Проза

 

 

 

 

 

 

 

 

Старик был недоволен. Мы очень часто тянули пустышку. То схрон был уже пустой, то на адресе одни женщины и дети. В засаде могли просидеть безрезультатно. Успехов было мало. Так называемое перемирие закончилось. Боевики совершили нападение на генерала Романова в Грозном. Да и как можно назвать перемирием положение, когда почти каждый день то там, то здесь гибли военнослужащие от снайперских пуль, засад, похищений. Это время было только на пользу чеченцам. Они восстановили свои силы, перегруппировались и повысили свою активность. Водокачку под этим соусом мы взорвали без проблем. Списали на попытку дестабилизации обстановки в нашем районе.

 

 

Мы наблюдали за этим аулом вторые сутки. Ждали, когда, наконец, появится здесь один из чеченских полевых командиров. Проводник Ахмет – более других заинтересован в положительном результате операции. Здесь он наши глаза и уши. Кровь стучит в его сердце и не дает ему ни сна, ни отдыха. Месть завладела его душой. Он из Надтеречного района, не поддержавшего Дудаева. Кровник лишил Ахмета всей семьи.

Обстановка резко обострилась. В селение приехал отряд боевиков на машинах и привез двенадцать пленников. Их избили, а одному для устрашения отрезали голову. Проводник с Хлыстом насчитали почти сорок стволов. Для нас неподъемная задача. Но и оставлять тоже нельзя. Когда ещё придет подмога… Вызвать артиллерию тоже не выход. Какое решение примет майор. Старик думал.

- Хочу предложить, - подсев к карте, я позвал Мину. – Командир! Я возьму троих: Дюну, Блика и Бруна. Мы сядем на этой тропе. Аул как на ладони. Тропа через восемь кэмэ выводит на дорогу по которой они приехали. Блик и Дюна зароются в землю как мыши. Мы с Бруном засветимся насколько можно – постреляем и начнем уходить по дорожке. Я думаю, человек двадцать пойдут за нами, остальные – на машинах. Машины мы трогать не будем, рванут по дороге к этой точке, чтобы взять нас с тыла. Мина! На этом повороте устроить сюрприз и завалить весь транспорт с пассажирами. Это возможно?

- Вполне! Кто выживет, тому поможем. Как Ахмет? - ответил Мина.

- Зубами рвать будем! - согласился проводник.

- Командир, ты с остальными зачистишь аул, Блик с Дюной прикроют от тропы. Раздашь оружие пленникам и к нам на выручку, - закончил я.

- Рискованно, но реально. Я думаю купятся. Мина, от тебя зависит почти все. Сделай. Прошу – не облажайся, - Старик ставил задачи - Дрон! Брун! Не подведите, выжить любой ценой! Это приказ! Блик, когда пройдут, работаешь по аулу, по оставшимся. Дюна – растяжки на случай возвращения и контроль тропы. Остальные со мной, начинаем тихо, дальше – как получится. Начнешь ровно в полдень. Дрон, в полдень – ни раньше, ни позже. Вперед!

Я и Брун в выжидании. Пленники сидят кучкой. Тело без головы лежит рядом. Три боевика – охранение. Зубоскалят, скоты. Остальные кто где. Не боятся. Они дома. Ну ничего. Их успокоенность выйдет им боком. Прошло пятьдесят минут. Еще пять.

- Брун! Готовность пять минут, - толкнув в плечо, показал пять пальцев.

Достал и поцеловал крестик. «Я так и не снял его. Странно. Господи! Если ты есть, помоги! Душу свою – за други своя!» - вспомнились слова священника.

- Начали!

Мы открыли прицельный огонь по разлегшимся боевикам сначала лежа, потом встали в полный рост. Они забегали, закричали. Но выучка их была на высоте. Быстро сориентировались и открыли ответный огонь.

- Отходим, Брун!

Шаг за шагом начали отступать по тропе. Стреляли скупо, но прицельно. Четверых уложили. Наконец они разделились. Около десятка бросились к машинам. Пятеро укрылись за пленниками. Остальные потянулись за нами.

- Брун! Ходу!

Мы перешли на бег, скрываясь за подъемом тропы. Мы успели добежать до скалы, когда первые преследователи показали свои головы. Задержались, выпустив по одному магазину.

- Ходу!

Пока все шло удачно…

Впереди открытый двухсотметровый участок до следующего укрытия. Пять километров уже сзади. Осталось три.

- Вперед!

Мы бежали выплевывая легкие, Брун впереди. Я, подотстав. Пуля обожгла левый бок. Но мы добежали. Укрылись. «Последний магазин. Пистолет. Граната для себя. Не уйдем. Последний рубеж. Брун стал заваливаться на бок. Достали ублюдки. Как там Старик? Мина? Успели? Главное, чтобы не в пустую». - Я достал ПМ.

- Дрон! Уходи! Я прикрою! - прохрипел Брун.

- Вместе друг, только вместе! - отозвался я.

- Прощай! - он встал в полный рост и, шатаясь, пошел навстречу.

Они не дали ему подойти. Очередь разорвала его грудь, а выпавшая граната докончила его путь на этой тропе. Три патрона в последней обойме и граната. Все мое преимущество. Все ближе и ближе с осторожностью гиены боевики подбирались к моему убежищу. Один не дошел. Патрон и граната. Но они решили не рисковать. Выстрел из РПГ отбросил меня от скалы…

Открыв глаза, понял: меня несут. «Неужели плен? Нет!». Сквозь расплывающуюся реальность, я увидел хмурое лицо Слона. Сердце глубоко выдохнуло, а разум погрузил меня в ночь.

Отвалявшись две недели после контузии, я сбежал к своим. Слон и Гром с огромным удовольствием умыкнули меня из госпиталя. Мой план удался. Все прошло, как по маслу. Отряд боевиков полностью уничтожили. Мы с Бруном уложили с десяток. Мина сковырнул с Ахметом – другой. А майор в ауле – пятерых и остальных с тыла, которые шли за нами. Всех спасли. Погиб только Брун. Светлая ему память.

 

 

- Здравствуй, Дрон! - командир приобнял меня. - Как сам?

- Нормально. Бок вскользь, только шкурку попортили. Бруна не уберег я. Прости командир, - защемило в груди, и нахлынувшая боль сдавила сердце обручем непоправимости.

- Саша! Это первый твой шрам, - он ткнул легонько пальцем мне в грудь. - Постарайся не умножать.

- Да! Хорошо, я буду стараться, - мысли мои вернули меня в горы. - Я выбрал тогда его. Я выбрал ему смерть. Я убил его. Вот и в моей судьбе образовалась зарубка на крови.