Поэзия

Любовники ветра

Любовники ветра по счету девять
Дергают за кольцо
А в траншеях пьют чай,
А в окопах читают Таймс,
Танкист Забуга томик Лотреамона в сторону отложил.
В семнадцать ноль ноль у него по распорядку залп,
Морская пехота играет в крикет,
Адмирал протирает пенсне,
Камикадзе Тайро закурил сигару, ему дозволено многое,
В клубе идет спектакль,
Гамлет, Офелия, Клавдий,
В противогазах на случай
Внезапной атаки начальства,
О, молодость, вечные шалости,
Любовники ветра парят
Ресничками одуванчика,
Танкист Забуга читает Рильке в тени. 

Все не то, и то не то

Что-то все вообще не в кайф,
Что-то ни в какую,
Даже с водкой гербалайф
Кровь не полирует.

То утопишь в речке мячик,
То отымешь мишке лапу,
То порвешь пальто из драпу,
То в ларьке забудешь сдачу.

Матом не того покроешь,
То сопрешь чо невпопад, 
То дитем как взвоешь-взвоешь,
То заплачешь, как дурак. 

Помыслить злое – вспугнуть птиц

Помыслить злое – 
Вспугнуть птиц,
Вот путь изгоя.
Сорвать утиную охоту,
Спасти мечтательных утиц
Иль глухаря предупредить,
Уж был на мушке, вдруг чего-то
Сорвался с ветки, бросил пить,
С тем завязал, и с этим делом,
С глухим покончив беспределом.
А это я помыслил злое,
На мне порученных весах
Я нес проклятие немое
Через болота и леса,
Вальдшнепов друг, ворон, и соек,
Удодов, сов, сорок, синиц,
Я шел, и тяжко мыслил злое,
Спасая, спугивая птиц.

Пьяный дозор

Черный – цвет света,
Белый – цвет темноты,
И между ними где-то
Когда-то скитался ты,
Нарочно, или нечаянно, 
Путая столько лет,
Белый – цвет отчаяния,
Черный – надежды цвет.
Белый – цвет презрения,
Черный прощения ждет,
Это мировоззрение,
Возможно, наоборот.
Это все – платье смолоду,
Или – к обеду ложка,
Теперь это все, по холоду,
Неважно уже немножко.

Отчаяние

(печальная быль)

Помню, я сижу в лесу,
Стерегу ракету,
Службу Родине несу,
Закурив при этом.

Вдруг выходит из болот
Странное созданье,
Из кармана достает 
Карту мирозданья.

Сам зелененький такой,
Как Иван Сусанин,
Тут бы сдрейфил и герой,
Раз инопланетянин.

Нос воронкой, как в кино,
Руки – просто вилы,
Мой Калашников говно
Против этой силы.

Да чего там, жать курок
Пальчики не гнуться,
Лишь смотрю я как сурок 
В зенки типа блюдца.

Тут он мне и говорит,
Чисто и без мата,
НЛО его горит
Там вместо заката.

Обломался звездолет,
И двигатель фотонный,
И тельняшку, плача, рвет
На груди зеленой.

К нам секрет они везли 
В грузовом отсеке,
Чтобы людям всей земли
Было в кайф навеки.

Чтоб ни спида, или там
Триппера какого,
Людям слал Алдебаран
Шанс начать все снова.

Но накрылось все звездой
По имени Сириус
Виноват в кручине той
Неизвестный вирус.

Все поумирали вдруг,
Он один остался,
Затянулся примой друг,
И в тот же миг скончался.

На вечную тему

Из цикла «Городские партизаны»

Тебе повезло, моя Мерилин Монро, 
Тебе повезло – тебя любит пацан с Гражданки,
Знаю, ты не предашь меня, Че Гевару метро,
Даже если вколют тебе слишком много ханки.

И пусть мой блюз – обреченности ноты шипящие,
И пусть не алмаз впереди, а зола буквально,
Но зато все время мое – оно настоящее,
И у нас два часа с тобой, и это вообще нормально.

Завтра опера пуля сразит меня возле Гостинки,
Или в подвале ментовки из меня сделают мясо,
На опознании ты узнаешь мои ботинки,
А потом будешь всю ночь пить, и смотреть Тинто Брасса. 

Сон

Стоял в горах чеченских сильный холод,
Там среди снегом побеленных скал,
Лежал убитый кем-то мертвый Воланд,
И ворон глаз ему клевал. 

Милому брату моему, если он есть.
Вина вины во мне фонтан
Давным-давно пророс,
И потому я вечно пьян,
И мрачен я, матрос.

Я виноват перед одной
Марсельскою девицей,
Перед сестрой своей родной,
Позвольте мне напиться!

Не помню, в чем я виноват,
Но сердце рвет вина,
И тот мне будет милый брат,
Кто мне нальет вина. 

Из сокровищниц эпистолярного наследия

(Неоконченное письмо)

Между нами все кончено. 
Оставь меня в покое навсегда. 
Встреч и объяснений не ищи. 
Оказывается, я тебя больше не люблю. 

Оставь меня, все кончено.
Оказывается, между нами все кончено навсегда.
Я больше тебя не люблю.

Встреч и объяснений не ищи.

Оказывается все и навсегда – между нами.
Я больше тебя.
Оставь меня в покое.
Кончено.
Не люблю.

День поэзии 2005

Среди призывов о помощи,
Безответных, потерянных,
Не то, чтобы совсем овощем,
Но чувствую себя деревом.

Среди обреченных, загубленных,
Среди судьбой обворованных,
Не то, что б под корень срубленным,
Но чувствую себя сломанным. 

Кавалерия добра

Ты одинок, товарищ мой, в бою,
И проклинаешь ты судьбу свою,
Но чу! Ты слышишь звуки дольнего ура?
То скачет кавалерия добра! 

Лыжники

В детстве все делали точно мы,
Среди белых холмов и полей
Скользили цветными точками, 
Быстрее, еще быстрей.

Иначе бы мы не выжили,
И нас бы совсем не было,
В детстве мы были лыжниками,
Мы тайком пьянели от снега.

В детстве все знали верно мы,
Ноги ставя в крепления кожаные,
Вот земля, вот небо безмерное,
Вот и мы, мы тоже, мы тоже... 

День поэзии 81

«Подари этой женщине город большой,
Больше нет ничего у тебя за душой».

Подари ей обшарпанный синий вокзал,
Больше ты ничего не скопил, не собрал.

Подари ей в кино прошлогодний билет,
У тебя бриллиантов и золота нет.

Подари пару где-то подслушанных фраз
Про разлуку, любовь и последний раз. 

Уроки графомании

Аллергия

Кого-то утешает снег,
Кого-то утешает дождь,
Кого-то утешает ложь,
Кого-то – нет.

Когда царапают снежинки,
Вскрывая кожу, как ланцет,
И тихо падают кровинки,
Красивый оставляя след.

А это просто аллергия
На жизнь, слезы и разлуку,
А снег все валит, мама миа,
И след заносит белым пухом. 

Юноше, обдумывающему житье

Жить, 
Да жить 
Да жить, 
Да жить...
Так жизнь и получается,
Постепенно,
Восставая,
Потакая,
Наяву, или во сне,
Уж какая никакая,
Ты к ней привыкнешь, как к жене. 

К вопросу о среднем возрасте обитателй рая

Немного справедливости
Пусть ты узнаешь в раю,
Немного справедливости,
Ты слышишь молитву мою,
Немного справедливости,
В стране далекой-далекой,
Немного справедливости,
Старухе одинокой,
Немного справедливости,
В небе по воскресеньям,
Немного справедливости,
Душе твоей во спасенье. 

Полонез Огинского

Вот!
Вот и настало Девятое марта!
Школа палата, операционная, парта,
В голове перепуталось всё от наркоза весны,
Восьмое января – кровавое воскресенье,
Восьмое марта –тоже кровавое воскресенье,
Первое сентября – тоже кровавое воскресенье,
Может, хотя бы Девятое марта -
День, просто день?
Подумалось,
Когда вчера убивали Масхадова,
В это время по всем каналам ТВ
Крутили самое подлое и бездарное мыло,
Мне вспомнился Пепел и алмаз Вайды,
Полонез какой-то, пусть даже Огинского,
Когда Девятого марта наших солдат снова убьют в Чечне,
Поскольку их будут убивать и дальше каждый день,
Русских, чеченцев, других людей,
Я предлагаю,
На каждом канале раз в день,
Играть полонез Огинского,
И плакать. 

Постпраздничный постмодернизм

Не обижай ее, чувак!
Она всамделишная баба!
А ты же крест отнес в кабак,
Как только спрыгнул с баобаба,
Не обижай ее, чувак!

Не обижай ее вообще!
Ведь в ней, как загнанная лошадь,
Душа ее, жасмин осенний,
Она страдает, но не ропщет,
Таков вообще их бабский гений!

Не обижай ее совсем!
Там сердце во груди округлой,
Там в сердце счастья водоём,
А после сломанною куклой
Она забыта под дождем! 

Глубокая грусть

В полосе отчуждения, в свалке,
Так устроены наши пути сообщенья,
Все заборы, да ржавые балки,
Да хибарки не ждущих спасенья.

И какая тут в этом загадка!
Нашей правды овсяный кисель,
Извините, какая подкладка,
Извините, такая шинель.

Мы живем в босяковой столице,
На помойке, твердя «ну и пусть»,
Но ты видишь какая струится
По канавам глубокая грусть? 

Признаки делимости

Человечество делится
На летчиков, матросов, и людей.
Люди делятся
На солдат, писателей, и сантехников.
Сантехники делятся
На поэтов, бакенщиков и огородников.
Огородники делятся на колхозников.
Колхозники делятся со всеми.
Все умрут. 

Метафизм №1

Поговорим о погоде,
Ведь жизнь проходит. 

Эх, калинка моя!

Счастье знамя роковое
Нес я, и Калинку пел,
Как вели меня, героя
На расстрел.

Командир расстрельной роты
Молодецки подпевал,
Грянул песню удалую
Весь расстрельный персонал.

Прокурор ревтрибунальный
Молодецки засвистел,
Девки юбки задирали,
Ээх, расстрел ты, мой расстрел! 

Перевод с мексиканского

Мы с тобою некрасивы,
Мы с тобою несчастливы,
Ты бедна, я не богат,
Может мы сестра и брат? 

Слово лечит

Не говори при мне слова «предатель»,
Не говори при мне слова «иуда»,
Горло сжимает мое настоятельно,
Если услышу, как будто простуда.

Лучше скажи это слово – «герои»,
Или «святые», или «замученные», 
Стану я сладкой, тягучей слезою,
Стану я чище, красивее, лучше. 

Дым и пепел

Не хочется думать о смерти,
Поверьте!
Но что же мне делать с прошедшим моим!
Картины былого,
Как пепел в конверте,
Как пепел в конверте, 
Как пепел и дым. 

Окончание следует.