Поэзия

Там не рождённые дети гуляют по площади, \ Жгут покрышки, прыгают громко и радостно. \ Им качаться и золотиться лесами и рощами бы, \ Мамам и папам будущим им бы ставить примочки и градусники. \\ А есть лечение прошлого или будущего? \ Кто его знает, какому богу все молятся… \ У каждого есть не рождённые, убитые и убийства ждущие, \ И они с лёгкостью в одну яму жестоко и бессердечно сваливаются.

Ночь. Луна. Немного вина. \ И на всех одна над нами Луна. \ Но у каждого в небе своя звезда. \ Своя. Единственная. Навсегда. \\ А Луна, единственная, одна на всех, \ аже летом блестит, как крещенский снег… \\ На нашей родной стороне Луны \ Через-чур тревожные гнездятся сны. \ А на другой стороне Луны \ Души прячутся от гражданской войны.

да хоть порвите надо мною небо в клочья \ когда я навзничь вдоль него лежу \ мне это по фигу \ мне откровенно по фиг \ на неприятный как могло бы показаться звук \ и я лежу пронзительный и нежный чуть запрокинув безупречную главу \ зачем мне небо (знак вопроса с многоточьем) \ мне хорошо! \ я вам его дарю

В воскресенье тучная луна, \ Опершись на мутный угол неба, \ Отдуваясь и сама мутна, \ Медляком выкатывалась слева. (...)

Моя Атлантида раскрыла ворота, \ до сердца раскрыла, до пения скрипок. \ До содранной кожи. До выдранных рёбер. \ До рваных подкладок. Младенческих цыпок. \ И кто же осмелился, кто же сподобил \ такой быть распахнутой, выпитой, битой? \ Теперь помыкают моей Атлантидой. \ И гвозди ей – в пальцы. \ И в ноги ей – биты. \ И в сердце ей пули из меди отлиты. \ И ей арестантские робы. \ Кредиты. \ А нам, матерям, смертный саван, сорочки. \ И в снег оседать, пыль российскую красить \ своей атлатнидовой кровью. И точка! \ Моя ты родная! Остался лишь мякиш. \ Остался последний космический сгусток. \ Каким ты куском, расскажи мне, заплатишь: \ неужто вон тем, что зовётся искусством…

Я хотела бы выкричать эту любовь, где моё, \ а не общее, но не могу, не могу в общей боли. \ Ледяные громады гремят. Так, наверно, гортань \ прочищали все русские боги. У той Алатыри \ был Алёша Попович, Добрыня Никитич, Илья \ достоверный наш Муромец. Можно ли быть богатырьей? \ Лишь тельняшка твоя, что на полке хранится в шкафу \ и берет со значком, твой альбом, что из армии, бутсы, \ бирюзовыми флагами, всем, чем могу, тем зову, \ а, точней, заклинаю: вернуться!

Упрямая глухая тишина \ опавшими листами шелестела, \ застыв, дрожала знобко, неумело, \ так, словно в мире лишь она была. \\ А может, впрямь, одна была она, \ всё остальное свою песню спело, \ остыло, отцвело и облетело, \ было исчерпано и высохло до дна.

Черновики судьбы, записки на манжетах — \ всё походя, всё наспех, впопыхах, \ стремительная смелость, сизый страх, \ заёмные у вечности сюжеты, \\ терцины и октавы, и сонеты, \ всё пережить: успех, позор и крах, \ и вновь лететь стремглав, на всех парах, \ от «а» до «я» разбрасывая меты \\ и в скалах пробивая торный путь, \ в судьбе прокладывая торную дорогу, \ освободившись от оков и пут, \ чтоб навзничь пасть, споткнувшись у порога, \\ вблизи от истины бездарно голодать, \ а было до неё рукой подать.

сгорел его остров в огне, \ всего ярче горело познанье \ бытия в вышине, в глубине \ без раскаянья и воздаянья. \\ Миг короткий свой коротая, \ Жизнь прошла, время наспех глодая.

Плач однозначен, многозначен смех, \ разноязыкий, злой и многоликий, \ не искупаемый, словно смертельный грех, \ и мелочной, и гнусный, и великий.

зашвырнуть в набежавшую Лету, \ иссыхающую до дна, \ всё случавшееся нелепо, \ охраняя тот вид из окна: \\ птицы горькой хрустящее соло, \ даль густая, лимонный рассвет, \ время полое вплоть до обола, \ синий запах, сандаловый цвет. \\ От зари свет пустой до зари \ немезидно завидно дарит.

минорное, сезонное явленье – \ молчанье стульев, вечер-сухоцвет. \ отсутствуют места захороненья \ скоропостижно уходящих лет. \ в морщинах лба, \ как в некрологах, \ минуты нервно семенят. \ молчание, \ безденежье, \ тревога – \ скупой постскриптум выходного дня.