песней и каждой верной нотой.

Летов о Янке говорил с восхищением: «настоящая, сибирская бой-баба»,
- говорил он о ней.

- На басе у нас будет играть, - и глаза его светились от удовольствия.

А я, оказывается, был наивным. Я ничего не понимал. Я не знал,
что Янка, помимо всего прочего, это еще и «его женщина». Клянусь,
я об этом понятия не имел. И когда у нас с ним впоследствии произошел
бурный конфликт, я и тогда ничего не понял. Ну и дурак же я был.
Для меня-то Янка была просто кайфовым человеком. Нисколько не
напряженная, доверчивая. С радостью принимавшая мужское покровительство
и внимание. Но ни о каком сексе я с ней никогда и не помышлял.
Как же я тогда не понял их отношений?! Как я мог не догадаться,
что они не только соратники по творчеству?

Не очень красивая, рыжая, с веснушками. Мне казалось, что у них
с Летовым тоже чисто дружеские отношения, я ошибся. И эта ошибка
оказалась роковой для нашей с Летовым дружбы. А начиналось все
так здорово. Мы могли стать друзьями на всю жизнь. Мы были одних
мыслей. Одного духа. Была общая цель. Потом все рухнуло.

Окончание следует

1 Фрэнк - культовая питерская личность, наподобие Хвостенко, мало
известная широкому кругу любителей отечественной рок-музыки, но
оказавшая огромное влияние на весь питерский рок.

2 От англ. people - люди, в тусовой среде - то же, что народ.