Литературная критика

Новые похождения «Героя нашего времени»

Владимир Маканин. Испуг. – М.: Гелеос, 2006. – 416
с.

Сюжета, как такового, в этой книге нет. Разные главы – разные
события. Общее одно – в каждой главе герой Маканина, Петрович,
непременно любит какую-нибудь женщину. Прекрасную дачницу,
спящую в лунном свете. Потихоньку зайдет к ней в комнату,
присядет на краешек кровати и будет ждать, пока полупроснувшаяся
женщина не примет его за своего мужа…

Вот такого странного персонажа мы встречаем в новом романе
известного писателя Владимира Маканина (родился в 1937 году в Орске).
У нового персонажа писателя много общего с его прежним
героем из книги «Андеграунд или Герой нашего времени». Даже
зовут одинаково – Петрович. И сюжетные линии схожи:
психиатрическая больница, коварные врачи, любовь к медсестре. Только в
«Андеграунде» Петрович – убийца. Здесь, он – любит. Спящих
молодых женщин. Старик Алабин (еще и так его зовут)
прокрадется сквозь сад, тихонько откроет чужую дверь, и войдет в
комнату, залитую лунным светом.

Дальше события разворачивались по-разному: и били его, и в психушку
клали, а однажды увезли в Белый Дом, под танковый обстрел.
Но было и другое, была – любовь. Любители клубнички могут не
беспокоиться: постельные сцены описаны очень деликатно, хотя
и откровенно, без ханжества. Но никакой пошлости в романе
нет. Писатель ни разу не переступил черту, отделяющую высокую
литературу от низкопробной.

Старик Алабин. Белый одуванчик – весь седой. А любит молоденьких. Не
по возрасту. Не положено!

– Бредятина какая! – отвечает наш герой. Положено. Все положено. –
…Говорят, что я стар и … все свое уже давно получил. Что я не
заслужил… Я заслужил… Человек заслужил – даже если не
заслужил…

– А чего ты хочешь? – спрашивает его молоденькая бухгалтерша Лидуся.
– Ведь старик.

– Хочу ночь… Луну… И любить женщину в теплой летней постели.

И он бродит ночами по дачному поселку в своих поисках, а днем спит.
Петрович. Как дошел до жизни такой? О его прошлом мы знаем
очень мало. Были жены, дети, даже внуки. Теперь никого. Он –
один. Может, действительно, это постаревший андеграундец
Петрович? Из Москвы перебрался сюда сторожить чужую дачу.
Писать бросил. Убил – вот ничего из него и не вышло. («Гений и
злодейство – две вещи несовместные»). И сейчас любовью
искупает грех убийства? – Да не любовь это, – внушают ему
врачи-психиатры, – а старческое отклонение: «бес в ребро!» Вылечим. –
Не больной я, – мысленно отвечает им Петрович, – а просто
влюбчивый старикашка.

Предлагает свое объяснение и автор. В конце книги он пытается
связать поведение нашего героя с судьбой его поколения. Мол, их
всех воспитывали для осуществления великой Мечты. Готовили для
этого. А потом, в одночасье, Мечта исчезла. А порыв к ней
остался. Энергия этого порыва и перешла в любовное томление
Петровича, который «этот… порыв… поколения… запоздало и
пародийно» воплощает. И писатель заключает свой роман выводом –
что никакой Мечты и не было, а была банальная борьба элит за
власть. Только и всего. А все поколение нынешних пенсионеров
обманули, внушив им веру в ложные идеалы. А их нет,
идеалов-то. И не было. Так что, ни к чему ваш порыв, энергия, можно
расслабиться…

Вывод не новый. Задолго до Маканина, Оруэлл все об этом сказал. И
про идеалы, и про власть.

Бог с ним с автором. Надо же ему как-то закончить книгу. Пусть так.
Но как быть с Петровичем: выходит, и ему надо расслабиться,
бросить ночные похождения, раз его энергия, жизненная сила –
рождены низким обманом?

– Ну уж дудки! – ответит наш герой. – «Мой песок посыплется, когда я
уже буду в земле сырой». А пока жив – буду любить.

Главное, чтобы в небе была Луна. И женщина спала в лунном свете.