Искусство

Книга вторая

Глава 17

«Очевидцы на Лысой горе» (часть 1)

Путь мистика, мага, адепта-эзотерика и путь аскета-христианина
идут к разным целям, но есть у них и нечто общее. Например, то,
что это всегда и для всех путь в гору. Или на гору. Гора Синай,
гора Хорив, гора Фавор – какие разные названия, но есть некий,
объединяющий принцип. Хочешь быть ближе к Богу – взойди на гору.

Обратите внимание, путь мага в учении Карлоса Кастанеды должен
тоже закончиться на вершине горы. Оттуда маг, если он завершил
свой путь подготовки, должен броситься вниз. Отметим так же, что
тоже самое предлагает сделать Дьявол, князь мира сего Иисусу Христу
после 40 дней поста в пустыне.

-Бросься вниз!,– говорит Дьявол Господу. Имея ввиду доказательство
его совершенства, именуемое у Кастанеды, «безупречностью». И тут
Христос показывает нам разницу. Он отвергает этот прыжок, как
и всякое иное «оккультное чудо». Здесь ключ к пониманию существенной
разницы двух путей восхождения к совершенству. Один путь смирения
перед Богом («не искушай Господа Бога своего»), другой – путь
мага, ищущего личной силы и могущества.

Нам с Летовым предстоит долгий путь. Во время этого пути есть
много возможностей поговорить по душам, выяснить позиции, понять
друг друга. Одним ли путем мы идем? Что у нас общего? Или может
быть, на самом деле, между нами пропасть?

Летов много рассказывает мне про учение Кастанеды. До него, я,
собственно, о таком и не слышал. И так как мое мистическое настроение
в то время было довольно основательно ориентировано в оккультную
сторону, то эти его рассказы вызывали во мне живой отклик. Я,
однако, вовсе не собирался сходу увлечься Кастанедой и сделаться
последователем его учения. Мне хотелось сначала разобраться в
этом, убедиться что тут нет вранья или какой-нибудь каверзной
ошибки. С самого начала мне стало казаться, что ошибка тут есть.
Какое-то чутье подсказывало мне, что все эти «Донхуановские методы»
на нашей почве никуда не годятся. О противоречиях с православным
учением я тогда еще и не помышлял. Я в то время и Библию-то, наверное
ни разу не открывал. И все же, не хотелось отметать эту новую
информацию. Хотелось разобраться. А для чего же нам еще-то голова
дана? Правда, ведь? Итак мы медленно продвигались по трассе, оставив
позади Тюмень, проводя время в беседах на самые разные темы.

Впереди был город Свердловск. Там мы решили сделать небольшую
остановку у нашего общего знакомого, о котором я уже упомянул.
Его звали Дик, от слова «дикий». Выглядел он действительно диковато.
Свалявшиеся от длительного несоприкосновения с водой и мылом волосы
на голове у него были перетянуты пестрой ленточкой. Наподобие
Летова, Дик как бы врос в одну и ту же походную одежду, состоящую
из грубо сшитой брезентовой куртки и неопределенного цвета штанов.
Готов поклясться, что в иной одежде, я его не видел никогда, на
протяжении нескольких лет знакомства. Изо рта у Дика выглядывали
большие пожелтевшие клыки. Часть зубов Дик за свою жизнь уже успел
потерять, так что остальные зубы как-то не попадали в зону внимания,
а в первую очередь бросались в глаза вот эти, почти коричневого
цвета, огромные клыки. Поэтому не возникало вопроса почему он
– Дик. Взглянув на него всего один раз, было ясно, что никем иным
кроме как Диком он быть просто не может. Таким он стал. Таким
его сделала жизнь, и тут уж ничего не поделаешь.

Дик был явно из старых, «системных», хипов эпохи «семидесятых».
Но сам он любил называть себя «иппи», а не «хиппи». Хипов он презирал,
не раз за свою жизнь успев убедиться в лживости и слабости их
идеологии. Оно и понятно, «толстовство» еще никого ни до чего
хорошего не доводило. Вместе с длинными волосами и теорией непротивления
у человека как бы сами собой вырастают, пугливость, слабость,
в сочетании с изворотливостью и эгоизмом. То, что это эгоизм «групповой»,
а не индивидуальный, дела не меняет. Попытка изменить к лучшему
человека, просто изменив его образ жизни, внешний вид и перетащив
из человеческого общества в некое более узкое сообщество, – пустая
трата времени. Жизнь доказывала это уже не однажды.

Так или иначе, но Дик не любил, чтобы его называли или причисляли
к хиппи. А в чем же разница между «хиппи» и «иппи». О, разница
огромная, так казалось нашему другу Дику. Дело в том, что «иппи»
это как бы тоже, «хиппи», но агрессивные. Спорить об этом мне
с Диком не хотелось. По мне, так один хрен. Просто «хиппи», когда
их бьют, орут: «ой, что вы делаете! как вам не стыдно!» А «иппи»,
те, наоборот, кричат: «а, козлы позорные!» Вот, пожалуй, и вся
разница.

Пока Егор слушал оживленную болтовню Дика, я полулежа на старой
кровати блаженно дремал, пользуясь этой передышкой в пути. О чем
они там говорили, хоть это все и происходило в одной маленькой
комнатке, в квартире, где Дик жил вместе с престарелой матерью,
я помню смутно.

Наконец, мы стали собираться в дальнейший путь. Слава Богу! Уже
через несколько часов пребывания в душной, прокуренной комнатухе
старого «хиппаря», ужасно захотелось на волю, в пампасы. Туда,
где свежий ветер обдувает лицо и закатное солнце ласкает взоры.
Наш путь лежал на Запад. Однако следующим этапом маршрута был
выбран город Челябинск. В Челябинске у нас никаких друзей не было.
Что мы знали о Челябинске? Лишь то, что там много заводов и отравленная
экология. Мы решили обойти этот город по объездной дороге.

Трасса между Свердловском и Челябинском имеет всего 150 километров
протяженности. Но с точки зрения автостопа, она хуже чем Московский
(он же Сибирский) тракт, соединяющий Свердловск с Тюменью. Отличие
ее в том, что она сплошь бетонная и при этом «безмазовая». Автостопщики
называют «безмазовой» трассой ту, на которой мало больших, большегрузых
и дальнорейсовых машин. А это основной вид транспорта всякого
автостопщика. Легковые автомобили, управляемые зажравшимися и
спесивыми частниками, останавливаются на трассе крайне редко.
Для того чтобы успешно их стопить, надо как минимум проштудировать
книгу «Практика Вольных путешествий» и планомерно применить все
уловки в ней описанные. Приемов, способных облегчить жизнь человеку
собравшемуся путешествовать автостопом, там описана масса. Если
им не следовать и действовать не по науке, то двигаться по трассе
все равно, конечно, можно, но гораздо медленнее и частенько придется
ночевать в придорожном лесу. У нас, как вы понимаете, не было
задачи двигаться с максимальной скоростью. Летнее время года и
наличие палатки делало нас ленивыми и неспешными автостопщиками.
Можно считать что мы не ехали автостопом, а просто вышли на прогулку,
и, неограниченные временем, блаженствовали на природе, имея некий
вектор движения на Запад нашей необъятной Родины. Так оно и было,
клянусь моим раздутым рюкзаком.

Как уже говорилось, вся тяжесть материального обеспечения этой
прогулки легла на мои плечи. При этом Егор, раскрывшийся для меня
в этой поездке как жесткий и прагматичный эгоцентрик, не склонный
к какой-либо сентиментальности, еще и совершал на меня время от
времени психологические наезды. Мало того, что я, усираясь, тащил
все наши вещи, еду и воду, так я еще, видите ли, должен был активней
общаться с водителями. А с ними обязательно надо общаться! Ведь,
каков их основной мотив взять вас с собой в машину и везти по
трассе? Денег им, как правило, не надо. Им надо, что бы было с
кем поболтать по дороге, что бы не уснуть. Разговор с пассажиром
отвлекает их от сна. Плюс интерес общения с незнакомым человеком.
Много раз приходилось слышать от водил восклицания типа:

-Что, вот так через всю страну и едете? Ну, ребята, ну молодцы!
Ни хрена не боятся!

А чего боятся-то, собственно? Люди, умеющие быть крутыми и грозными
в городе, здесь, на трассе, делаются нерешительными, робкими,
понимающими, сочувствующими и тому подобное. Давление «социального
демонизма», понижается и человек делается намного человечнее в
дороге. Ни разу, за все время нашего путешествия не встретили
мы грубости в свой адрес. Даже когда с нас пытались потребовать
деньги за проезд, это делалось, как бы, на всякий случай. Объяснение,
что денег у таких как мы нет, и быть не может, устраивало самых
жадных и корыстных из водил. Я имею в виду те случаи, когда мы
обнаглев, садились в легковушки. Что до водителей грузовиков,
то у них, поголовно, совесть в полном порядке (была, по крайней
мере) и не было даже намека на желание обогатиться за счет путешественника.
Причем, если верить фильму «Брат – 2», то это происходит одинаково,
что у нас, что в капиталистической Америке. Там, причем, автостопщику
еще проще. Там даже водители частных, легковых автомашин вряд
ли попросят у попутчика денег за проезд.

Ничего замечательного с нами в районе Челябинска не произошло,
и мы благополучно двинули в сторону уральского хребта. Впереди
нас ожидал туманный, покрытый шапками кучевых облаков перевал,
через самую высокую точку Уральских гор в районе города Златоуст.

Вот это место чем-то нас с Егором прельстило. Захотелось походить-побродить
по этим живописным горам. Посидеть на берегу горного ручья. Чистая
вода, чистый воздух, живописная природа, что еще нужно двум уставшим
путешественникам, которым некуда особо спешить?