Литературная критика

Дневник неписателя

Гексоген господин!

Что изумило на состоявшемся 16 января в Центральном Доме журналистов обсуждении последнего романа Александра Проханова "Господин "Гексоген", так это трогательное братание различных литературных, окололитературных и совсем не литературных персон, которые в иных ситуациях друг друга не только сторонятся, но и как бы стыдятся находиться рядом. И вдруг – о, диво! – "постинтеллектуалист" Лев Пирогов и "деревенщик" Владимир Личутин, коммунист Виктор Илюхин и "продвинутый" издатель Александр Иванов, "лужковский" телеведущий Павел Горелов и бывший "кириенковский" редактор Вячеслав Курицын слились в экстазе по поводу сочинения г-на Проханова о г-не Путине.

Впрочем, Курицын словесно не выступал, но само его появление на собрании говорит о многом. В последнее время я что-то не замечал за ним привычки являться на какие-либо события, которые хотя бы чуточку не несли в себе аромата актуальности и потенциальной полезности. Раз пришел и отметился, стало быть, держи ухо востро и карман шире.

Изумила и процедура действа. Выступавшие выходили к микрофону, расположенному близко от главного виновника торжества (произнесшего для затравки пламенную речь о себе) и прямехонько напротив непрерывно снимавшей телекамеры. Микрофон не работал, это сразу выяснилось. Тем не менее, подобно обалдевшим кроликам, ораторы вставали со своих мест за круглым (!) столом, садились слева от Проханова и обрабатывали его не хуже, чем массажисты в Сандунах, так, что у него аж плечи подрагивали. Единственный, кто осмелился чуточку поругать хозяина вечера, был его присяжный критик из газеты "День литературы" Илья Кириллов. Но даже Павел Горелов, который хвалить роман Проханова не имел права (в романе в омерзительном виде показан Лужков, делающий из Москвы поганую "Хазарию"), как загипнотизированный, хвалил и хвалил. Хвалил и хвалил. Лицо бледное, руки трясутся, сам себя боится, не понимая, что он такое делает. А хвалит и хвалит. Хвалит и хвалит. Мне прямо жутко за него сделалось.

Ладно Пирогов. У Льва свой фарт. Он отрабатывает стратегию современного культурного героя, который обязан быстро бегать по минному полю, наступая на все мины обязательно, чтоб ни одной, не дай бог, не пропустить. А тут, будьте любезны, пригласили в Домжур, притащили хорошую мину и положили под белы ноги. Ну он, разумеется, и наступил. Топ ножкой, бабах! Можно идти у Басинского сигаретки стрелять. Выкурил, между прочим, полпачки. Нервничал все-таки.

Ситуация с Александром Ивановым, переключившимся с издания Владимира Сорокина и Баяна Ширянова на Проханова ("Господин "Гексоген" выйдет книгой в "Ад маргинем"), более сложная и щепетильная. Сделав примерно дюжину книксенов в сторону АП, назвав его "замечательным писателем" и проч., Иванов попытался развернуть теорию. Теорию его заключалась в том, что в 70-е годы у нас была героическая литература, героически боровшаяся с масскультом и героически эту битву проигравшая. А. П. – последний боец этой литературы, эдакий Рембо, крушащий масскульт в отместку за себя и братишек. Последний герой, но и писатель будущего. В речи Иванова, отличавшейся сумбурностью, чувствовалось одно: Проханов ему позарез нужен.

Зачем? Чтобы ответить на этот вопрос, надо сперва поставить его иначе. А зачем Проханову нужен Иванов? Ведь рискует же! Ведь завтра же я первый, скинув уютный домашний халат и облачившись в жесткое обмундирование литжурналиста, настучу в "Литгазете" прохановским воинствующим пенсионерам в каком именно издательстве вышла книжечка их вождя и кумира. В издательстве, где воспевают грязный секс и наркотики. Но даже если я не сделаю этого по природной интеллигентской закомплексованности, это гораздо лучше меня сделает Александр Агеев, у которого с комплексами полный порядок и которому будет даже как-то странно не замочить в сортире Проханова, когда он так подставился.

Итак, зачем? Ответ прост. АП чудесно понимает, что его старикам и старушкам не долго мучиться на этом свете даже и с повышенными пенсиями. Это не тот читательский электорат, на который имеет смысл рассчитывать. "Ад маргинем" же издательство перспективное, а главное – эстетически радикальное. Что же касается Сорокина с Ширяновым... Есть такой анекдот. Идет браконьер, несет на плече подстреленного кабана. Навстречу ему егерь. "Стой!" "А в чем дело?" "Охота запрещена!" "Ну и что?" "У вас на плече кабан!" "Где? Ой, кабан!" Ой, Сорокин!

Теперь нежно и плавно переходим к вопросу: зачем Иванову нужен Проханов? Иванов, как и всякий нормальный издатель, бьется за рынок. При этом ему надлежит старательно обходить тучные нивы масскульта и менее тучные, но все же продолжающие нечто рождать поля литературы категории "А". Ему надо работать "на краях". Надо играть свою игру. Но в этой его игре козыри стремительно тают. А Проханов все-таки козырь. Тут пахнет скандальцем.

Я думаю, что и тот, и другой проиграют. Выиграв по маленькому, проиграют по-крупному. А если точнее сказать: оба уже проиграли по-крупному и теперь рвутся отыграться хотя бы по-маленькому.

Роман Проханова, изданный в газетном варианте совместно газетами "Завтра" и "Советская Россия", я прочитал уже после обсуждения и потому вставляю свое слово задним числом. Проханов, конечно, талантлив. Он мог бы стать очень большим писателем, если бы не удручающее и неистребимое дурновкусие его прозы. Иногда он пишет хорошо, местами заразительно. Но в целом это больная, нарциссическая проза, в которой единственным великолепным героем является сам автор. Он страшно любит себя, свой ум, свой глаз, свою осанку, тембр своего голоса, и потому готов слушать себя бесконечно. Главный подставной персонаж "Господина "Гексогена"", генерал Белосельцев, в сравнение с ним, тряпка безвольная. Жалко не его, но автора, который до того себя ценит, что не смог найти среди людишек подходящего под свой рост героя.

Пресловутые метафоры Проханова, которыми, по словам ведущего обсуждение Владимира Бондаренко, восхищается сам Солженицын, меня не только не восхищают, но, скорее, служат для меня примером того, как не надо делать метафоры. Вот характерный пример: "На тарелках, окутанных легким паром, розовели креветки, похожие на маленьких распаренных женщин, вышедших из душистой бани". Сперва говоришь себе: здорово! Но потом задумываешься (прохановские метафоры, как и горьковское "море смеялось", буквально "лезут в глаза" и потому останавливают внимание, отвлекая от смысла текста): а что, собственно, здорово? Походя обхамил образ женщины, таинство ее плоти, сравнив с какими-то скрюченными на тарелке рачками, от которых останется грязная шелуха. А зачем? А просто так. Помстилось ему.

Прохановская концепция прихода Путина к власти дурна не тем, что неверна, но тем, что она демонизирует ничтожества, не противопоставляя им ничего иного. А происходит это, повторяю, оттого, что ничего другого, более прекрасного, чем он сам, автор не знает и не видит. Во всяком случае, в этой вещи. В других, "чеченских", было иначе.

И вот серьезные люди, словно бы зачарованные, на возглас "Господин" Гексоген"!" отвечают, как Брежнев в старом анекдоте: ""Гексоген" господин!" Несмешно.