Комментарий | 0

Будь!

 

 

 

 

Будь!
 
Однажды сдохну под забором,
Накрыв попонкой телеса,
И надо мной державным хором
Споют осанну небеса.
Их голос ангельский и чистый
Вольётся в рёв органных труб,
А я, спокойный и лучистый,
Взгляну на этот странный труп.
– Я был, – подумаю, – я видел,
Куда-то шёл, чего-то ждал,
Страдал, любил и ненавидел,
И дрался
(Даже побеждал),
Бывал побитым, как собака,
Бывал упрямым, как осёл,
С волками выл,
С дождями плакал,
Со снегом падал,
С маем цвёл.
Всё, что мне было интересно,
И всё, что мучило порой,
Вошло в меня,
Нашло там место,
И стало постепенно мной.
И вот лежу теперь в канаве
Добычей мух и воронья…
Но впрочем нет. К чему лукавить?
Он – кто угодно, но не я!
Я – отправляюсь незаметно
В нездешний край,
В далёкий путь,
Где столько звёзд,
Где столько ветра,
Где столько света –
Только будь!
 
 
 
 
 
Мой разум
 
Трясусь ли в маршрутке, толкусь ли в метро,
сижу ли, уставившись на монитор,
смотрю ли по телеку пошлость и лесть –
мой разум не с вами, мой разум не здесь.
 
Мой разум свободен от этой туфты,
он с миром на равных, он с Богом на ты.
Мой разум бессмертный, мой разум живой.
Мой разум-заразум.
Немой
и не мой.
 
 
 
 
 
Дед Матвей
 
До магазина и обратно
Примерно пять часов пути.
Туда идти вполне приятно,
Обратно – тяжелей идти.
 
Крупа, две плитки шоколада,
Три булки хлеба в рюкзаке –
Вот, собственно, и всё, что надо,
Чтоб встретить старость налегке.
 
Детей его по свету где-то
Рассеял суматошный век.
И внуков нет, и бабки нету –
Один кукует старый дед.
 
– На что живёшь? – его спросил я,
И он ответил не тая:
– Пока живёт ещё Россия,
Хоть как-то протяну и я...
 
И вдаль пошёл, кряхтя натужно,
Неся припасы за спиной,
Неловко наступая в лужи
Своей единственной ногой.
 
 
 
 
 
Бабка Фатьма
 
С каждым годом всё трудней
Верить в лучшее,
Повернуть течение дней
не получится.
 
Были дёшевы князья –
Стали дороги,
Были братья да друзья –
Стали  вороги.
 
Не поймёт никак Фатьма
Сквозь слезу обид,
Почему такая тьма
Над землёй стоит?
 
Были светлыми умы,
Души чистыми –
Стали правнуки Фатьмы
Террористами.
 
И куда не бросит взгляд –
во все стороны:
то ли демоны кружат,
то ли вороны.
 
 
 
 
 
Марк Моисеевич
 
– Я чувствую, как в глубине режима
Поскрипывает ржавая пружина.
Какой-то треск, и он неудержим!
Немного – и сломается режим.
 
Так говорит, качая головой,
Марк Моисеич – мастер часовой.
В политике он в общем-то лопух,
Зато имеет абсолютный слух.
 
 
 
 
 
Партизан
 
Любил читать военные романы
И хорошо запомнил с той поры –
Чем дальше в лес, тем злее партизаны,
Надёжней глаз, острее топоры.
Там полегли и немцы, и французы,
Их следопыты ищут до сих пор,
А партизан в тулупчике кургузом
Прищурил глаз
И точит свой топор.
 
 
 
 
 
Неудачное путешествие
 
Под голубыми небесами
Мы шли под всеми парусами.
Куда идём, не знали сами –
Нам было просто все равно!
Мы пили спирт и песни пели,
Теснины обходя и мели,
Спешили к неизвестной цели,
Как в приключенческом кино.
 
Но с каждым часом меркли воды,
Не радовал прогноз погоды,
На почерневшем небосводе
Зажглись зарницы тут и там.
А мы смеялись и шутили,
Мол нам шторма милей чем штили!
– Вперёд вы, – дружно подхватили, –
Товарищи, все по местам!
 
И вдруг до боли стало ясно:
Глупа бравада и напрасна!
Не будет лёгким и прекрасным
Так славно начатый поход.
Наш парус сорван,
Мачта сбита,
Трещит разбитое корыто,
А волны борт ломают битой,
И шторм грохочет и ревёт.
 
 
 
 
 
* * *
 
Когда я стал совсем большой
(шестнадцать полных лет),
я вдруг почувствовал душой
стихов священный бред:
мне было страшно от того,
как из обычных слов
вдруг возникает волшебство
ахматовских стихов,
как под цветаевской рукой
смиряется Пегас,
как Маяковский молодой
ломает рёбра фраз
и посылает к чёрту быт
обыденных квартир,
как по-шаманьи ворожит
над словом Велимир…
Я был уже совсем большой
(шестнадцать полных лет!)
и чувствовал стихи душой,
а вот сегодня – нет.
 
 
 
 
 
* * *
 
Полсотни лет прожив на белом свете,
я истину одну сумел открыть,
что в принципе меня могло не быть –
мой неприход никто бы не заметил.
Но я пришёл,
и эту часть пути
попробую
с достоинством
пройти.
 
 
 
 
 
* * *
 
Ангелы летят по небу пролетая надо мной
Ангелы летят по небу и не помнят обо мне
Эх и мне б за ними следом
Полететь куда глаза
Эх и мне б за ними следом
Да работа не даёт
 
 
 
 
 
* * *
 
Всё тот же дождь,
Но через сорок лет…
Тогда он был наполнен ожиданием
Того, чего ещё на свете нет,
Но скоро будет:
Радостным свиданием,
Любовью,
Счастьем,
Славой…
Всё сбылось,
Но унеслось,
Исчезло,
Растворилось.
Остался дождь,
Прошивший жизнь насквозь.
Как острый гвоздь…
Как божеская милость…
 
 
 
 
 
* * *
 
Когда гниеньем и раздором
Мир переполнен до краёв,
Когда над жизненным простором
Раскинул сети птицелов,
Когда в глазах у Немезиды
Зажглась зловещая звезда,
Простим друг другу все обиды,
Пока не поздно, господа!
 
 
 
 
 
* * *
 
Баба упала с воза
Бабе от этого легше
Баба лежит на поле
Смотрит на облака
Мимо ползут телеги
В каждой сидит по бабе
Но наша уже не с ними
Наша уже далеко

 

Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы

Поделись
X
Загрузка