Проза

Чех оказался под моим патронажем. Месяц, потраченный на его боевого слаживание с группой, был именно потрачен. Все его спортивные достижения не имели практической пользы для нас. Бегал хорошо – но наш рваный темп, сбивал у него дыхалку. Чемпионство в единоборствах – обернулось не умением выстоять минуты, против самого слабого партнёра из наших. В оперативно–тактической стрельбе – цели на 20–50 метров поражал уверено, но на ближних дистанциях терялся. Чеченская упрямость и гордость помогла ему несколько подтянуть огневую и рукопашную подготовки, но преодоление дистанций с последующими действиями не давались. Просто падал от усталости, и заставить его выполнить упражнения на полосе препятствий с оружием или поразить цели на огневом рубеже было гиблым делом. И это после десяти–двенадцати километров при неполной выкладке. Что дало повод для негласного позывного «Груз».

– Скажи, Чех, ты же мусульманин? – Поинтересовался я у него.

– Сложный вопрос. Как большинство русского населения христиане, такой же я и мусульманин. Скорее ни то, ни сё! Службы не посещаю, намазы не исполняю. Это принесло мне двоякого рода службу… Среди чеченской диаспоры я считаюсь отщепенцем – кяфиром, – потягивая вместе со мной сигарету ответил он. – Но и с родственными просьбами ко мне не лезут. Жену я взял без родительского благословения. Очень люблю её! Да и видишь, откровенничаю с тобой НЕВЕРНЫМ, это тоже знаешь…

Мы беседовали под охраной моей тройки, пока остальные проверяли, устроенный нами в прошлом десятилетии оружейный схрон.

– Странный у тебя позывной – Мажор! Ты из золотой молодёжи? – в свою очередь заинтересовался Груз.

– Это французское военное звание. Ну и как высказался инициатор – следствие моего дворянского происхождения.

– А мой дед Вторую прошёл от солдата до капитана. Когда ещё Союз был, я часто разглядывал его иконостас. Хорошо, что он не дожил… В 79 году похоронили. Мне одиннадцать было… – вздохнув, встал от стола, прошёл к окну. – Счастливые для меня времена. Вместе бегали, играли… не было разделения в моей памяти… Равнинный я житель... Вернулись!

«Шум подъехавшей машины и для меня стал знаком возвращения группы. Последние дни мне было суждено избегать горных прогулок и всяких путешествий. Под эгидой спецназа Минюста моя тройка исполняла роль охраны важного столичного прокурорского чиновника, прибывшего для проверки в республику. Что ему вздумалось начинать проверку с пограничных селений? Так это по легенде – только ему и ведомо. Наша функция – обеспечить безопасность, а лезть в начальственные дела нам ни к чему. Если поездка удачна, то мои помощники в лице Блика и Мины обзаведутся Винтами, что повысит презентабельность внешнего вида, – мои размышления прервали вошедшие. – Ну? Получилось? Что так долго?» 

– Убил бы, мерзавца! – произнёс Слон, складывая на кровать призовые игрушки. – Он, что консервацию проводил на несколько веков?

– Мина переборщил с солидолом, выполняя установки самоГО. Мало того, что не снял деревянные приклады, ещё и обернул в излишне промасленную ветошь всё изделие, после «тонкой» смазки металлических частей, – пояснил Санта.

– Еле справились! Наш приказал возвращаться с уже готовыми к использованию. Теперь контролирует сжигание тряпок из машины. Взяли с большим запасом – почти хватило. Сам тоже помогал – содействуя словами о прохождении в ППД виновником курсов у складских оружейников, – прояснил Дюна ситуацию. – Где этот иуда?

– На посту!

– Прохлаждается, значит, – проворчал хмурной Гром.

Я взял в руки ВСС и осознал, что сказанное моими товарищами имеет вескую и масленую подоплёку. Было ощущение плохо вымытой сковородки после шкварок.

– Старик сказал – четыре тебе! Выбирай! – объяснил отношение к кровати, как к оружейному столу, Барс. – Мы – мыться.

Отобрав три наиболее очищенных, четвёртый выбрал самый худший для Мины – пусть соответствует уровню греха.

Далеко вечером прибыл долгожданный гость – знакомый нам командир ополчения по прошлой в этих местах командировке. Чех сидел за столом, а по бокам стояли Трек и Кость в полном вооружении. Я и Старик пока не отсвечивали, находясь в соседней комнате. С какого перепуга командор решил поиграть с ним в конспирацию, он не пояснил.

В комнату вошёл наш добытчик боеприпасов для внештатных стволов. Огляделся. Наблюдая за ним из–за пришторенного дверного проёма отметил, что страха от встречи с работником прокуратуры его лицо не отражало. Одно недоумение. Молча остановился напротив стола, в шагах трёх, а потом спокойно уселся на предложенный стул. Начинать разговор не стал, безучастно ожидая, когда Чех сам выскажет причины вызова к себе. 

– Разъясните, как вы поддерживаете связь с чеченскими сепаратистами? – начал подготовленную провокацию Груз.

– С кем? ... А чо стала? – зло ответил Мурад.

– Прошу, обращаться на ВЫ с сотрудником прокуратуры.

– Предъяви документы для начала, которые подтвердят полномочия, –полез он в бутылку. – Или полномочия обеспечивают эти двое?

– Хлопцы, предъявите невоспитанному гражданину мандат.

– Чё за варианты? – выразил недовольство наш проверяемый и потянулся к рации в кармане, отметив появившегося сзади Санту.

– Спокойно! Твои подопечные под плотным присмотром. Я про тех, которых ты оставил у посёлка, – перешёл на ТЫ Чех. – Обойдёмся без крови!

– Вот ты можешь, – процедил сквозь зубы Мурад, убрав руку, даже не попытавшись дёрнуться за весь сгусток времени.

– Я предлагаю сотрудничество, – вернул движением головы «охрану» на места.

– Э–э, чё ты там мутишь э–э???

– Ладно, Мурад! Говори нормальным языком, без жаргонизмов. Два высших образование – одно из них филологическое! Хватит дурку гнать!

– А, что так сразу на ты, коньяк, вино пил со мной?

– А я в ответку! Привык к отождествлению…

– Ты, власть! Тебе нельзя! – съязвил он.

– Перейдём к наболевшему? Жду ответ на конкретное предложение.

– Плохое начало! Глупое! Я не веду дела с…

– А если у меня есть гаранты?

– Брось! Какие люди будут вписываться за… Если моя подноготная им знакома.

– Люди добрые и тебе известные.

– Добрые и известные тебя бы не прислали. Нашли по умн… Другого в общем. Сам из соседских, а наши обычаи плохо знаешь.

– Посажу лет на двадцать! Найду за что! Там и поучишь своим обычаям.

– Ле, чё быкуешь? – опять перешёл на сленг, усмехнувшись тестируемый и посмотрел на часы.

– Значит, готов с федералами схлестнуться, если что? – встрял в разговор Старик, пройдя в комнату. – Отбой своим дай! Если есть кто у твоих знающий, к нему Пийл выйдет.

– Мансур!!! Вай, эбель! Живой!!! Уверен был, что не сгинул, – Вскочив со стула, обнял, и сразу по рации передал –  Баркала, ле, ехал я. Жди! Пийл выдет!

– Слон! Твой выход, – передал и Старик. – Что там с благодарностью, не понял?

– Э–э. Хитрая фраза, просто!  Что всё хорошо. Вмешиваться не надо. Почему не сам? Зачем хахмач панадабилса?

– Много вопросов задаёшь! Объясню, и хватит язык коверкать. Тошно! Строишь из себя инвалида–языковеда.

– Прости, дорогой! Поживи с моё здесь, сам акцент поймаешь.

По элементам разговора мне показалось, что знакомство беседующих произошло намного раньше, чем командировка сюда несколько лет назад. Что ж, оставим свои домыслы на потом. Вчетвером определили наши действия на ближайшее будущее. Утечку информации про кровника на ту сторону Мурад обещал устроить в скором времени. Определились с его помощью в подготовке и проведении засады. Тридцать бойцов под своим началом он готов предоставить. Действо решено провести на территории ему подконтрольной. Пока в начальной стадии останемся здесь, чтобы не спугнуть зверя, ибо об истинном числе и качестве нашей загонной группы может проскочить словечко в ненужный нам орган слуха. Просьба сохранить в тайне воскрешение нашего подразделения было принято с пониманием и твёрдыми гарантиями. Уходил он по утверждённому сценарию – ругая на чём свет стоит прокуратуру и её слуг, с описанием страшного возмездия за причинённые ему унижения. Уши грело практически всё население горного посёлка, принявшего нас с кавказским радушием.

– Чех, ты своими руками хочешь провести наказание обидчика? – задал вопрос Старик.

– Разве это возможно?

– Не виляй. Жду ответ!

– Честно! Есть ли на свете человек, нежелающий растерзать убийцу своих родных? Но желать и исполнить, совершенно разные по своему намерению действия. Хотя моё начальство ратует за поимку и суд данного преступника, лично меня беспокоит возможность несопоставимого по вине приговора. Причина – доказательная база и адвокатские лазейки в законах. Большинство улик косвенные. А видеодоказательства расправ над русскими военнослужащими подвергнутся экспертизе. И вот здесь бабушка пойдёт в пляс от заинтересованности должностных лиц и платёжеспособности участников защиты. Плюс – место, где будет суд. Москва, Махачкала или Грозный. Секрета в том нет, что несовершенство российской судебной системы и УИН…

– Короче, демагог!

– Я за ликвидацию данного лица при оказании им сопротивления. А чья рука совершит правосудие… Нет во мне кровожадности. Его мёртвого тела вполне достаточно… Да и как мне потом смотреть в глаза сынов, если кровь на руках… Одно дело – защита семьи, другое – упиваться местью. Я за… – жест, обрекающий римских гладиаторов на смерть, был красноречивее всех сказанных слов.