Проза

 

 

 

 

– Ну вот, приехали, – сказал первый пилот с явным неудовольствием и принялся корректировать курс по карте. – Придётся садиться. Во-от сюда.

На навигационном дисплее, согласно указанным координатам, возникла маленькая точка – одинокий скалистый островок в безбрежном океане, на котором в годы «холодной» войны был построен военный аэродром.

Второй пилот раздражённо повёл плечами.

– И надолго это?.. – недовольно спросил он.

– До завтрашнего утра. Таково распоряжение с земли, и ничего тут не поделаешь. – Первый вздохнул и по бортовой связи вызвал в кабину пилотов старшую бортпроводницу.

– Сколько летаю, никогда не сталкивался ни с чем подобным… – Ворчание второго пилота можно было понять: у него в аэропорту назначения была запланирована одна интересная встреча.

В кабину бесшумно вошла вышколенная стюардесса.

– В общем так, милочка, – сообщил ей командир экипажа. – По требованию диспетчера мы вынуждены совершить незапланированную посадку на запасном аэродроме посреди океана. Это какой-то остров, совсем без удобств. Но у нас нет выбора: на Солнце произошла беспрецедентная магнитная буря, и соответственно высока вероятность выхода из строя бортового компьютера. Сейчас по всей Земле задержаны тысячи и тысячи рейсов, а борта, которые в воздухе, должны немедленно сесть. Мы приземляемся через пятнадцать минут. На острове нас примут, предоставят ночлег и ужин. Продолжение рейса – завтра в девять утра. Пожалуйста, подготовьте пассажиров.

Первый пилот проводил взглядом бортпроводницу и мельком взглянул в окно. Повсюду, насколько хватало глаз, простирался океан – сине-бирюзовый, бесконечный, с крошечными барашками волн и чёткой линией горизонта. Над океаном, без облаков, сияло особо яркое в этих краях и на этой высоте солнце – виновник нынешней, непредвиденной задержки…

 

Садились, в общем, без проблем. Правда, полоса оказалась маловата для Боинга, но опытный командир справился с этой незадачей; сама по себе полоса была достаточно неплоха для законсервированного военного объекта и, несмотря на прошедшие годы, поддерживалась в рабочем состоянии, так что прибытие нежданного воздушного судна выдержала на все сто.

Ещё на подлёте к острову пилоты увидели всё его «хозяйство» – десяток-другой одноэтажных домиков с утеплёнными крышами, водонапорную башню да автоматический маяк на краю утёса. Всё. И больше ничего – ни деревьев, ни водоёмов, только скалистые, продуваемые всеми ветрами берега.

Боинг припарковался в самом конце лётного поля, за дощатым строением аэродромных служб. Пилоты выключили ревущие драконоподобные двигатели и, в наступившей тишине, вышли в пассажирский салон. Люди были обо всём в курсе, но пребывали в недоумении, им хотелось получить разъяснения непосредственно от командира; имелись, конечно, и протестующие, но в целом народ подчинился судьбе, тем более, что близился вечер и предлагалось провести ночь в более-менее человеческих условиях – в местных домах, в качестве гостей. До утра – не страшно. И потом, как-никак, всё же приключение…

Выходили из самолёта цепочкой, под присмотром внимательных стюардесс, по старенькому трапу годов эдак сороковых-пятидесятых, какие сейчас можно увидеть разве что в кино. Оба пилота спустились первыми. На краю аэродромной площадки они увидели толпу местных жителей – их было на удивление много, явно больше сотни человек, наверное, все-все-все жители островка собрались сейчас в районе аэродрома, чтобы посмотреть на прибытие воздушного судна.

Аборигены были одеты довольно непритязательно, в какие-то старомодные наряды, но главное – на их лицах читалась неподдельная радость, и видно было, с каким воодушевлением они готовились встретить вновь прибывших.

К пилотам с радушной улыбкой направились двое местных представителей начальственного вида.

– Добрый день! – поздоровался один из них. – Разрешите представиться: я губернатор этого острова, а это, – он кивнул на своего спутника, – заведующий аэродромным хозяйством и по совместительству интендант; он также мой помощник.

Интендант приветливо кивнул.

– Нам сообщили по радио о вашем прибытии, мы успели подготовить полосу, – продолжал губернатор. – И готовы принять всех ваших людей, обеспечить их кровом и горячим питанием. Надеюсь, они будут довольны. Никого не обделим! – хозяин острова буквально светился от желания оказать помощь.

– Ну, а вас со вторым пилотом мы приглашаем к себе, в наше скромное жилище… – И губернатор показал рукой на небольшой, с виду уютный домик с островерхой крышей вдали, стоявший отдельно от остальных построек. – Вы будете нашими почётными гостями.

Он кивнул встречающим, и те с радостным визгом бросились к столпившимся на поле пассажирам во главе с несколькими стюардессами. Людей похлопывали по плечу, обнимали и буквально разрывали – каждому из аборигенов хотелось заполучить прибывших непременно к себе, в свой дом, они даже спорили, кто кому достанется; пассажиры лишь молча и участливо наблюдали за этой трогательной сценой.

– Итак, идёмте! – губернатор сиял. – Насчёт самолёта можете не беспокоиться, наши техники его осмотрят и позаботятся о нём. Хотя, судя по всему, в особом уходе он не нуждается…

Подхватив под руку первого пилота, здешний начальник увлёк его в сторону посёлка. Лётчик едва успел оглянуться, чтобы бросить взгляд на оставленную машину и на кучу народа, разбившегося на группки и расходившегося кто куда.

…Вечер вступал в свои права, и здесь, на этом крошечном клочке суши посреди океана, он казался особенно красивым и загадочным – наверное, от иссиня-розовых сумерек, и ещё от налёта чего-то свежего, необычного, что лишь усиливало вкус…

 

До ужина ещё оставалось время, и губернатор с интендантом показали пилотам весь островок.

– Две квадратные мили, джентльмены, – сообщил хозяин обоим лётчикам. – Всего две квадратные мили. Растительности почти никакой. Но зато здесь гнездятся чайки, сотни тысяч птиц – вот в том конце острова. И на южной стороне есть лежбище морских котиков. Когда ветер меняет направление, сюда доносится их рёв, и это, поверьте, создаёт умиротворяющее настроение…

– Что же здесь делают люди? – поинтересовался первый пилот.

– Военный объект, пусть и бывший, – коротко пояснил здешний начальник. – Многие живут тут с семьями… И потом рыбу ловим. И всякие морепродукты. Это – от нечего делать, потому что, строго говоря, припасов у нас выше крыши, раз в пару лет правительство с материка по старой памяти присылает нам по морю сотни тонн продовольствия и всего необходимого; грузовое судно также привозит почту и забирает больных, если таковые имеются. Но вообще здесь здоровый климат…

– А связь?

– Радио есть. Служебное. Интернета, как вы понимаете, нет. Телефоны не работают – слишком далеко от большой земли. Теоретически можно пользоваться спутниковой связью, но на практике мы прибегаем к ней лишь в исключительных случаях; очень дорого.

– И корабли сюда, что ли, не заходят?..

– Да кому мы здесь нужны… Остров стоит в стороне от морских путей. И, как вы сами заметите, жизнь здесь течёт неторопливо… Забот особых нет, развлечений, по сути, нет… По крайней мере, можно помедитировать, расслабиться…

Оба местных патрона смотрели с утёса вдаль, на темнеющий горизонт, и свежий океанский бриз развивал их начальственные космы. Пилоты также подошли к краю скалы, осторожно заглянули вниз, в пропасть, к подножию неприступных стен, созданных природою, и долго любовались фронтом воинственного прибоя.

Над головами людей вились и кричали чайки…

– Ну ладно, хватит, – подытожил губернатор. – Нам пора возвращаться в «город». Мы там вам приготовили сегодня особое блюдо – мраморное мясо дельфина с тушёной морской капустой. Надеемся, понравится…

 

Ужин был плотным и, скажем так, несколько необычным. Кроме дельфина, подавали суп из морского червя, вареники с медузой и кукумарией и крабовые палки-ёлки; на десерт принесли весёлые оладушки из электрического ската, которые светились на тарелке и слегка потрескивали при прикосновении к ним.

О делах на «большой земле» и всяких новостях – том, что может быть воспринято как новости, – заговорили ещё на природе, во время обхода владений. Местных интересовало всё: политика, экономика, новые шоу, гаджеты и спортивные достижения. Обсудили также проблемы замусоривания океана и опасного сближения астероидов с Землёю, не осталась в стороне и сегодняшняя ситуация с магнитной активностью светила.

Разговор продолжался за ужином и после. Когда все обоюдные волнующие темы уже были обговорены, губернатор, отхлебнув из бокала морского коктейля, озорно подмигнул и предложил заговорщицким тоном:

– О, джентльмены! А не перекинуться ли нам в картишки?..

Пилоты добродушно переглянулись.

– Право, может быть, не стоит… Уже так поздно, а завтра – в полёт…

Но на самом деле спать не хотелось никому: островитянам от излишнего возбуждения, а лётчикам – из-за смены часовых поясов.

– Вы сами смотрите, джентльмены, – сказал губернатор, – уговаривать не будем. Просто хотим сообщить о традиции. У нас здесь такая традиция: гости меряются силами с хозяевами за карточным столом; собственно говоря, это наше единственное развлечение уже много-много лет, и – поверьте! – мы ждём его всегда с нетерпением.

Первый пилот улыбнулся:

– Это может затянуться.

– Будем играть только до полуночи, пока не пробьют часы. Не так уж и долго. Ну, и… конечно, ограничим ставки. Введём лимит – мы люди осторожные, – босс аборигенов чуть ли не с мольбой заглянул гостям в глаза. – Главное не выигрыш, главное – сам процесс, участие! Как же я люблю новых игроков…

– Вы во что хотите играть – в покер?..

– В покер родной… Самый замечательный вид карточного поединка. Настоящая игра для джентльменов! Можете выбирать его разновидность: техасский холден, омаха, китайка… Мы играем в любую.

– Гм… Тогда лучше классика. – Первый пилот невольно обратился памятью к студенческим годам. – Когда-то я слыл лучшим игроком на факультете. С удовольствием вспомню молодость. Но, господа, об условиях мы договорились!..

Люди расположились в уютном холле просторного бревенчатого дома, перед камином. В очаге потрескивали натуральные поленья, которые периодически подкладывал в огонь здешний молчаливый служитель – он же официант. На столе возвышалась бутылка хорошего коньяка из хозяйских запасов; правда, лётчики почти не пили, лишь пригубили из вежливости, в отличие от губернатора, которому алкоголь потихоньку ударял в голову, судя по раскрасневшемуся лицу.

Появился стол с зелёным сукном – его притащили из соседней комнаты интендант с официантом. Расставили стулья. Принесли несколько невскрытых колод карт – на выбор.

– Играем кэш?[1] – уточнил губернатор.

– А у вас тут какая валюта на острове?..

– Мы принимаем какую угодно. Разницы нет.

– Хорошо… – Первый пилот порылся в карманах. – У меня с собой дорожные чеки. В той стране, в которую мы летим, они в ходу.

– Согласен. – Второй пилот также выложил на стол симпатичную пачку чеков, отложенную для известных дел. – А я-то думал: пригодятся они или не пригодятся?..

Губернатор, довольный, вытащил из пиджака большой ключ от старинного несгораемого шкафа, стоявшего в дальнем углу комнаты.

– Отлично, – сказал он. – Тогда предлагаю играть на фишки. Банкиром будет вот он, – и ткнул пальцем в официанта-служителя. – Он, кстати, мой адъютант, и я ему полностью доверяю.

Адъютант без лишних слов отмерил нужное количество извлечённых на свет божий фишек, и остаток сдал губернатору обратно; их вновь положили в сейф.

Губернатор разменял на фишки некоторое количество стареньких, замусоленных, но крупных по достоинству банкнот.

– Извините, – как бы оправдываясь, пробормотал он. – Касса у нас не такая уж и большая, и она редко пополняется…

 

Первый пилот радовался от души, наблюдая за игрой островитян. Ему лично играть нравилось. Что же касается хозяев, то те в чём-то проявляли себя как дети. Нет-нет, они понимали организационно-психологические особенности покера и пытались играть с внешним достоинством, не выдавая своих чувств; но в том-то и дело, что лишь пытались – намётанный взгляд их партнёров из крупного безжалостного мегаполиса без труда выхватывал такие детали, о которых аборигены, возможно, и не подозревали.

Какой-нибудь огонёк в глазах или облизывание пересохших от волнения губ, слишком неуемный азарт или неумело скрываемое огорчение – всё это улавливалось лётчиками, которые на поверку оказались более опытными игроками. Губернатор и интендант вроде бы вели себя правильно во время игры, но при этом что-то наивно-детское, затаённое никак не отпускало их ни на минуту.

Оба пилота почувствовали это довольно быстро и просто обменивались взглядами друг с другом, понимая один другого так, как обычно и бывало за штурвалом во время самых сложных и непредсказуемых полётов.

Играли от души – и, кажется, это искренно нравилось всем.

– Пас![2] – коротко бросал второй пилот, сбрасывая карты и уступая тем самым дорогу командиру экипажа – он чувствовал, что карта лучше у того.

По существу игра складывалась так, что сражались пара на пару.

Первый пилот уравнял:

– Колл![3]

Интендант от волнения закурил. А губернатор плеснул себе ещё коньячка; лицо его стало красным от натуги и волнения.

– Давайте откроем… – И он чуть трясущимися руками выложил на стол пять фигур: двух королей, двух валетов и даму.

Первый молча открыл стрит[4] и пододвинул выигрыш к себе:

– Извините, господа, так уж получилось…

Обоих лётчиков, к тому же, забавляли сами игральные карты, точнее, то, что на них было изображено: маленькие силуэты самолётиков соответственно чёрного и красного цветов, а фигурами, по возрастанию, служили: авиационный техник, стюардесса и пилот в лётной фуражке. Джокером был крупный, эффектно поданный пассажирский авиалайнер; хозяева с самого начала предложили было играть без джокеров, но гости при виде эдакой красоты решили их оставить.

На рубашках всех карт плавали облака.

Это было приятно и так знакомо…

– Почему у вас столь необычные карты? – поинтересовался ещё в самом начале один из лётчиков.

– Самолёты – для нас всё… Это наша жизнь. Даже не корабли. А то, что приносит нам радость по воздуху, – отвечал губернатор.

И вновь прикладывался к бутылочке…

 

В общем, играли по маленькому, фишки переходили из рук в руки, но с каждым новым кругом постепенно, мало-помалу удача всё же начала перетекать на сторону обоих пилотов. Сказывался, безусловно, их опыт или, правильней сказать, их «прожжёность» и в некотором роде циничность, нахрапистость в игре, чего были лишены местные.

Губернатор же с интендантом вели себя, в конечном итоге, слишком по простому, не говоря уже об алкоголе, отвоёвывавшем своё шаг за шагом. Не ощущая шаткость своего положения, хозяева настойчиво делали новые ставки, то и дело обращаясь к банкиру с просьбой поменять на фишки всё новые и новые купюры.

Первый пилот хмыкал про себя.

Ему было немного совестно – и при том безумно интересно.

 

Часы пробили полночь. Игроки как раз закончили очередной круг и пересчитывали свои приобретения и потери. Первый пилот вопросительно поднял бровь:

– Ещё разок?..

Интендант запротестовал:

– Но мы оговаривали время до двенадцати ночи!..

Губернатор поднял руку:

– Джентльмены, в принципе игра идёт неплохо, и у нас есть все шансы отыграться. Если мой коллега, – кивок в сторону интенданта, – не будет возражать, мы можем установить дополнительное время. Ненадолго. С учётом наступившей ночи.

Все дружно закивали – сна ни у кого не было ни в одном глазу.

– Но!.. – Губернатор сделал ударение на этом «но». – Но… Нам желательно пересмотреть прежние договорённости. Новая игра – новые правила. Например, предлагаю снять ограничения по ставкам. Будем играть безлимитно.

– Справедливо, – согласился первый пилот, похлопывая по столбикам фишек, высившимся перед ним. – Мы не против того, чтобы вы попробовали взять реванш.

– Игра есть игра, – философски заметил его товарищ по самолёту.

– В таком случае просим разменять на фишки всё, что остаётся от нашего островного общака…

– Да, конечно, а мы с коллегой со своей стороны готовы играть на деньги с наших кредитных карточек – хотя я надеюсь, что до этого дело не дойдёт. Я понимаю, что на острове от кредиток толку нет, но, если позволите, при необходимости можно выписать долговые расписки; сумма на карточках вполне их покроет. Под честное слово, – и командир воздушного судна покровительственно улыбнулся.

– Идёт… – пробормотал губернатор, в который раз заглядывая в заметно опустевший несгораемый шкаф – так, на всякий случай.

Время пошло, и напряжение в этой ночной игре с каждым разом только возрастало…

 

– Рэйз![5] – сказал губернатор, и лоб его обильно покрылся испариной. От волнения.

– Позвольте, джентльмены, пояснить: наличные деньги у нас закончились, но это не значит, что мы не в состоянии продолжать игру. Правда, коллега? – губернатор искал поддержки у интенданта, который рассудительно кивнул в ответ головою. – У нас на острове полно материальных запасов! Например, авиационное топливо и ГСМ. Это вас вполне может заинтересовать, а нам – как вы сами понимаете – расходовать его некуда…

– Вы готовы его поставить? – глаза командира экипажа едва заметно заблестели.

– Готовы!..

Губернатор в который раз заглянул в свои карты, и видно было, что он уверен в составленной комбинации. После последнего прикупа он особенно осмелел.

Интендант «болел» за своего шефа, поддерживая его эмоционально… Сам он в этом туре вышел из игры. Но не покидал поля боя.

Первый пилот встретился взглядом со вторым. Тот как бы невзначай мигнул.

Он прекрасно знал, какие карты на руках у командира экипажа.

– Если позволите, я хотел бы уравнять ставку… Колл. Колл! – Лётчик выдержал паузу. – Кажется, мне придётся поставить на кон свою годовую зарплату… Вот и настал черёд долговых расписок. Вы их примите?

Губернатор, весь бледный, мокрый, кивнул.

В отличие от него, лётчики ни на минуту не теряли самообладания.

В глубине души первый пилот сильно надеялся на то, что губернатор сейчас откроет карты.

Но островитянин медлил…

– Разрешите, я посоветуюсь с партнёром, – сказал наконец здешний шеф. – Пойдём, поговорим. – И, положив карты рубашкой кверху, он взволнованно подхватил под руку своего напарника. Оба они отошли в сторонку и о чём-то зашептались. Видно было, как вздулись вены на губернаторской шее.

Периодически губернатор смахивал пот.

Первый пилот задумчиво уставился на пять оставленных неприятельских карт…

В камине всё ещё потрескивали дрова. В деревянном холле было тепло и уютно. За окном чернела южная беспросветная ночь. А адъютант-официант из местных, он же банкир, молча сидел за отдельным столиком, наблюдая за всем происходящем в комнате – и во взгляде его читалась тревога…

Через минуту начальник острова полез в сейф и достал оттуда пачку каких-то документов.

Вернулся.

Сел за стол.

Положил на зелёное сукно принесенные бумаги…

– Вот что, джентльмены, – сообщил он. – Мы тут переговорили… Подумали… Пока я не готов открывать карты. Играем дальше. Я решил повысить ставку.

– Вот, с вашего позволения… – продолжил он. – Я являюсь не просто губернатором острова. Я его законный владелец. Вот бумаги, подтверждающие моё право собственности. У нас с государством разумное распределение обязанностей: законсервированный военный аэродром числится за военными, но вся земля, на которой он расположен, – моя… Короче, я ставлю на кон этот остров, джентльмены. Я сказал. Можете изучить документы.

В холле губернаторского дома наступила абсолютная, гробовая тишина. Очень хорошо было слышно, как гудит огонь и нагретый воздух в дымоходе.

Командир воздушного судна непроизвольно сглотнул слюну…

– Позвольте и мне посоветоваться. – Он встал, застегнул на все пуговицы лётную форму и строго взглянул на своего второго пилота: – Отойдём.

Конечно, никто не мог слышать, о чём беседовали возле камина два серьёзных джентльмена с крылатого Боинга. О том знал лишь губернаторский дом – старый, деревянный, просторный, жарко натопленный, олицетворяющий собой всё бытие, всю историю этого уголка земли, забытого богом.

А дом услышал следующее:

«Коллега, – шёпотом, – спасибо, что Вы позволили мне вести в этом круге… Мы ведь сегодня вместе, заодно… Вы видели мои карты – у меня флеш-рояль[6]. Такой расклад пришёл мне впервые в жизни. Даже не верится, что такое бывает!.. Выигрыш – практически наверняка. Мы с Вами не можем, не имеем права проиграть! Я предлагаю не пасовать, а принять ставку… Поддержите меня…» – И далее неразборчиво.

Губернатор ждал и в нетерпении жевал кончик незажжённой сигары.

Лётчики вернулись к столу…

Первый пилот проверил сохранность своих карт – не трогал ли их кто, на всякий случай, – и торжественно произнёс:

– Мы принимаем ставку. Колл. Против Вашего острова – наш самолёт. Боинг, на котором мы прилетели. Игра должна быть закончена, господа.

– Право же… – Губернатор побледнел и как-то осел в кресле. – Ставка-то хорошая, но… Самолёт же всё-таки не Ваш… Он принадлежит авиакомпании…

– Я понимаю Ваши сомнения. И готов пояснить: действительно, юридически воздушное судно имеет владельца; но в данный момент оно находится в моём полном распоряжении, и я могу сделать так, что оно фактически будет обслуживать Вас и Ваш остров – в случае если мы проиграем, конечно. Мы доставим пассажиров по месту назначения и вернёмся. Причём это останется незамеченным для служб слежения. Возможна инсценировка. Возможны некоторые другие способы, но в конечном итоге данный борт будет числиться пропавшим – с минимальным количеством жертв, скажем так, только с пилотами. Я понимаю, что это незаконно, но это вынужденный шаг – в сложившихся обстоятельствах. Зато Вы получите в своё пользование целый авиалайнер. Он будет базироваться на Вашем острове, а мы – оба пилота – просто перейдём к вам на службу. Жители острова быстро оценят все выгоды нашего договора, поверьте. И Вам придётся довериться нам… Но, повторяю, – лишь в том случае, если удача повернётся к нам задницей.

Губернатор слушал, выпучив глаза. Пот струился по его озадаченной физиономии.

– Я не очень хорошо понял, как Вы собираетесь скрыть угон… – начал он. – Но… Но… Короче… Будем считать, что Ваша ставка принята. Давайте, джентльмены, раскрываем карты.

Командир экипажа величаво выпрямился и движением победителя выложил на стол, картинками вверх, все пять карт пиковой масти: десятку, валета, даму, короля и туза. Затем спокойно взглянул в лицо сопернику, даже не считая нужным перевести взгляд на то, что открыл губернатор.

Между тем начальник острова осторожно, одну за одной выкладывал на зелёное сукно двойки разных мастей: трефовую, червовую, пиковую и бубновую… С изображёнными на них крошечными самолётиками… Затем помедлил несколько мгновений и – добавил к ним джокер. На карте широко раскинул крылья величественный, сияющий на нарисованном солнце пассажирский самолёт. Марки Боинг[7].

И поискал глазами глаза первого пилота…

Первый наконец соизволил рассмотреть расклад карт своего партнёра по игре.

Уставился на джокер…

На красиво выписанный, блестящий даже на рисунке авиагигант.

Обмякнув, откинулся на спинку стула…

Рассеянно поднял глаза. Поймал взгляд губернатора. И на какую-то долю секунды вдруг увидел совершенно чужое лицо, как бы незнакомое – тот человек, в губернаторском обличье, рассматривал лётчика холодно и отстранённо, с расчётливым интересом, и притом будучи совершенно трезв.

Первый пилот сидел, обессиленный, не в состоянии пошевелиться…

– С Вашего позволения мы пойдём… – вымученно проговорил он, бессознательно ища понимания у своего коллеги по экипажу; тот стоял тихонько в стороне, как громом поражённый. – Поздно уже…

Попытался было встать.

– Куда Вы? – спокойным голосом спросил губернатор. – Обговоренное время ещё не вышло.

– Но нам больше не на что играть…

– Ну, почему же?.. У Вас есть ещё лётная форма. И – стюардессы…

Первый пилот лишь бездумно, как болванчик, тряхнул головою…

 

…Пилоты проснулись поздно, незадолго до девяти. Череп раскалывался от головной боли, тело ломило, будто с похмелья. Первый растерянно осмотрел гостевую комнату, в которой пришлось заночевать, и, спотыкаясь, направился к шкафу, где висела вчерашняя, поношенная одежда губернатора.

Неуклюже попытался в неё влезть…

Заправил рубашку не по росту…

Одеваясь, заметил на тумбочке заветный ключ. Да, это был он, знакомый по ночным событиям ключ от губернаторского сейфа, со всеми его ценностями и бумагами.

С улицы, на расстоянии – даже сквозь толстое двойное стекло, – донёсся шум прогреваемых реактивных двигателей. Видно было, как огромная неповоротливая стальная птица, ещё вчера принадлежавшая экипажу, стронулась с места и плавно покатилась в направлении взлётно-посадочной полосы.

Остановилась…

Замерла, как бы в ожидании…

– Что они делают?! – изумился командир воздушного судна. – Срочно! Бежим на поле!! Они же всё разобьют!!!

Оба лётчика выскочили из комнаты и, застёгиваясь на ходу, бросились бегом в сторону аэродрома.

Самолёт между тем пока стоял на месте и, видимо, начал принимать пассажиров, которые растянулись цепочкой чуть ли не от самого посёлка.

Пилоты, задыхаясь от быстрого бега, выскочили на лётное поле. Кроме них, там ещё, в стороне, толпилось множество людей: местные? не местные? Да, они все были в поношенных нарядах аборигенов, но – первый сразу узнал, почувствовал, что это не островитяне, а те, кто летел вчерашним рейсом; командир запомнил кое-кого в лицо.

Все пассажиры – получается, что уже бывшие пассажиры, не те новенькие, которые шли вместо них на посадку, – были грустны. Первый пилот возмущённо и расстроено бросил на ходу:

– Что случилось-то?!.

– Они нас обыграли в карты… – протянул летевший прежде старик из эконом-класса. – Обобрали всех до нитки… И билеты на рейс, с местами, и багаж, и даже нашу одежду – всё забрали себе… Подчистую… Ночью… У каждого, кто был на борту… Эти местные… Ах, как же нам теперь быть?..

Пилот промчался мимо цепочки островитян, шедших, целыми семьями, по направлению к самолёту – все в новеньких, современных костюмах и платьях, какие достались им по результатам игры, – и подбежал к трапу. У входа в самолёт стояла старшая стюардесса – из их команды.

– Командир… – смутилась она. – Я рада Вас видеть. Но нам нужно попрощаться… Вы ведь понимаете, мы теперь остаёмся с новым экипажем… Вам не стоило делать ставки на бортпроводников…

– Позови его!!!

– Кого?

– Губернатора! Губернатора позови!!! – первый пилот перешёл на крик.

Старшая стюардесса грустно улыбнулась и, не став спорить, нырнула в глубину салона. Вскоре из дверей выглянул – и потом спустился по трапу человек, который вчера представлялся как губернатор.

В красивой лётной форме, полученной им ночью, он выглядел стройно, подтянуто, мужественно, свежо. К тому же он постригся и побрился и теперь больше походил на настоящего пилота, чем сам первый пилот.

– Хорошо, что Вы пришли, – приветствовал он лётчика. – Я должен Вам пожелать удачи и напомнить, что в несгораемом шкафу, ключ от которого я Вам оставил, Вы найдёте всё, что может в дальнейшем пригодиться: документы на владение островом, деньги, карты, фишки… Мы ничего не берём с собой.

– Боже мой… Но как же Вы полетите? Нужно уметь управлять этой машиной!..

– Не беспокойтесь. И я, и мой коллега-интендант имеем лётные лицензии, налетали в воздухе немало часов, так что поведём Боинг без проблем. Счастливо оставаться. – Он отдал честь и стремительно рванул вверх по трапу.

За ним в салон поднялись последние улетавшие жители острова, и бортпроводница, махнув на прощание остающимся, заперла металлическую дверь.

Первый пилот обалдело смотрел, как белоснежный авиалайнер аккуратно двинулся по полосе, вырулил, развернулся всей своей громадой и, изрыгая потоки горячего воздуха из реактивных сопл, стал наизготовку.

Оба лётчика – и первый, и второй – от греха подальше отошли к дощатому строению аэродромных служб.

Боинг взревел, тронулся и быстро-быстро стал набирать скорость.

Оторвался – в общем, при недостаточно длинном разбеге, это надо было уметь так красиво провести взлёт; взмыл над скалистыми берегами островка, сделал в воздухе разворот, покачал на прощание крыльями и взял курс на север.

Обескураженные пилоты стояли и провожали самолёт глазами.

Народ – оставшиеся на земле пассажиры потихоньку подошли к новым начальникам и окружили их плотным кольцом.

– Что же нам теперь делать? – насупившись, задала вопрос молодая женщина с двумя детьми.

– Что-что… – Командир посмотрел на неё хмуро и, вместе с тем, решительно. – Учиться играть в карты. Времени, как я полагаю, у нас теперь будет достаточно, очередной борт прилетит, скорее всего, нескоро. Мы должны в совершенстве овладеть этим искусством. Чтобы в следующий раз победить – во что бы то ни стало.

Он оглянулся, задрал голову и долго-долго глядел на маленькую точку над горизонтом, постепенно исчезавшую в синеве.

 

---