Жизнь как есть

(Из записок экскурсовода)

Я долго думал. Что, вообще говоря, есть глупая вещь. «Думать»
– этот глагол ведь имеет и такое применение, каковое означает,
собственно, предполагать. А предполагать значит в большинстве
случаев – ошибаться, заблуждаться, обманываться. Таким образом,
выражение «человек разумный» (то есть «человек думающий») можно
трактовать как «человек ошибающийся». И ошибающийся прежде всякого
действия. И вот я долго думал, а почему же такие люди, как Путин
и Медведев, не заступятся за Санкт-Петербург? Ведь питерские всё
же! Неужели не видят, что происходит? Неужели не жаль родного
города? Ведь скоро мы все тут, как Катерина Ивановна из «Преступления
и наказания» будем ходить по набережной «Канавы» и кричать: «Славны
бубны за горами». Ибо надежда на мифического генерала, – который
там на выпускном балу с шалью, ну, в общем как там у Достоевского?
– оказывается тщетной.

Почему? – думаю я, продолжая заблуждаться. Может быть всё дело
в характере нашей новой державы, в которой всё для народа. Всё,
что не делается у нас в Питере тут ужасного, то, по словам Валентины
Ивановны Матвиенко, делается для людей. Поразительно, как ныне
вкус людей у власти совпал со вкусом масс.

Действительно, работая экскурсоводом, первое, что я быстро и отчётливо
понял, насколько глубоко до лампочки народу весь этот блистательный
Петербург. Это касается и жителей Москвы, и приезжих из других
мест, и мест не столь отдалённых. Первоначальное любопытство очень
скоро сменяется неким суеверным отворачиванием. Так отворачиваются
иногда от лица пусть и прекрасного, но столь окровенно и леденяще
холодно равнодушного ко всему на свете слишком человеческому,
что остается в это лицо или плюнуть, или отвернуться от него.
Что касается «отворачивания» туристов, то оно ненадолго прекращается
при виде Спаса на крови, и сменяется идиотским восторгом при виде
бронзового чижика-пыжика на Фонтанке. Казалось бы, люди – не дебилы,
они, как все, занимаются реальными делами, жизнью живут человеческой.
Их спонтанный дебилизм при виде чижика-пыжика – это святой идиотизм,
подобный известной святой простоте. То, что в последние пять лет
возводится в Питере в самых выигрышных местах, это огромные чижики-пыжики.
Все эти архитектурные уеб...ща несомненно восхищают гостей нашего
города со всей России так же, как и долбанный чижик-пыжик. Права
Валентина Ивановна: всё для людей!

Ибо, думаю я дальше, широко известно в узких кругах, что Петербург
нельзя присвоить. Это обстоятельство полностью противоречит процессу
в сущности некоммерческого присвоения всего хорошего и ценного,
что есть в России. Несмотря на всякие там тендеры, IPO и EBITDA,
крупные состояния создаются у нас по феодальному принципу. Собственность,
по-настоящему значимая, не зарабатывается, не продается, а жалуется
синьорами своим вассалам. А те потом уже продают стоящие куски
за огромный деньги, но при случае могут и отобрать без всякой
компенсации в государственных интересах. Все это, думаю я, меня
мало волнует, не те у меня проблемы. У меня проблемы сезонные
– проблемы экскурсовода. Просто в век присвоения всего и вся Петербург
по-прежнему присвоить невозможно. Но выход есть. Можно снести
часть Питера, и на его месте соорудить нечто, к Питеру отношения
не имеющее. Монблан какой-нибудь, Финансист, или Синиюю птицу,
или колесо обозрения, или новую сцену. И вот этим уже можно владеть.
Это можно приватизировать уже и в метафизическом разрезе.

Нет, думаю я, тут никакой морали нет, морализировать я тут не
собираюсь. Речь о звёздах – о Веге там, или Бетельгейзе, о звёздах,
которым мораль до лампочки. И разве сам я, свои умом пришел к
этому несомненному парадоксу, заключенному в двух максимах: первая
– зло человеческое не в природе его заключено, а в его культуре,
и вторая – добро человеческое заключено не в природе его, а в
его культуре. Чувство собственности – в крови, и в нём нет зла.
Но когда вместо одной культуры, гибнущей под напором законных
инстинктов и позывов, не возникает ничего, никакой культуры другой,
то возникает чувство сожаления, переходящее в чувство ужаса. Ну,
погасили вы Стожары, то есть испортили то, что было, ладно, но
зажгите ещё что-нибудь, пусть вам не нужно, но кому-нибудь нужно.
Ни-че-го. Все вновь построенные в сколь-нибудь значащих местах
новые сооружения являются архитектурными ошибками. Да-да, вся
эта каменная, а вернее пластмассово-стеклянная новая музыка, является
затоваренной бочкотарой, а не только Монблан, или избушка с петушком
на Шпалерной, или огромный ларёк за Казанским собором. Да и не
ошибки это вовсе. Ошибки – от культуры, как и было сказано выше.
А природа, похоть, жадность и воля к власти не ошибаются. В общем,
тьма. Ноль! То есть, башенки и башни, к городу отношения не имеющие,
его не любящие, сторожевые вышки пришельцев, себя не помнящих
мазохистов, выбравших пытку городом Питером.

Потому что ошибаются, думаю я, те, кто, соблазнясь рекламными
призывами различных ЛЭК, ЛенСпецСму, и других, анонимных, и, наверное,
ещё более страшных гробовщиков Санкт-Петербурга, решаются купить
квартирки в домах с видом на Панораму, Исаакиевский купол, Смольный
собор, или Зимний. Во-первых, чуть ли не все открыточные виды
города уже изуродованы все теми же строительными маньяками. Но,
всё ещё недостаточно изуродованы. И эти теперь уже полуоткрыточные
виды еще измучают вас, отомстят, и как бы не пришлось вам, подобно
герою романа Маруси Климовой забивать фанерой окно с видом на
Золотой стог Исаакия (по причинам, разумеется, отличным от мотивов
героя «Белокурых бестий»).

Может, очередное восстание масс, как и всегда бывало в России,
возглавляется очередным главным синьором России? Вернее, начинается
под его видимым предводительством. Отсюда, наверное, и молчание
Путина и Медведева в ответ на уничтожение их родного города. Но
что потом? От реформ Александра Второго до полного уничтожения
барских усадеб летом 1917 года прошло чуть более полувека. Так,
может, не надо массам Чижиков-пыжиков вместо Питера? Это всё то
же освобождение без земли. Это разврат, иногда называемый свободой.
Каждому в России, думаю я, нужен свой кусочек земли сначала, и
подальше от Петропавловской крепости, от Смольного собора, от
Новой Голландии и Невского проспекта. Пусть там выращивают (выращиваем)
свою приполярную кукурузу, и хвастаются бешеными инвестициями.
А иначе плохо всё кончится, и именно тем, что и на месте Кремля
очень скоро будут катки, фонтаны, карусели, комнаты смеха, бутики
и ларьки с кока-колой.

Или – уже? Кто знает, давненько не был я в городе Москве. Может
и там теперь где-нибудь рядом с Историческим музеем стоит бронзовый
чижик работы скульптора Церетели, весом тонн пятнадцать? Кстати,
о нашем чижике-пыжике. Этот бронзовый поп-соц-артовский птах установлен
на Фонтанке совсем рядом с Михайловским замком, северный фасад
которого, то есть замка, обставлен бронзовыми статуями Геракла
и Флоры. И вот рассказываю я тут недавно жаждущим прекрасного
гражданам и гражданкам о чижике (это обязательная программа, святое
это), а о замке уже почти не успеваю ничего сказать. После экскурсии
некая солидная дама, стесняясь, переспрашивает. Типа очень здорово,
но почему чижиков два, и они такие большие? Это она за чижика
приняла Геракла и Флору. И пришла в таинственный восторг. Даже
жаль, что пришлось её разочаровать.