Искусство

Эдди Ван Хален

       6 октября умер Эдди Ван Хален. Когда на следующий день об этом сообщили СМИ, поймал себя на мысли, что стал лучше понимать собственных родителей. В своё время мне была не очень понятна их внимательная и, как правило, изначально молчаливая реакция на тот или иной некролог. Советские газеты регулярно их печатали. Как и в любую другую эпоху шла естественная ротация поколений, и знакомые лица постепенно замещались новыми.

       Известия о смерти того или иного певца или музыканта, принадлежавшего к советской эстраде, я воспринимал спокойно. Советскую эстрадную музыку я никогда не любил и её исполнители не оказывали на меня серьёзного влияния.

       Новость о смерти Ван Халена я встретил молча. Наверное, это было шоковое состояние. И дело не в том, что ушёл один из любимых мною музыкантов. Скорее наоборот. Эдди Ван Халена и его группу я, конечно, с определённого момента знал. Но не могу вспомнить период, когда я слушал бы их регулярно. Все их записи попадали ко мне случайно, а чаще они звучали, когда я оказывался в гостях у знакомых и малознакомых людей. И, тем не менее…

       В молчание часто вводит не само известие как таковое, а то, что с ним связано. А с Эдди Ван Халеном связана целая эпоха. И речь идёт не о музыке. Речь идёт о времени, о жизни. Группа «Van Halen» записала свой первый альбом в 1978 году. И два десятилетия, как минимум, она так или иначе была с нами. Для моего поколения эти десятилетия были годами юности и молодости. И сегодня, когда вспоминаешь те времена, порой бывает сложно отделить одно от другого.

       Моё поколение смотрело на рок-музыкантов прошлого как на своих старших братьев. Никому не приходила мысль, что Мик Джаггер может выглядеть как дедушка. И, тем более странной казалась мысль, что рок-музыканты будут умирать от старости. А потом, достаточно рано с точки зрения сегодняшних дней, они именно это и начали делать.

       Когда уходит эпоха, отчасти ты тоже уходишь вместе с ней. Уходит часть тебя: время ещё раз свидетельствует о своей необратимости. О том, что уже не вернуться на знакомые, родные улицы того времени, не обсудить с друзьями то, что тогда казалось очень важным, да и сам уже выглядишь по-иному.

       Когда мои родители молчали, встретив известие о смерти какого-нибудь заслуженного работника советской эстрады, они так же, как я сейчас, провожали время, с которым так или иначе было связано его имя. Только были это не восьмидесятые-девяностые, а послевоенные сталинские годы, оттепель и то, что позже – к наивному восторгу людей моего поколения – будет названо «временем застоя». И им, как и другим людям, родившимся в довоенные годы, провожая уходящее время, было о чём вспомнить.

       Группа «Van Halen» имела среди большинства советских любителей рок-музыки очень противоречивую, неоднозначную репутацию. Когда удавалось полистать западные рок-журналы, то на их страницах группа присутствовала очень часто. Настолько часто, что о ней невозможно было забыть. И благодаря этому «Ван Хален» уверенно застолбили за собой место на рок-олимпе.

       Одновременно с упоминанием о группе, в тех же журналах настойчиво подчёркивалась мысль, что мы имеем дело с музыкальным гением, с одним из лучших рок-гитаристов за всю историю рока.

       Но если попробовать составить список тех, кого действительно слушали в СССР во второй половине восьмидесятых, то в этом списке группа «Van Halen» занимала очень скромное место. На тяжёлой музыкальной сцене лидеры прошлого десятилетия («Deep Purple», «Black Sabbath», «AC/DC», отчасти «Led Zeppelin»), делили первенство с теми, кто как будто поймал второе дыхание и успешно подстроился под новое время («Judas Priest»), и теми, кто выстрелил совсем недавно («Iron Maiden», «Metallica»), но «Van Halen» там не было…

       А в моменты, когда эту группу удавалось (приходилось) слушать непосредственно, результат был совсем не таким, каким должен быть с точки зрения американских музыкальных журналов.

       «Van Halen» в советском общественном сознании в качестве крупного музыкального явления не состоялся.

       И, наверное, это странное обстоятельство требует объяснения.

       Рискну высказать крамольную мысль, что лучшими пластинками группы Эдди Ван Халена стали первые три: «Van Halen», «Van Halen II» и «Women And Children First». Записаны они были в интервале 1978-1980 годов. Каждая из них была очень небольшой, звучала не дольше 35 минут. По стилю это был хард-рок в том виде, в каком он смог дожить до конца семидесятых.

       Дебютный альбом группы с полным правом заслуживает звания шедевра. Сложно вспомнить хард-роковую команду, которая стартовала столь убедительно.

       Если удавалось услышать «Van Halen» на хорошей аппаратуре, то можно было обратить внимание на свежесть аранжировок и великолепное качество гитарной работы. Кстати, и то, и другое в той или иной степени сохранилось у группы вплоть до 2012 года, когда был записан «A Different Kind Of Truth», последний альбом группы.

       Но хорошим гитарным звуком и аранжировками восприятие альбома не ограничивается. Важны также вокал и мелодика. К вокальным данным Дэвида Ли Рота едва ли кто-то сможет высказать серьёзные претензии. Скорее, наоборот. А вот с мелодикой возникали проблемы.

       С момента своего появления «Van Halen» позиционировали себя как коммерческую группу. Их не интересовали политика, рок-революция и всякого рода экзистенциальные проблемы. Их целью были многомиллионные тиражи пластинок и заполненные стадионы. И для этих стадионов группа готова была создавать первоклассное шоу. Не случайно для Эдди Ван Халена идеалом тяжёлой рок-группы были «Kiss» и в определённые моменты своей карьеры он серьёзно задумывался о том, чтобы к ним присоединиться.

       Коммерческий характер группы ни в коей мере не делает её участников плохими музыкантами. И глупо так думать по отношению к «Van Halen». Желающие могут послушать тринадцатиминутное соло Эдди Ван Халена («Eruption») на YouTube и все сомнения по поводу его музыкальной квалификации исчезнут. Но коммерческие интересы серьёзно влияют на характер репертуара.

       Возможно, для западных стадионов коммерческая стратегия Эдди Ван Халена была верной, но советское рок-сообщество её не восприняло.

       Уже на «Van Halen II» появляются мелодии («Dance The Night Away», например), ассоциирующиеся не столько с классическим хард-роком, сколько с поп-музыкой того времени. На авторском альбоме таких треков крайне мало, но с течением времени их число начинает увеличиваться. «Van Halen» всё чаще балансируют между классическим-хардом и «музыкой для всех», создавая свою версию облегчённого, коммерческого хард-рока.

       С точки зрения коммерческих интересов такая стилистика вполне оправданна. В большие концертные залы приходят самые разные люди, для большинства которых рок – это не личная религия, а сфера развлечения. И грузить их социальными проблемами и тяжёлой, депрессивной музыкой – это удар по собственной репутации.

       Показательно, что группы, претендовавшие на политическую серьёзность, пошли по пути утяжеления звучания. Можно в связи с этим вспомнить о «Master Of Puppets» группы «Metallica» и сравнить их звук с тем, что выдаёт «Van Halen» на своих первых альбомах. Контраст будет очевидным.

       Но с 1980 года группа начинает отходить от классического хардового звучания. На «Women And Children First» эксперимент кажется оправданным: группа звучит тяжелее, чем раньше, а бэк-вокала, ответственного за поп-мелодику стало меньше. Но вот наступает 1984 год и группа записывает альбом «1984». Именно его обложка наиболее активно воспроизводилась в музыкальных журналах: мальчик ясельно-детсадовского возраста с сигаретой в руках. Первая вещь альбома («Jump») – это арена-рок, испытывающий серьёзное влияние новой волны. То же самое можно сказать и о «I'll Wait». И в дополнение – множество треков с простой, лёгкой мелодикой. В целом «1984» - это добротный, хорошо сделанный коммерческий продукт, с рядом интересных музыкальных решений. Но чем этот альбом точно не является – так это хардовым, если понимать под хардом то, что делалось в семидесятые годы.

       Предполагаю, что если бы самые первые альбомы «Van Halen» имели бы в СССР широкое распространение, то репутация группы была бы высокой. Но, к сожалению, большинство слышавших «Van Halen», начали своё непосредственное знакомство с ними с «1984» или, что ещё хуже, с «5150», появившимся двумя годами позднее.

       На этом альбоме попсово-эстрадный компонент в музыке группы ещё более усилился. Такие вещи, как «Why Can't This Be Love» или «Dreams» может позволить себе какой-нибудь Bon Jovi в его сегодняшнем состоянии, но не хард-роковая группа, претендующая на то, что в её составе играет один из лучших рок-гитаристов мира.

       Для отечественных любителей рока сама эта музыка воспринималась предельно серьёзно. В условиях революционной ситуации, сложившейся в стране к концу восьмидесятых, рок был одной из форм протеста. Советская рок-музыка того времени проходила фазу развития, которую западный рок прошёл в конце шестидесятых с их лозунгами революции и контркультуры. И на волне таких настроений исполнять попсу было просто неприлично.

       К сожалению, чем старше становился Ван Хален, тем сильнее чувствовалась в нём коммерциализация. Пожалуй, лишь последний альбом, записанный с вернувшимся в группу Ли Ротом («A Different Kind Of Truth») тогда, когда смертельная болезнь уже заявила о себе и думать о коммерческих турах было уже поздно, как-будто бы возвращает слушателя к тем корням, которые питали группу в самом начале её музыкальной карьеры. Хотя и этот альбом не выглядит безупречным.

       Вспоминая о количестве проданных пластинок и регулярно заполняемых стадионах во время туров, трудно говорить о том, что Эдди Ван Хален так и остался несостоявшимся музыкантом. Но коммерческие показатели, увы, не дают полной картины. Творческий потенциал этого гитариста кажется реализованным в крайне небольшой степени. Если бы Эдди Ван Хален меньше обращал внимания на рейтинги и больше на музыку как таковую, сегодня мы действительно могли бы говорить о нём как об одном из главных рок-гитаристов ХХ века. Но этого не случилось.

       Энергия ушла в числа. В конце девяностых Сэмми Хагар – второй вокалист группы – в одной из телепередач с нескрываемых восторгом подсчитывал количество комнат в своей вилле на берегу Тихого океана и демонстрировал новые модели мотоциклов. Но едва ли накопленное имущество может восприниматься в качестве главной инвестиции в вечность, сделанной музыкантом.

       А с другой стороны, действительно ли мы нуждаемся в так понятой вечности? Или подлинное отношение мёртвых к будущему, наступающему после того, как их уже не стало, – это абсолютное, холодное равнодушие и ничего более?

       Тем не менее, Эдди Ван Хален остался в памяти. 2010-е о нём ещё помнили. Не сумев стать символом музыки эпохи, он остался в качестве знака эпохи как таковой. Ситуация подобна той, когда в воздухе висит лёгкая дымка, никак не привязанная к почве; через мгновение она растает, исчезнет. Но пока она есть, она окрашивает собою контуры ландшафта, придаёт ему особенность и неповторимость. 

       «Van Halen» - это метка эпохи восьмидесятых. Не главная, но постоянно присутствующая в картине мира того времени. В конце концов, эпоха никогда не бывает наполнена только главными символами и знаками. Особенность любого времени связана с множеством самых разных – более-менее заметных – символов, знаков, меток.

       Ван Хален как символическая фигура по-своему парадоксален. Будучи одной из глобальных творческих неудач своего времени, он, тем не менее, указывает на это время как на безусловно прекрасную эпоху. Она была таковой постольку, поскольку вспоминающие её сейчас люди тогда были молоды, и всё главное для большинства из них было впереди.

       Останется ли Эдди Ван Хален в истории современной музыки? – Скорее всего, нет. Облака и дым рассеиваются быстро и бесследно.

       Как знак эпохи он так же будет существовать лишь до тех пор, пока живо поколение родившихся в шестидесятые – начале семидесятых. А этому поколению не так уж и много осталось. Впрочем, в этой ситуации нет ничего необычного и катастрофического. По крайней мере, с точки зрения тех, кто только вступает в жизнь.