Проза

Первая встреча с начальником комендатуры выявила извечную проблему межведомственных склок. Майор взял меня с собой как заместителя для знакомства с местным начальством. Встретил нас армейский полковник со своими ближайшими подчиненными. «Вот и усиление нам прислали! Спецов! Теперь спать можно будет спокойно. Петрович, поставь их на довольствие. А комплекс задач, которые они будут решать обсудим позже». – сказал он, обращаясь к своему заму.

- Давайте знакомиться, – подошел к командиру, протянул руку и первый представился.

- Старик, – ответил на пожатие майор. Я был в шоке не от осведомленности моего начальника, а от того, что он принял наше внутреннее прозвище.

- Как? – на лице полковника отразилось недоумение и рассеянность.

- Старик, – повторил Старик.

- А? ... – Повернул голову в мою сторону.

- Заместитель мой, Дрон! – представил меня майор – Наши звания, должности и фамилии знать необязательно.

- Что за самодеятельность? – взорвался полковник. – А на довольствие я вас ставить буду по собачьим кличкам?

- Давайте расставим все точки над i. Мы, полковник, обособленное подразделение, вам не подчиняющееся. Мы квартиросъемщики. Простите, но все вопросы будем решать сами, согласно приказу. Насчет довольствия. Продатестаты вам отданы, – видимо – это зам по тылу, рассеянно рассматривал наши документы на Пупкина, Сюткина, Банкина и т.п., причем сплошь рядовых срочной службы. – Как и на все остальное. Дрон! Иди располагай людей и вещи. А я еще здесь побеседую.

Я вышел из кабинета в смешанных чувствах. Майор резковато начал знакомство – раз. Полностью игнорировал моего начальника штаба, невесть как оказавшегося здесь и знакомого ему, – два. Юрий Петрович виду, что мы знакомы, ни мимикой, ни жестом каким не показал – три. «Что за пляски с саблями?» – недоумевал я.

Оказалось, что командир не осветил нам разговор с контрразведкой, предшествующий командировке – о том, что из этой маленькой комендатуры идет постоянная утечка сведений. Кто виноват, не могут определить. Наше присутствие и обособленность должны повысить нервозность крота. А связь с нашем командованием без посредничества местных связистов обезопасит группу.

Как только мы освоились с обстановкой, началась боевая работа. О наших выходах комендатуру в известность не ставили. Уходили и приходили по своему усмотрению. Отношения были холодными. Техника нам, если и выделялась, то по принципу остатка и исправности. Майор не жаловался, но вопросы решал непосредственно с Юрием Петровичем. Однажды НШ отозвал меня в сторону.

- Дрон! Покурим? – достав сигареты, мы вышли на открытое место под шум генератора.

- Передай командиру – завтра будет проводится операция по зачистке N… Три предыдущие зачистки были пустыми. Пусть выдвинется раньше оцепления вэвэшниками и понаблюдает. Если будет движение, решайте сами, что делать с путниками, – докурив, он рассмеялся, будто рассказал смешной анекдот. Я улыбнулся в ответ, хотя «анекдот» мне не понравился.

Мы вышли задолго до полуночи и перекрыли единственную тропу, уводящей из аула в горы.  Задачу подразделениям поставят в девять вечера. До ночи, если крот успеет, их предупредят. Нам оставалось только ждать. Около часа на тропинке появились шесть вооруженных человек, которые, не опасаясь, оживленно беседуя, поднимались нам на встречу.

- Первая, третья, четвертая тройки в ножи. Вторая – первого и второго живьем. Блик и Сноб прикрывают. Мина на подхвате. Работаем по щелчку, – дал указания Старик.

Я жестами распределил первого – Дюне, второго – Хлысту. Сам на подстраховке. До встречи пятьдесят метров. Только ушла бы еще за тучки луна, так дружественно подсветившая нам путников. Щелчок прозвучал. Работа. Управились тихо и без эксцессов. Допрос был тоже быстрым. Куда? Где? Кто?

Предупредил их аксакал. Схрон находился недалеко, в полутора километров. Мина проверил его на взрывоопасность. Мы забрались в него. Тушенка армейская, сухари, вода, РПГ, с десяток гранат, патроны россыпью, в цинках и пачках, спальные мешки, один фугас, пять противопехотных и семь противотанковых мин – арсенальчик хороший. Все осмотрев, майор дал команду Мине заминировать вход. Кое-что забрали с собой. От свидетелей избавились без шума.

«Интересно! А я смог бы, как Слон? Просто зарезать пленных. Одному около сорока с молчащими и понимающими глазами. Он спокойным голосом рассказал все, что знал. Состояние барана, которого ведут на шашлык. Другому лет двадцать пять. Сначала злоба выплескивалась ненавистью. Глаза, как у быка, которого раздразнили тряпкой. Все пытался вырваться. Мычал с кляпом во рту, изрыгая ругательства. Неизбежности, как первый, не принял. На что надеялся? Только потом, когда первый падал от удара сзади в почку, вдруг затрясся и замычал, как корова на бойне. С такими же крупными слезами принял удар в солнечное сплетение. Все шесть человек покинули землю. Слон вытер нож о куртку младшего, – мой мозг воспринимал все отстраненно, словно боевик на экране телевизора. – Проклятая война. Дай и мне, если предстоит, принять смерть со спокойствием мертвеца».

Майор дал команду всех боевиков разбросать по сторонам с оружием. В руки вложить их ножи. Инсталляция ножевого боя. Ну, прямо Вадим Захаров¹.

Вернулись мы перед самым началом операции. На просьбу об участии в ней, майор отказал начальнику штаба, попутно на карте отметив схрон и жестами скрытно, число убывших навечно. Информацию по аксакалу передали по своим каналам.

На следующий же день, комендатуру обстреляли из подствольников. Больше для устрашения. Дали понять, что своих нашли, и виновники определены. Это – мы! Били по нашему расположению. Хорошо, что без потерь. Группа в поле, а остальные на приеме пищи. Граната, летевшая в окно отскочила от железной сетки, для этой цели и натянутой нами на окна.

«Веселое дело! Знали куда стрелять. До этого случая, говорят, в комендатуре жили спокойно. Это хорошо в результате, – кончится расслабленность. Надо искать крысу, пока не наделала беды, – нервничал я. – Сдали, как стеклотару. Четко и оперативно».

Полковник рвал и метал. Страсти накалялись. Он просил свое командование убрать нас от него. Мы начали предполагать про рыльце в пушку. Но Старик отверг все подозрения: «Не он!». Потрудиться объяснить, не соизволил. Мы стали осторожнее на выходах, ожидая засады. Было ясно, что открыли охоту на наш отряд. Уходили мы внезапно. Возвращались осторожно, проверяя каждый шаг перед собой. Но спасло нас не это. Спасло волчье чутье командира.

«Кто же крыса? После долгих раздумий, соглашусь со Стариком. Полковник слишком явно нас недолюбливает. Слишком просто, чтобы его подозревать. Его не устраивает, что с нашим появлением кончилась спокойная жизнь. Да и по самолюбию удар. Делаем, как хотим и что хотим. За ворота не ходит. А информация уплывает достаточно быстро. Он всегда на виду. Кто-то другой. Кто? НШ вне подозрений. Зам по тылу – мямлик бесхитростный. Инженер? Весь поглощен техникой, никуда не лезет. Что я ломаю голову. Не мое это. Пусть разбираются контрики. Главное побыстрее». – Я перестал размышлять. Вроде все тихо. Уже целый час мы скрытно притаились у комендатуры в развалинах дома. Осталось пятьсот метров, но майор не спешит. Что-то его беспокоит.

- Уходим! – приказал он. И группа уходит к схрону, обнаруженному тогда у селения. Для пятнадцати тесно, но пятеро постоянно в дозоре. Поэтому терпимо.

- Может войдем с какой-нибудь колонной? – предлагаю я.

- Нет! Не стоит подставлять других, – майор категоричен. – Мне не нравится та шестерка. Стоит давно. Обойти ее нет возможности. Хорошая ловушка. Убрать ее полковник не торопится. Без колес, разбитая. Чем мешает? Заложить фугас сложно, открытая местность, но было бы желание. На мои предупреждения не реагирует. Все доводы, что на пути прохождения транспорта и людей мимо. Мол полгода стоит и все нормально. Палка и та стреляет. Не пробиваем. Мысли есть?

- Столько раз ходили. И вдруг, что изменилось? – спросил Гром.

- Не знаю! Что-то не так. Каждый раз смотрел внимательно. А вчера – корпус от зеркала по-другому, как кто-то задел его, – ответил Старик. – Если она под наблюдением? Снайпер плюс взрывник?

- Водонапорная башня? – вырвалось у меня.

 – Зачистить! – предложил Слон.

- А если засада? Очень уж удобное место на подходе, – не согласился я.

- Рисковать не хочу. Если на нас, там и тут можем потерять людей, – вздохнул майор. – Кто-то очень профессионально все продумал. Стоп! Водонапорная башня! Молодец. Я бы там расположил наблюдателя. Территорию комендатуры, конечно, не видно, деревья по улице плотно перекрывают, а вот подходы и шестерку, как на ладони. Позови мне Блика со Снобом...

Мы двигались почти не скрываясь, предупредив открытым текстом, что возвращаемся с двумя трехсотыми, попросили встречать внутри за воротами. Несли на самодельных носилках две куклы из подручных материалов. Вся надежда на пару наших снайперов, заблаговременно занявших позиции напротив водокачки. Рискованно, но стоило свеч. Блик со Снобом сработали синхронно. С такой скоростью мы еще не бегали. Через минуту мы приблизились к водонапорной башне. Но было поздно. Если засада и была, то они уже снялись. Поднявшись наверх, обнаружили снайпера и взрывника с пультом. И сотовый телефон «Nokia 2110». Дорогая штучка. Способ связи был найден.

Старик ворвался к полковнику и бросил пульт на стол. «Хочешь, нажми!» – выдохнул он. Побледневший, но сдержавший себя офицер молча взял пульт. Посмотрел на майора и вызвал начальника штаба.

- Петрович, отправь к машине саперов, – дал команду он. – Садитесь! Не злись, Старик. Дурканул. Ты и меня пойми. Вы у меня, как бельмо на глазу. На водокачке больше ничего не нашли?

- Нет! – отрезал майор.

К вечеру саперы извлекли три 152 мм фугаса с начинкой. «Не знаю, что было бы, если бы рвануло все это при нашем прохождении. Мина говорит, живых практически не осталось бы, – засосало под ложечкой от липкого страха и немного потрясло после всего. – Заложены были давно. Ждали подходящего момента. Подключили недавно, так как сначала были провода. Их оборвали или еще что произошло – никто не знает».

Утром прибыла контрразведка. Майор старшему передал найденный сотовый телефон. Нас «допрашивали» двое суток. Потом подключилась прокуратура. Требовали потребности рейда к поселку в ночь зачистки. Мы пожимали плечами. Какая зачистка? Были на выполнении задания командования. Какого? Все вопросы к нему. Секретность, понимаете ли. Потом резко отстали и уехали. Петрович под секретом сообщил – после звонка из столицы.

Отношение у комендантских изменилось. Стали смотреть на нас с уважением. Но, кто крот, так и осталось невыясненным. А для группы Старик стал практически богом во плоти.

 (Продолжение следует)

_____________

*_ Записки являются художественным вымыслом. Их герои и события выдуманы.

¹_Вадим Захаров – советский и российский художник, редактор, активный участник московского неофициального искусства, один из ключевых персонажей московского концептуализма.