Литературная критика

Браво! В последнем
номере "Ex libris", газете, которая мне нравится тем больше,
чем абсурднее, хаотичнее и неуправляемее она становится, Виктор
Ерофеев протянул мне и Алле Латыниной обе свои бледно-сине-желтые,
изрядно источенные червями руки. Ерофеев тоже признает, что минувшее
литературное десятилетие было "проигранным", что литературный
процесс рассыпался прахом, и продолжать держать хвост пистолетом
(по крайней мере, критикам) просто неприлично.

Скоро – чую! чую! – на поле литературной брани останутся только
два воина-исполина: Андрей
Немзер и Владимир Бондаренко. Нынче АН, по привычке, все еще
не замечает ВБ, а ВБ, опять-таки по привычке, данной, как известно,
свыше, брезгливо числит АН по ведомству глупых, но одновременно
ужасно хитрож... "либералов" (противоречие, которое меня всегда
смущало, пока я не понял, что это простейший бойцовский прием:
сперва сделать страшное лицо, потом якобы испугаться, и вот, в
то самое время, когда противник размышляет, какое из выражений
лица врага настоящее, ударить ногой по щиколотке). Но скоро –
чую! чую! – они с восторгом последних воинов обнаружат, что остались
на поле боя одни со своими войсками, со своими писательскими "десятками",
которые, впрочем, давно разбрелись, перемешались и посматривают
на отцов-командиров с лениво-туповатыми физиономиями, полузгивая
семечки, как это делали испорченные большевистской пропагандой
солдаты на первой русско-германской.

Андрей Немзер, впрочем, не считает себя командиром. Он – эксперт,
комментатор. Но мы-то, ушлые, знаем цену всем этим экспертным
спискам: и то, как они делаются, и то, как совсем недавно они
портили кровь одним авторам и веселили другим, и то, что всякий
такой экспертный список есть самая хитрая и, не боюсь этого слова,
самая подлая имитация выигранного сражения. Это как если бы без
боя полководец построил во фрунт своих солдат и закричал: "Ура!
Спасибо, братцы! Вот они и получили, мордой и в г...!"

Владимир Бондаренко, напротив, не просто полководец, но такой
полководец, который, как князь Игорь и Петр Первый раньше всех
бросается в рубку и лупит супостатов палашом по головам с такой
яростью, что те сами ему изумляются и голов своих, трижды и четырежды
посеченных, уже и не закрывают. В последнем номере "Литературной
газеты" он так нещадно исполосовал "либералов", всех этих ивановых,
чуприниных, латыниных, немзеров, которые лично мною под
его пером уже давно не воспринимаются как живые люди, а только
как отвлеченные сущности, вернее, как одна большая и ужасная Сущность,
– что у меня почему-то во время чтения в голове вертелись строки
одного советского шлягера:

Кто тебя выдумал, звездная страна?

Снится мне издавна, снится мне она!

Бондаренко она все еще снится. В первом
за этот год номере своей газеты "День литературы" (январь,
2002) он, не хуже, чем Немзер, называет "великолепную десятку"
звездных писательских имен, с которой я сразу же на корню согласен,
потому что, как и все, знаю Маяковского: "если звезды
зажигают, значит это кому-нибудь нужно".

Все остальные критики подобными немзеровско-бондаренковскими штучками
уже не занимаются. Они в общем-то, понимают, что когда игра проиграна,
махать клюшками перед зрителями и журналистами не надо. Не поймут.
Надо сделать равнодушное лицо и лениво потащиться по льду на выход.
Или фокусническим движением сбросить тяжелые облачения хоккеиста,
остаться в одном трико и сбацать фигурное катание.

Вернемся к Виктору Ерофееву. Он, видимо, постарел. Кульбитов уже
не выделывает, а просто и горько признает, что баста. В сухую.
Ну и как он это объясняет? Из литературы ушла энергетика. Когда
такое заявляют, то сразу задумываешься о возрасте пишущего. О
его собственной творческой потенции. И вообще потенции, которая
с творчеством была связана задолго до Фрейда. Но потом, откинув
нечистые мысли вон из головы, понимаешь, что Ерофеев абсолютно
прав. Беда его лишь в том, что он полагает, что энергию литературе
дают творцы. А на самом деле творцы всегда качали энергию из окружающего
мира. И, прежде всего – из мира читательского.

Литература без читателя – ничто. Писатель, у которого нет читателя,
который потерял своего читателя, может глотать виагру в виде грантов,
премий и сочувственных статей сколько ему угодно. Ничего. У него.
Не встанет.

Недавно открыл для себя страшную вещь. Толстой сбежал в Ясную
Поляну и начал там крестьянствовать и совершенствоваться еще
и потому, что уже не в состоянии был справляться с читательской
энергией, отвечать на ее вызовы. Когда его достали и в Ясной,
он и оттуда побежал.

Виктор Ерофеев обречен канючить об отсутствии литературной энергии
потому, что магических сгустков этой энергии ему давно не посылают.
Или, скажем более точно, катастрофически не досылают.
Вот и мой ответ ему – это как бы нищенская подачка. Я же его статью
в газете все-таки прочитал и по-читательски отвечаю. Нате! Не
жалко.

Читательская энергия неисчерпаема, но и капризна. Она сейчас мечется
то к Пелевину, то к Акунину,
а то вдруг обрушивается снова на Солженицына в связи с его книгой
"Двести лет вместе" . И пусть
мне не говорят о какой-то там рекламе, о раскрутке и проч. Не
верю! Есть писатели, которые раскручивают себя как динаму на гидроэлектростанции,
а лампочка в нужном месте – все равно не горит.

Последний бес, последний враг писателя, который с неизбежностью
в ближайшие годы будет истреблен, это его уверенность в том, что
он в литературе первичен. А он первичен только и исключительно
для собственной жены и детей. Но это совсем не значит, что он
должен встать в хитренькую позу и писать якобы только для жены
и детей. Или для тех читателей, которые его понимают
– что одно и то же. Писатель должен был амбициозен. Критик должен
быть амбициозен. Но амбициозный критик сможет замочить (вознести)
амбициозного писателя лишь тогда, когда это будет кому-то, кроме
них двоих, интересно. А по потухшим лампочкам в темных подъездах
стреляют из рогаток одни только дебильные рябитишки.

• Владимир Бондаренко "Иерархия таланта";
• Колонка Аллы Латыниной в журнале "Время";
• Колонка литературного критика Андрея Немзера