Литературная критика

Серебряными метафизическими нитями связует любовь, или золотыми?

 

Поэтическое слово некогда играло, звучало, пело, означало – вертикаль, возвышающую душу; и любовь двух поэтов, связанных жизнью, а – как будто – поднятых над землёю поэтическим дарованием, словно отражена не только в зеркалах творимого ими, но и в небесных, таинственных…

 

 Ольга Подъёмщикова, Сергей Белозёров…

 

Они объединены в книге «Зима» - прозой, стихами, письмами, воспоминаниями: словесным миром, выстраивающим ретроспекцию, показанную с такой лирической силой, что слова не подвержены ветшанию, угасанию, распаду…

 

 Раскрывается повесть «Зима», исполненная Подъёмщиковой на серебряных струнах собственной судьбы; она раскрывается трепетно и нежно, играя фиксированными флажками эмоций на онтологическом ветру данности; но и – прекрасным снежным цветком человеческого бытия, не способного обойтись без счастья.

 

 В прозе Подъёмщиковой отражается её поэзия, и фразы повести – словно гулкие прозрачные строки, моделирующие пространство жизни, и звучат они именно вариантами поэтических строк:

 

«И теперь, пройдя все положенные круги и вынырнув из прошлого, как рыба из-подо льда, в свою тихую старость, поняв, что — живу, я осознала: вы навеки со мной, люди памяти души моей. Я до конца дней буду выскакивать из автобуса, увидев на остановке лицо, похожее на чье-то из ваших.»

 

 Тяготеющая к глобальности проза: ёмкость периодов велика, словно поэт стремится вложить, как можно больше в сумму отправляемых в мир посланий…

 

 Аромат грусти, овевающий прозаические построения Подъёмщиковой, логичен и отчётлив: в нём смешаны трагизм бытия: и – восторг, охватывающий от участия в оном: что обосновано: в жизни всё двойственно.

 

Или практически всё.

 

 Содержание?

 

О! пересказ был бы бессмысленным: здесь именно нужно вбирать радугу эмоций, нежно поднимающуюся от страниц повести, очень своеобразно построенной, когда членение на части словно соответствует мелодике времени, заключённого в текст.

 

Затем следуют письма: Белозёрова к Подъёмщиковой, и её – к институтской подруге Юле Архангельской; они лиричны, они исполнены, как художественные произведения: с максимальной выразительностью на единицу текста.

 

 Жизнь расцветает: перьями жар-птицы, и жар её, удержанный в письмах, сияет золотисто.

Поэзия – квинтэссенция души: точная мера измерения человека, носителя дара; и вот поэзия Подъёмщиковой вспыхивает фонариками чувств, зажжёнными с тою мерой искренности, которая заражает читателя:

 

Простое чудо волхвования возникает, как будто, на глазах; и алхимическая сила его завораживает естественным дыханием: жизни, счастья: но всего, словно перевитого ленточками грусти: ибо – скорость жизни известна, а тайна смерти не разгадана.

 

 Вот, например, описание богемы - в одноимённом стихотворение: богемы – такой, как узнала её Подъёмщикова, живописующая ту часть жизни, что играла изрядную роль:

 

 

Что ж, сытость, вероятно противоречит поэтическим… действам-мистериям; да и прозаическим часто тоже –коли творятся всерьёз, на предельной вибрации нерва, с максимальной отдачей.

 …вы можете раздарить себя щедро, как июльский ливень, и остаться не замеченным: такова специфика литературного дара, увы…

 

Есть в поэзии Подъёмщиковой прекрасное, не стихающее, не уходящее детское восхищение миром, каждый день которого нов, как бы печально ни строилась жизнь, какие бы тяготы не томили:

 

 

Тайна всегда живёт в её поэзии, оборачиваясь то серебристым зверьком, то – пространными разливами жемчужно мерцающего неведомого пространства…

 Звук играет интересно: живая перекличка стремительных «с» и вибрирующих «з», и забавный жучок «ж» словно придаёт дополнительно обаяния строчкам:

 

 

Поэзия проходит, оставаясь, и образ Овидия, мелькающий в стихотворении, завершающем подборку, словно взирает благосклонно на игру зимы, с её неповторимой светотенью.

Начинается книга нежным предисловием Андрея Коровина (одного из составителей сборника). А завершают книгу стройные воспоминания Ю. Архангельской, О. Артемьева, С. Лукиной, Ю. Кириленко…

 

 Разнообразие «Зимы» ярко: различно наполненная книга создаёт ощущение духовной гармонии, несмотря ни на что, на все каверзы, на которые горазда жизнь; и метафизическое золото тонко лучится со страниц книги, интересную энергию вливая в читательские души.