Онтологические прогулки

Христианство – одна из мировых монотеистических авраамических
религий. В мифическом политеизме архаики и античности
разношерстное и шумное сообщество богов в своем присутствии
эксплицировало силу, удерживающую миропорядок в вечном круговороте
циклического времени. Монотеизм вводит единого бога, но уже
определяемого апофатически, то есть в модусе его отсутствия, и
утверждает линейность времени, отсчитываемого от начала
божьего акта творения мира.

Христианство, в отличие от других монотеистических авраамических
религий, ислама и иудаизма, отказалось от неразличимости
человеческого индивида в контексте предшествующего политеизма и
выдвинуло тезис полноты индивидуального присутствия человека в
мире. С появлением христианства человек впервые получил
онтологический статус. Однако путь, который вел к этому в
христианстве был извилист и долог.

В политеистической античности человек пребывал в божественном, но
божественное отсутствовало в нем. У Платона человек был всего
лишь пассивным зрителем, слабо ориентирующимся в
кинематографе мироздания олимпийских богов. Аристотель повысил статус
человека до уровня простой вещи среди других вещей. В отличие
от этого, в раннем христианстве утверждение «Сей есть тот»,
означающее, что индивидуальное «ты» тождественно
божественному «тот», уравнивало позиции человека и Бога. Однако,
возникшие в ту же пору еретические направления в христианстве, в
частности манихейство, подвергали сомнению тождество Бога и
человека и рассматривали человека всего лишь как место
извечной борьбы добра и зла, противостояния профанного и
сакрального, телесного и духовного. Но для Блаженного Августина
человек опять предстает как великая тайна, и он вопрошает Бога:
«Что же я такое, Боже мой ? Какова природа моя ?» В
средневековье Фома Аквинский, рассматривая человека как «верх»
телесного и «низ» духовного, тем самым определяет его
привилегированный статус как границы, разделяющей телесное и духовное.
В преддверии эпохи Возрождения Николай Кузанский наделяет
человека способностью познать все и тем самым заключить в себе
весь мир, созданный Богом. Человек предстает для него оком
божьим. После открытия Коперником беспредельности вселенной,
горделивый человек Кузанского начинает ощущать свое
ничтожество перед открывшейся у его ног бездной бесконечного и
вопрошает себя в вопросе, заданным Блэзом Паскалем: «Что такое
человек в бесконечности ?». Ответ самого Паскаля позволяет
человеку восстановить его пошатнувшийся статус: «Человек –
всего лишь тростник, слабейшее из творений природы, но он
тростник мыслящий. Чтобы его уничтожить, вовсе не надо всей
Вселенной: достаточно дуновение ветра, капли воды. Но пусть даже
его уничтожит Вселенная, человек все равно возвышеннее, чем
она, ибо сознает, что расстается с жизнью и что слабее
Вселенной, а она ничего не сознает». Барух Спиноза, отождествляя
бесконечную субстанцию природы и самовлюбленного Бога,
определяет человека как «часть той бесконечной любви, которой Бог
любит самого себя». Окончательный образ христианина Нового
времени был сформирован в ходе Реформации церкви.
Протестантизм произвел приватизацию, демократизацию пространства
божественного, делегировал каждому индивиду способность быть в
Боге через его личную веру и предоставил ему возможность
обрести спасение посредством личной деятельности. Ренэ Декарт
усиливает суверенность человека своим «Мыслю значит существую».
Гегель, рассматривая человека как инстанцию, в которой
познает себя мировой разум, соединяет историю человека и историю
мира, представленную как развитие мирового разума. У Маркса
мы получаем тот же самый результат, заменив развитие
мирового разума на развитие производственных отношений.

В итоге, как считает современный немецкий философ Вольфганг Гигерич,
христианство осуществило переход из мифического
пространства архаики и античности в «позитивно-фактуальное»
пространство христианства, где история человечества разворачивается не
как история нисхождения божественного в ничтожного
анонимного человека, а как история восхождения деятельного индивида,
обладающего такими атрибутами как уникальность, экзистенция,
желание, воля, сознание, свобода.

Каковы последствия реализованного проекта христианства и как они
присутствуют в нашей современности ?

Полнота присутствия индивида в его фактичности представлена в таких
институциональных структурах как исповедь, психоанализ,
паспорт, биография, аттестаты и дипломы всяких сортов и вообще
вся документация, подтверждающая полноту присутствия
индивида, вплоть до высеченных дат рождения и смерти на камнях,
называемых памятниками.

Линейное измеряемое время является базой для таких категорий как
история, эволюция, прогресс, генеалогическое древо, теория
Большого Взрыва, накопление капитала и рост ВВП. Согласно Максу
Веберу идеальный христианин Нового времени, эпохи грядущего
капитализма – это человек, «долг которого рассматривать
приумножение своего капитала как самоцель».

Смена созерцательной установки античности на деятельностную
установку христианства отражена в протестантской, то есть
капиталистической этике, согласно которой человек не работает, чтобы
жить, а живет, чтобы работать, поскольку, как пишет Мартин
Лютер: "То, что кажется светскими трудами, является на самом
деле восхвалением Бога и представляет собой покорность,
которая приятна Ему». В другой форме это содержится в призыве
Карла Маркса «не объяснять, а изменять мир» или как поется в
известной программной песне одного неудавшегося проекта: «Мы
старый мир разрушим до основанья, и затем мы новый мир
построим...». К этому можно отнести также открытие Нового Света,
освоение мирового океана, полеты на Луну и Марс и вообще вся
лихорадочная деятельность человека по утилизации природных
ресурсов, вызывающая столь неподдельную тревогу у «зеленых».

Поле знания человека вместо tabula rasa с письменами Бога становится
постоянно расширяющимся архивом фактов, объем и скорость
роста которого сопоставимы с объемом и скоростью расширения
вселенной. Архивируется все, в том числе и посекундная запись
деяний человеческих в телевизионных программах новостей.
Архив с мириадом разделов – наука, культура, масс-медия и т.д.,
который никто в мире уже не способен прочитать полностью,
содержит в себе все, даже то, что в нем не содержится.

Приватизация божественного, децентрализация божественной монополии
привели к абсолютизации частной собственности, гуманизму,
правам человека, сверхчеловеку Ницше и человеку как точке омега
Тейяра де Шардена, либерально-демократическому обществу,
рыночной экономике, ну и, наконец, всеми нами любимому
Интернету.

Французский философ Жан-Люк Нанси считает, что в данный момент
состояние дел на Западе, а с учетом процессов глобализации и во
всем мире, является, в большей степени, прямым результатом
христианства. Иными словами успешный проект христианства
реализован в масштабе всего земного шара. Как любой другой
проект, христианский проект движется к своему завершению. Об этом
свидетельствует возникающая в эпоху постмодерна проблема
нехватки смысла человека, которая, конечно, не может быть
решена путем реанимации причины, ее же породившей. Лицо грядущего
мира человека для нас неразличимо, но, вероятно, оно будет
ни монотеистичным, ни политеистичным, ни атеистичным, а вне
всякого привычного образа.

Как сказал Мартин Бубер: «Imago mundi nova – imago nulla», то есть
«Новый образ мира – это отсутствие образа».