Искусство

КИНО.

Постдогматический синдром,

или Псой Короленко как признак стопроцентной посредственности

Пыль

Режиссёр: Сергей Лобан, 2005 г.

В ролях: Алексей Подольский, Пётр Мамонов, Псой
Короленко, Сергей Сальников, Глеб Михайлов, Дмитрий Пименов, Павел
Былевский, DJ Агеев, VJ Белка и др.

Приз российской кинокритики XXVII Московского международного
кинофестиваля

Один малосимпатичный интеллектуал снисходительно бросил: «По-моему,
милое кино». И тут же признался, что просто симпатизирует
снявшемуся в эпизодической роли поэту-анархисту Дмитрию
Пименову. Не знаю кто это, единственный профессиональный актёр в
фильме – Мамонов. Из прочих лично я никому не симпатизирую,
поэтому выражусь резче.

Знаете, что такое универсальное кино? Если вместо слова «пыль»
подставить любое другое, пусть даже и матерное, не изменится не
только впечатление от фильма – не изменится и его содержание.
Это, увы, типичный признак бессилия создателей фильма –
сказать им особенно нечего.

Авторы ленты так старались быть понятыми, что утратили чувство меры.
Это ведь с их ведома изготовили серенькую рекламную бумажку
с рисованным портретом Петра Мамонова, на которой подробно
объяснено, что «пыль - это суета, в которую погружены люди,
большинство людей, а особенно главный герой. Пыль – это
всеобщие заблуждения, естественная засоренность голов. Пыль –
это то, во что превращается главный герой в финале».

Конечно, напомнить человеку, что он ничтожество, – дело благородное,
даже духовное. Но настолько уж избитое и затасканное, что
из зала выходишь с ярко выраженным чувством разочарования и
желанием поскорее переключиться на повседневную суету. После
просмотра посредственного, невнятного фильма, повседневность
приобретает большую значимость и ценность – поучительный,
однако, эффект.

Итак, главный герой – ничтожество и погружён в пыль. Под присмотром
сверхзаботливой бабушки он ведёт тихую, вялую жизнь
великовозрастного дебила – спит, ест сосиски и выполняет тупую
работу на игрушечной фабрике. Мальчика зовут Лёша, ему двадцать
четыре года, он носит майку со смешным котёнком, почти не
разговаривает, почти ни с кем не дружит и почти ничем не
интересуется. В свободное время склеивает самолётики.

Однажды безобидного чудака привлекают для эксперимента, проводимого
в недрах спецслужб. В процессе таинственного облучения он на
короткое время меняет облик – из лысоватого, близорукого
толстяка превращается в стройного красавца со змеиными глазами
и спортивной фигурой.

После эксперимента Лёше дают денег и приказывают забыть всё, что с
ним было. Но это невозможно. Бабушкин внучек становится
одержим идеей вернуть себе увиденное в зеркале совершенное тело.
И знаете, он даже предпринимает для этого некоторые усилия –
приходит в качалку. Но это оказывается слишком утомительным
занятием и, главное, требует времени. А он (как и все мы)
хочет «таблетку счастья» – принял и порядок, но – увы…

Метания и поиски заканчиваются проникновением в таинственную
лабораторию, где мальчик и зритель получают возможность выслушать
очень пафосную проповедь Петра Мамонова в образе Секретного
Доктора. Суть монолога сводится к тому, что люди погружены в
пыль, то есть в суету и заблуждения – см. цитату из серой
бумажки. Затем Лёшу по его собственному желанию и настоянию
опять подвергают облучению, и он вроде бы растворяется. Вот,
собственно, и всё.

Может, мы имеем дело с трагедией маленького человека? Нет, конечно.

Лёша очень статичен и пуст для какой бы то ни было трагедии. У него
нет ни чувств, ни мыслей. Его не жалко ни в начале, ни в
конце, ни по ходу фильма, он неотличим от контекста – его
окружают такие же схематичные полудурки, как он сам.

И куда бы ни ткнулся малахольный Лёша – к компании глухонемых, к
полудурку-приятелю, к ряженым на Поклонной горе, к каким-то
гламурным лохам из дансинга – он никому не нужен, отчужденный
мир не впускает его в себя. Любит его одна бабушка, но
«странною любовью» – только себя в ней и слышит. И куда бы ни
ткнулась сама бабушка – в христианскую секту с Псоем Короленко
или к приятелю-шестидесятнику с манией преследования – ее
тоже никто не слышит. Ни у кого ни с кем нет контакта. Никому
нет утешения. И не будет. «Пыль» являет собой упоение
безысходностью.

Может, Лёша что-то «просто олицетворяет», как это написано на <a
href=http://www.dust.kinoteatrdoc.ru/page_o_filme.html>сайте
фильма</a>? Да нет. Пустота равна пустоте. Что-то олицетворяет
в фильме один лишь Петросян, а точнее, экран телевизора,
где в замедленном режиме кривляется известный комик – это и
есть самые сильные кадры в фильме. Они-то и олицетворяют
зыбкий сон, суп протоплазмы, состояние общего отупения - нет ни
людей, ни мысли – никто еще не проснулся.

Но и этот пафос снижается пародией на песню Цоя «Мы ждем перемен»
под титры – сами авторы не верят в возможность проснуться, им
и так хорошо, ничто не мешает заниматься своими
бессмысленными и созерцательными, никак не участвующими в постижении и
преображении мира киноэкспериментами.

Легкое поверхностное скольжение по не впускающей в себя,
выталкивающей на поверхность жизни с танцульками, анашой, Петросяном и
пивом, игрой в крутых парней из спецслужб и тупой
маской-улыбкой на лице. Даже Секретный Доктор – герой Мамонова,
который вроде бы должен знать цену настоящему – говорит, что давно
уже умер. Ни сознание в образе науки, ни его отсутствие не
дают исхода. И не надо. Таков message – всех «заела среда».

Вообще, главный «герой» фильма – именно среда, а не человек. Все
персонажи, с которыми сталкивается Лёша в процессе своих
шараханий по городу, взаимозаменяемы: бабушка, друг-дебил,
девочка-психолог, угонщики, кагэбэшники, правозащитники,
лаборант-медик, Секретный Доктор, все остальные. О каждом из них можно
было бы снять точно такой же фильм. А можно было бы и не
снимать.

Но вот сняли – каким-то революционно убогим хендикамом, отчего
картинка получилась нарочито некачественной. Когда же навязчивая
тень Ларса фон Триера с его «догматичной» стрельбой с плеча
в угоду натурализму покинет наши забытые гением края и
натурализм уступит место чему-нибудь по-настоящему интересному?

Отдельно хочется сказать про актёров – их в фильме нет. Есть
какие-то не имеющие отношения к кино, но весьма популярные в узких
кругах люди, что само по себе не прискорбно. Прискорбно то,
что некоторые из них пытаются играть и
получается плоское, неправдоподобное беспомощное кривлянье.
Некоторых откровенно жалко. Единственное «спасибо» относится к
Петру Мамонову. Свой монолог он произносит блестяще.

И ещё об одной подтвердившейся лишний раз примете – где Псой
Короленко, там обязательно жди какой-нибудь пошлости. Уже одного
этого имени в афише было достаточно, чтобы бежать от
кинотеатра сломя голову. Популярность Псоя среди московского
студенчества – тра-та-та. Как будто что-то забыла...

А, вот! Авторы фильма сами хотят получить «таблетку счастья», как
Лёша. Быстро наделать шуму, стать красивыми и привлекательными
для московских поклонников Псоя Короленко и, «нацаревав
рублей сто, с ними да и утечь». Наделали. Даже «нацаревали» –
приз на фестивале получен. Российская кинокритика определенно
занимается вредительством. Известно же – все эти
кинокритики такая сволочь…

Закончить свои пронизанные тревогой за будущее отечественной
кинематографии и от этого слегка облитые горечью и желчью заметки
хотелось бы словами, якобы сказанными главой ЦРУ А. Даллесом
в 1945 году:

«Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и
заставим их в эти фальшивые ценности верить. (…) Из
литературы и искусства мы, например, постепенно вытравим их
социальную сущность, отучим художников заниматься изображением,
исследованием тех процессов, которые происходят в глубинах
народных масс. Литература, театр, кино – все будет прославлять
самые низменные чувства…»

И так далее. Там еще много.