Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

Главы 7-9

Десятая глава,

В которой Карен страдает из-за предательства любимой –
Появляется Единорог – И герои отправляются пить чай из
розовых лепестков.

На улице стало совсем холодно. Люди дрожали под одеждой невидимой

дрожью. Когда Андрей Николаевич и Карен дошли до гаражей, они
увидели неприятную картину. Возле нужного бокса стояла Юля и
Джинсовый Король в лыжной папочке. Что совсем расстроило Карена,
Юля держала Джинсового Короля за руку. Андрей Николаевич
поспешил успокоить друга:

– Я уверен, она не хотела сначала ничего говорить. А потом он ей
что-то пообещал, – сказал Андрей Николаевич негромко.

– Что? Что обещал? – спросил Карен.

– Ну, – Андрей Николаевич задумался, – Не знаю, мог свой книжный
магазин, или роль Надежды Аллилуевой в мюзикле про Сталина.

Джинсовый Король с удовольствием смотрел на страдания Карена. Его
рука с короткими пальцами ползала при этом по Юлиному
предплечью, как бледный, неприятный паук.

– Открывайте гараж, – приказал Джинсовый Король.

Карен и Андрей Николаевич подошли к ржавым дверям. Юля пальцем
прошлась по уголкам глаз. Джинсовому Королю это не понравилось.
Он ударил по девичьей попе так сильно, что у Юли закачались
серёжки.

– С такими большими сиськами неприлично быть сентиментальной.

Карен рванулся к Джинсовому Королю, но Андрей Николаевич удержал
его, проявив неожиданную силу.

– Не надо, – сказал он Карену, – Себе хуже сделаешь.

Джинсовый Король легко выдержал ненавидящий взгляд.

– Главный закон докоитального общения – позитив, – сказал он весело.

Карен и бывший Засранец взялись за ручки двери.

– Стоп, – крикнул Джинсовый Король, отпустив, наконец, Юлю, –
Сначала одну створку, потом вторую.

– Почему? – спросил Андрей Николаевич.

– Делайте, что говорю.

Андрей Николаевич и Карен подчинились. Скрипнула створка. Из чёрного
дверного проёма пахнуло розовым мылом. Внутри не было
слышно ни звука. Тишина пугала. Джинсовой Король поправил лыжную
шапочку.

– Можно, я пойду? – спросила Юля.

– Иди, я позвоню, – ответил Джинсовый Король через плечо.

Уходя, Юля попыталась поймать взгляд Карена, но напрасно. Карен и
Андрей Николаевич смотрел в чёрный проём. Начинались мужские
игры.

– Лаской, с ним только лаской, – инструктировал Джинсовый Король
неровным шёпотом. Карен медленно, дрожащими руками, открыл
вторую створку. Он сразу ощутил ровное тепло идущее из гаража.
Андрей Николаевич приблизился к Карену, собираясь, в случае
чего, прикрыть его.

– Давайте, берите его, – сказал Джинсовый Король.

Но Андрей Николаевич и Карен не двинулись с места. А Джинсовый
Король ухмыльнулся и сделал шаг вперёд. В этот момент из чёрного
чрева гаража легко выпрыгнул Единорог. При виде его
Джинсовый Король завизжал, потемнел лицом, вытянулся и страшно
оскалился. Единорог прыгнул в сторону, успев ударить копытом
Джинсового Короля прямо в лицо. Лыжная шапочка полетела в снег.

Карен подумал, что Джинсовый Король, наверное, пустой внутри, потому
что лицо Короля вмялось внутрь, словно щёки и нос его были
сделаны из резины. Единорог исчез за гаражами, а Карен и
Андрей Николаевич с омерзением наблюдали, как расправлялось,
приходило в норму лицо их мучителя. Пока оно принимало прежние
очертания, Джинсовый Король, не открывая рта, декламировал
искажённым голосом:

Когда собака отряхнётся

Пройдёт четырнадцать веков

Толпа бежит, толпа смеётся

Толпа ужасных мужиков….

Лицо Джинсового Короля встало, наконец, на место. Он поднял лыжную
шапочку и натянул её на красную лысину.

– Искать, – коротко сказал Джинсовый Король, развернулся и пошёл,
доставая на ходу мобильный.

– Юлечка, – сказал он в трубку, – Да, это я….

– Он хочет убить Единорога, – спросил Карен, когда они остались они.

– Да, – подтвердит Андрей Николаевич спокойно, – Единорог его главный враг.

Карен опустил голову вниз и замотал ей в разные стороны, словно
стряхивая воду с волос – чтобы смешались мысли, запуталось всё,
исчезла невыносимая ясность, реальность происходящего.

– Надо чаю горячего выпить, – заявил Андрей Николаевич, как ни в чём
не бывало, – Пойдём, каркаде выпьем. Он на кровь похож.

Одиннадцатая глава,

В которой выясняется, что и от кофе можно уснуть – Что
не стоит расстраиваться из-за Рязани – И Карен вместе с
бывшей собакой вступают в сговор.

– Слышал ещё, – сказал Андрей Николаевич, когда они сидели в кафе, –
Мюзикл про Сталина ставят. Главная ария Сталина, знаешь,
как звучит: «Я деспотичный, но симпатичный, об этом знает вся
моя семья…»

Каркаде не нашлось. Пили кофе. Карен слушал, как Андрей Николаевич
говорит всякую чушь, пытается развеселить его. Верный друг,
что и говорить. Карен сделал большой глоток кофе, поставил
чашку и почувствовал, что его словно ударили по голове
молотком, обмотанным войлоком. Глаза его закрылись, как закрываются
створки раковины при опасности, и Карен уснул.

Пробуждение было особенно неприятным, потому что Карен обнаружил
себя за рулём едущего автомобиля. Инстинктивно ударил по
тормозам. Машину слегка занесло. Она остановилась у обочины.
Загудели мимо проезжающие автомобили. Карен тяжело дышал, вытирая
об себя мокрые ладони. Андрей Николаевич смотрел на него с
соседнего сидения невинным взглядом.

– Ты мне что в кофе подсыпал? – набросился Карен на бывшего пса.

– Сахар.

На все обвинения Карена Андрей Николаевич отвечал одно, ты, Карен, сам уснул.

– Я тебя потом на себе нёс, – добавил Андрей Николаевич.

– А машина?

– В том гараже взял. Нам машина нужна будет. Без машины плохо. А это
хорошая, «Судзуки Лиана».

Карен всё равно ничего не понимал:

– Ты зачем меня за руль посадил?

Андрей Николаевич удивился:

– Так ты же водить умеешь. Из нас двоих, только ты.

Карен не согласился:

– Я не умею, я учился водить. А это разные вещи.

Андрей Николаевич расстроился:

– А я так вообще за руль ни разу не садился. Как мы теперь в Рязань поедем?

Карен удивился:

– В Рязань?

– Да. Там теперь Единорог. В рязанском Кремле.

– Мило, – Карен старался справиться с нарастающим раздражением. Вот
его жизнь – всё всегда идёт не так. А потом Карен подумал,
что он давно уже не маленький, и что если был Питер, то
расстраиваться из-за Рязани было бы глупо.

Андрей Николаевич собрался уже вылезать из машины, но Карен его остановил:

– Назад! – точно так же он командовал Засранцем, когда тот был
собакой. Андрей Николаевич подчинился. Карен завёл машину.
Дворники несколько раз пробежались по стеклу.

– Тебе не страшно? – поинтересовался Андрей Николаевич.

– А ты чего, доктор? – грубо спросил Карен. И не получив ответа
выехал на дорогу и влился в поток машин.

По дороге в Рязань в салоне «Судзуки Лиана» состоялся следующий разговор.

– Мы там Единорога поймаем, и я его спрячу, – сказал Карен, после
ста километров молчания.

– Джинсовый Король найдёт, – ответил Андрей Николаевич спокойно.

Карен сжал губы.

– Посмотрим. Будешь мне помогать?

– Буду.

В Рязани оставили машину недалеко от Кремля, и пошли на расстоянии
друг от друга, как ходят охотники по лесу, не говоря между
собой, неторопливо, напрягая зрение, стараясь не пропустить
малейшее движение вокруг себя.

Двенадцатая глава,

В которой Карен готов наброситься на экскурсовода –
Андрей Николаевич говорит о любви – А посетитель музея о посохе
Пересвета

В музее симпатичная девушка-экскурсовод водила от стенда к стенду
туристов, как послушных овец.

– Уникальная свистулька. Обратите внимание…– говорила она.

Девушка была не в его вкусе. Вообще-то Карену всегда больше
нравились полные блондинки, и жена его подходила под этот тип. А
девушка была невысокого роста, чёрненькая, коротко стриженная,
худая, и чем-то сильно напуганная. Она одновременно была
похожа на Вайнону Райдер и на Ингу Ильм. Карен смотрел на
девушку, словно хотел проглотить её целиком. Неожиданная тяжесть,
появившаяся пониже живота, заставляла Карена глупо
улыбаться.

– Держи себя в руках, – зашептал Карену Андрей Николаевич.

– Почему? – резко обернувшись к нему, спросил Карен.

– Это не любовь, – коротко ответил Андрей Николаевич.

Карен отошёл в сторону, чтобы со вкусом пострадать. Там к нему
прибился разговорчивый турист.

– Представляете, – сказал турист, – Здесь хранится посох былинного
героя Пересвета. Для него царь Николай приказал сделать
ковчег из золота. Прислали этот ковчег из Москвы в Рязань. А
ковчег оказался короче посоха на полметра. И что бы вы думали?
Посох обрезали!! Обрезали! Представляете? Он сотни лет
хранился, а они его обрезали. Вот в этом весь русский характер!
Чтобы взять и из-за царского подарка что-нибудь отпилить! Как
вы думаете?

– Мне сложно сказать, – ответил Карен, – Я не совсем русский.

Разговорчивый турист с подозрением посмотрел на Карена и отошёл в
сторону. Карен дёрнул Андрея Николаевича за рукав.

– Надо спросить у неё? – Карена трясло мелкой дрожью. Такого желания
он не испытывал, пожалуй, никогда. Глаза его словно
заволоклись мутной плёнкой, а в горле что-то страшно клокотало и
всхлипывало.

– Я тебя к ней не пущу, – твёрдо ответил Андрей Николаевич.

Хватка у бывшего пса была железная. Карен подчинился.

– Есть карандаш?

Андрей Николаевич дал ему карандаш и обрывок суперобложки. Карен
нарисовал Единорога, и потребовал, чтобы Андрей Николаевич
показал рисунок экскурсоводу. Андрей Николаевич пересек зал.
Подходил он к девушке слегка согнувшись, как лакей. Та
посмотрела на рисунок, неожиданно всхлипнула, и расплакалась.
Вернула рисунок и отрицательно замотала головой. Потом она что-то
сказала Андрею Николаевичу, вытирая ладонью слёзы.
Заплаканной она была ещё привлекательнее.

Карен вышел на улицу, чтобы не поддаваться искушению. Позже к нему
присоединился Андрей Николаевич.

– Она сказала, на Единороге катают детей перед театром на Соборной. Пошли?

– Пойдём.