Проза

            Бабло, получив от шефа задачу на проникновение представителей завода в местную законодательную власть, немедленно принялся её реализовывать, как ему подсказывал его опыт и интуиция. Опыт сообщал, что тишина нужна только при интиме и делёжке денег, в остальных случаях необходимо шуметь. Поэтому на заводе сразу организовал предвыборную лихорадку, теми методами, на которые подталкивала его интуиция. А именно с помощью отдела кадров выявил: кто и где проживает из работников «Пимокатного завода». Благодаря полученной информации, по всем округам наметил самовыдвиженцев, а также подобрал людей для оформления подписных листов. Самовыдвиженцам объявил об их сделанном выборе, назначенных сборщиков подписей, временно отстранил от работы и сообщил им о возможности выбора: «Восьмёрка или прогул». Кто не понял, более подробно пояснил: «У своих соседей попросите в этих листочках расписаться.  Если они распишутся, вам в табеле поставят восемь часов, если нет – прогул». Ни кто не прогулял.

Следующим шагом стал конкурс на «Самого коммуникабельного заводчанина» с призовым фондом тысяча рублей. Тысячу рублей по праву председателя жюри Дмитрий Михайлович поделил на троих, у остальных в письменном виде собрал информацию: где проживают в Захолустьеве их близкие, дальние родственники и друзья. В этом списке оказалось 92,5% захолустьевцев голосующего возраста. После таких перспективных выкладок с каждым из конкурсантов Бабло счёл составить приватную беседу, задавая вопросы: «Где вы будете в день выборов? За кого собираетесь голосовать? А ваши друзья и родственники? – в конце добавляя. – Не поймите меня превратно, но кто и как - мы узнаем».

        Самого Дмитрия Михайловича, о чём и предполагал Попрыгаев, попросили выдвинуть свою кандидатуру в Областной Совет. Предложение прозвучало из уст Сидорова. Бабло при этом изобразил неподдельное удивление, охая: «Это для меня неожиданно. Такое доверие…». Но также как в таких случаях поступают женщины с опытом: немного поломался, повторных уговоров ждать не стал, согласился.

С необходимым количеством собранных подписей Бабло уверенно зашёл в кабинет с надписью: «Избирательная комиссия». В комнате  напротив входа стояла линейка из столов, за которыми сидели члены комиссии и сверяли правильность оформления подписных листов. Дмитрий Михайлович остановился около входа, разглядывая, к кому ему обратиться. Мужчина, сидевший за табличкой «Председатель избирательной комиссии» окликнул его:

- Вы, принесли подписные листы?

- Да, - ответил Бабло.

- Пожалуйста, подходите ко мне. Я займусь вами.

Председатель минут пять, полистав принесённые Бабло документы, произнёс:

- Хорошо. Если вы не возражаете, то пока мы, оформляем мандат на кандидата в депутаты, с вами хотел бы побеседовать руководитель захолустьевского отделения партии.

- Не возражаю, - согласился Бабло.

- Тогда пройдите в сорок второй кабинет.

            В обозначенном кабинете за столом сидел товарищ, в котором Бабло признал бывшего секретаря комсомольской организации города Захолустьева.

- Спасибо, Дмитрий Михайлович, что зашли ко мне, - произнёс этот товарищ, протягивая руку для приветствия. – У меня предложение к вам. Мы тут посовещались и решили, что было бы не плохо, если вы возглавите местное отделение нашей партии.

- Вашей? – с недоверием переспросил Бабло, и тут же задал встречный вопрос. – А вы на повышение?

- Нет, - несколько смутившись, ответил товарищ. – Вы меня не совсем правильно поняли. Нашей, но альтернативной – «За справедливость!», - пояснил он.

- Кто же против справедливости? Только понимают её каждый по-разному, - своё мнение высказал Дмитрий Михайлович.

- За справедливость не вообще, а так называется новая создаваемая партия. Вот мы и предлагаем вам встать во главе её по захолустьевскому району, - ещё более детально объяснил ситуацию партийный строитель.

Бабло быстро прикинул «за» и «против» этого предложения. «Против» ничего не нашёл.

- Я согласен, - сказал он.

- Тогда пройдите в пятьдесят третий кабинет, там будет ваш предвыборный штаб и также офис партии «За справедливость!»

В пятьдесят третьем кабинете Бабло застал паренька в возрасте около тридцати лет, который представился:

- Дмитрий – политтехнолог.

- Дмитрий Михайлович – кандидат в депутаты.

- Очень приятно. Я буду на период предвыборной кампании вашим имиджмейкером. Может, это звучит грубо, но моя задача оформить вас как привлекательный товар для определённого круга избирателей. Вы должны соответствовать создаваемому имиджу партии «За справедливость!» Поэтому мы сейчас с вами обозначим политическую цель, то есть интересы какой части общества, вы будете представлять; определимся, какими ресурсами мы можем оперировать и вследствие этого, совместно наметим тактику действий.

- Я понимаю. Не в лесу живём. Телевизор смотрю. А ваш интерес, в чём тут? – не будучи человеком наивным задал вопрос Дмитрий Михайлович.

Имиджмейкер задумался и как бы нехотя выдавил из себя:

-  Хотя я и политтехнолог, но конкретных людей обманывать не в моих правилах. Массы – моя специализация. В кошки – мышки с вами играть не буду. Вы человек – умный и адекватный, априори, так как на таком заводе заместителями директора дураков держать не будут.  Поэтому, надеюсь, мой рассказ вы правильно поймёте. Но моя откровенность – в обмен на ваше молчание, то есть информация не для широкой огласки. Я представляю интересы партии и руководства области. Как вы понимаете это одно и то же. В областной Совет  по захолустьевскому району будут баллотироваться два основных кандидата: от партии и от коммунистов. Не за горами ещё и выборы в Государственную думу. Социологические исследования показывают, если бы сейчас состоялось голосование, то победу одержал коммунист с отрывом порядка 15% голосов. С помощью административного ресурса такую разницу не выбрать. Естественно результат, который намечается, власть не устраивает. Выборы проходят в один тур, выигрывает тот, кто набрал простое большинство голосов. Напрашивается решение – поделить голоса коммунистического электората. Видно такие же проблемы не только в нашем регионе, поэтому и взошла на политическом небосклоне страны партия «За справедливость!» Как сказал классик: «Если на небе зажигаются звёзды, значит это кому-то нужно».

- Да, - согласился Дмитрий Михайлович.

- Всё должно быть управляемо, даже, волеизъявление народа. Поэтому сейчас на местном уровне нужен лидер борцов за справедливость, который расколет коммунистический электорат в Захолустьеве. Ваш существующий имидж близок к требуемому образу. Пусть и начальник, но трудитесь на поприще умножения боевой мощи страны. Сказанные вами слова: «Я за сильную армию и поднятия с колен промышленности». Будут звучать убедительно, на этом и сделаем основной упор при агитации. Дальше надо лить воду: «Больше оборонных заказов, достойную заработную плату и так далее». Остальные тезисы возьмёте из общей программы партии «За справедливость!» А там много будет схожего с идеями коммунистов. Ничего удивительного, к ним же в огород мы залезли. Поэтому на вопрос «умников», а они обязательно найдутся: «В чём отличие вас от коммунистов?» Будете отвечать: «Я никогда не сидел в партийных кабинетах, а всю жизнь занимался производством. Я никому не указывал, носить джинсы или не носить. Я в это время изучал чертежи. А был в коммунистической партии, потому что нельзя было там не быть, будучи начальником». Где-то примерно так. Самое главное, что вам придётся изображать самого себя, тут не надо ничего менять, только бросаться выученными лозунгами и тезисами. Даже не обязательно их раскрывать. Девиз вам бы подошёл: «Знаю, умею, смогу!» На листовках крупным шрифтом пропечатаем.

- А мне больше нравиться: «Живёшь в России – будь героем!», - своё мнение высказал Дмитрий Михайлович.

 - Тоже не плохо. Вот мы с вами уже начали формировать предвыборную программу.

Я надиктую основные моменты, а вы, если что подправьте:

 «Как кандидат в депутаты, я ясно осознаю, что жители города Захолустьева, имеют право на достойную жизнь. В связи с этим, получив из Ваших рук статус депутата Областного Совета, основной своей задачей считаю:

Руководствоваться интересами и повседневными заботами своих избирателей.

Моя предвыборная программа это ориентиры практических дел, которые я намерен воплотить в жизнь.

Ставлю перед собой задачи:

Основа моей деятельности – улучшение качества жизни жителей и их социальная защищённость.

Создание эффективной системы управления жилищно-коммунальным хозяйством на основе прямого диалога с жителями. Долой грабительские цены за жильё!

Содействовать развитию действующих и открытию новых предприятий. Больше государственных заказов! Достойную заработную плату и пенсию!

Добиваться обеспечения бесплатного медицинского обслуживания.

Добиваться включение в бюджетное финансирование принятых наказов избирателей, с обязательным их исполнением».

Что можете добавить? Какие проблемы есть ещё у жителей Захолустьева? – спросил политтехнолог.

- Наркомания процветает. Из-за этого высокий уровень преступности, большая смертность среди молодёжи. А всё идёт от цыган. Они компактно проживаю в городе, там в своём ауле развели бурную торговлю этой «дурью». На вырученные деньги дворцов себе настроили. Милиция бездействует, по всем косвенным признакам, похоже, они в доле с ними. Снести цыганский «Версаль» и точка! Юридическое основание есть – самострой. В Москве с ветеранами даже не церемонятся. А тут с этими, зачем цацкаться? По комсомольской путёвке ромал на Северный полюс отправить, пусть в шатрах там живут. И вопрос решён. Хоть один раз Родине послужат. Скоро все ринуться в северные широты нефть добывать, а тут наши поселения, - своё предложение внёс Бабло.

- Ещё скажите, милицию разогнать.

- И их можно.

- Это запрещённый приём. С такими лозунгами любые выборы выиграть можно. Надо это сформулировать по-другому: «Любыми доступными, законными средствами добиваться искоренения наркомании и незаконной торговли наркотиками». Хотя не так, - поправился политтехнолог. – «Вести разъяснительную работу среди молодёжи о вреде применения наркотиков. А также объявить беспощадную борьбу с незаконной торговлей наркотиками». По милиции напишем следующее: «Добиться аттестации работников органов правопорядка города Захолустьева». Так будет корректнее. Устраивает вас такая предвыборная программа?

- Устраивает, - согласился Дмитрий Михайлович.

- Ещё в конце добавим: «При достижении этих целей я намерен твёрдо опираться на волю и поддержку своих избирателей. У нас один город и наша цель сделать этот город преуспевающим и уютным для нашего проживания».

 

 

            Утром следующего дня Бабло с докладом был в кабинете у Сидорова.

- Владимир Леонидович, намеченные кандидаты в депутаты с моей помощью оформили подписные листы и сдали их в избирательную комиссию. То есть от нашего завода люди зарегистрированы на каждом округе. Я тоже по вашему наставлению собрал подписи и теперь являюсь кандидатом в депутаты в Областной Совет, - сделав заминку в своей речи, Дмитрий Михайлович продолжил. - Даже не знаю, как сказать, меня попросили возглавить партию «За справедливость!» Казните или милуйте, не смог отказаться.

- Я в курсе. Всё нормально, - свою осведомлённость по этому вопросу с безразличием сообщил Сидоров.

- Владимир Леонидович, отлегло от души. А то всю ночь не спал, всё думал: Почему предварительно, как дать согласие, с вами не посоветовался?

- Партия…, - многозначительно прокомментировал Сидоров. То есть – ничего не попишешь и супротив не попрёшь, подразумевалось в одном этом ёмком слове.

- Подготовка к выборам идёт полным ходом, - дальше продолжил Бабло свой доклад. -  С рабочими завода активно проводим агитацию. Владимир Леонидович, необходимы средства, хотя бы на самое необходимое: листовки напечатать, как-то агитаторов поощрить. Я не о себе. Меня партия профинансирует. Я о других. Может даже выделить продукцию нашего пластмассового цеха: тазики, вёдра. Пусть, кандидаты их раздадут в находящихся на территориях участков в больницах, детских садах, школах. Пройдут по квартирам ветеранов труда, хотя бы по тем адресам, кто от нас на пенсию ушёл, презент преподнесут. Тем самым они создадут необходимый благоприятный фон. Затраты будут небольшие, но резонанс пойдёт. Как мне пояснил один знакомый политтехнолог: «Чтобы вас избрали, нужны деньги. Но выигрывают не они, а умелое их использование». Поэтому финансово надо немного помочь нашим кандидатам. Со своей стороны, я обещаю вам, что средства будут использоваться рачительно.

- Пусть они пока сами раскошелятся, а мы потом их поощрим, - свой вердикт вынес Сидоров.

- Хорошо, - ответил Бабло. А сам по простоте своей душевной откровенно подумал: «Хочешь и рыбку съесть, и пост соблюсти. Так не бывает. Как глубоко в нас сидит вера в чудо, что кто-то «по щучьему велению, по моему хотению» за спасибо всё сделает за нас. Энтузиазм исполнителя зиждиться или на деньгах, или на любви, или на страхе. Первого ты не хочешь дать, второго и третьего у нас нет».

С такими мыслями Дмитрий Михайлович побрёл восвояси. Так начинался очередной нервно-суматошный день на заводе.

            В это время в кабинете у Семёнова, надрываясь, зазвонил телефон.

- Да, - ответил Владимир Александрович.

- Ты, что сегодня не отправил сварщика в депо? - на другом конце провода кричала Фаина Сергеевна Козик – новоиспечённый заместитель директора по логистике.

- Фаина Сергеевна, а приказ где? – стараясь сохранять спокойствие, что было сделать крайне трудно, пытался объясниться Семёнов.

- Тебе, директор не указ? – продолжала горланить главный логист завода.

- Извините, я не вчера родился. И что такое исполнительская дисциплина - мне известно. Директор на последнем совещании действительно дал такую команду. Но это касалось в большей степени вас, чем меня. Чтобы человека с одного цеха отправить работать в другой цех, если это конечно не связанно с выполнением его должностных обязанностей, необходим письменный приказ. Такой порядок действия оговорен Трудовым Кодексом. Так как вы отвечаете за отгрузку готовой продукции, значит, вы и должны были подготовить  соответствующие документы. Директор не давал же команду нарушить закон, он просто подсказал вам, с каких подразделений можно задействовать людей на ремонт вагонов, - свои доводы привёл Владимир Александрович.

- Что слова директора мало? – провоцировала Фаина Сергеевна.

- Слово – это звук, а звук – это колебание воздуха. Если что случиться, слова к делу не подошьёшь, а колебания со временем имеют свойство угасать, - не выдержал Семёнов.

- Я доложу директору, что ты его слова обозвал колебаниями воздуха.

- Я думаю, что материал по физики из школьной программы ему известен.

- Ну, смотри мне, - запугивающим голосом произнесла заместитель директора и положила трубку.

Через минут пятнадцать Козик опять позвонила Семёнову и быстро выпалила:

- Иди, забирай приказ.

Ещё через пятнадцать минут приказ лежал на столе перед Владимиром Александровичем. Датирован он был вчерашним днём, после номера стояла буква «А». Это делалось в тех случаях, когда регистрировался документ задним числом. «Весело живём», - изрёк Семёнов.

Снова зазвонил телефон. Теперь на проводе был Попрыгаев.

- Владимир, а кто отвечает за пешеходную дорожку от твоего цеха до столовой? – задал он вопрос.

- Если до эстакады, то я. От эстакады до столовой охрана. А что случилось?

- Сейчас ходил в убежище, проверял на предмет, потопления его талой водой. По этой дорожке шёл. Ночью ещё пока минусовая температура, поэтому лужи до обеда льдом затянуты. Упал.

- Я своим наказывал, чтобы песком посыпали в начале дня. Сейчас разгон дам.

- Да, я поскользнулся уже ближе к столовой, ваша часть дороги, как раз посыпана. В охрану тогда позвоню.

            К этому моменту инженерно-технические работники цеха подошли к Семёнову на «пятиминутку». Владимир Александрович оперативки проводил не с самого начала рабочего дня, давал время мастерам раздать указания, то есть раскрутить процесс и собрать необходимую информацию. Первым, как обычно, отчитывался механик цеха:

- Владимир Александрович, у меня два горящих вопроса. Во-первых, масло индустриального "ёк". Запортим мы так оборудование. Заявка не выполнена снабжением сначала года, ссылаются, что Козик не визирует.

- Я с ней общался. Говорит: «Терпите, в этом месяце оплатим», - довёл информацию Семёнов.

- И второй вопрос, я стропы уже третий месяц не бракую. Если непригодные убрать, то нечем будет работать. И та же история, как с маслом – все документы на оплату у Козик. Так не далеко и до ЧП, - сообщил механик.

- А мне месячную норму расхода дизельного топлива на трактор она снизила с двести литров до ста двадцати, - в разговор включился инженер по подготовки производства. – Фаина Сергеевна говорит: «Хватит». Теперь ума не приложу, как быть. И металл со склада регулярно завозить надо, и отходы вывозить. Теперь лишний раз трактор не отправишь на центральный склад за материалом. Экономим горючее. Зато по этой причине случаются простои. Нет ритмичности производства, то ничего не делаем, то сверхурочно вкалываем. Не знаю, как работать дальше. Все нормы половинит. И на спецодежду, и на инструмент. Экономим даже на бумаге. Раньше бланки заказывали централизованно в типографии, теперь Козик отдала команду, чтобы цеха на своих принтерах размножали их у себя. Типография может напечатать и на плохонькой, дешёвой бумаге, а принтер только лощеные листы принимает. В чём экономия, не пойму? Да, хотя бы этой бумаги в достаточном количестве давала. Не даёт ведь. Благо моя жена в городской администрации работает, вот она мне её и приносит. Так выкручиваюсь.

- Спешка, отсутствие необходимого инструмента, и других вспомогательных материалов, приводит к плохому качеству выпускаемой продукции. Если заложено в технологии такой-то инструмент, такая-то смазывающая жидкость и определённое её количество, и тому подобное, всё это должно соответствовать, - к обсуждению накипевших вопросов подключился технолог. – За весь прошедший год представители заказчика и отдел технического контроля выписали нам двадцать три замечания. А в этом году только за прошлый месяц - двенадцать. Думал, что такое положение сложилось исключительно в нашем цехе, переговорил с другими технологами, оказывается аналогичная тенденция по всему заводу. Владимир Александрович, вы, на совещаниях у заместителя директора по производству докладывайте, пожалуйста, о положении вещей. Надо, чтобы Кобылко объяснила Козик, что к чему.

- С тех пор, как Фаина Марковна занимает этот пост, она ни разу не проводила совещаний. И кто инициатор такой поголовной экономии - Фаина Сергеевна или Фаина Марковна? Ещё надо разобраться, - своё мнение высказал Семёнов.

Последнее время после цеховых оперативок у Владимира Александровича портилось настроение. Цели и задачи он хорошо представлял и перед коллективом ставил их уверенно. Его уверенность, задаваемыми вопросами, коллектив же и разрушал: «Как провести газовую резку, если нам ещё не подвезли кислород и пропан? Чем просверлить отверстие диаметром два миллиметра, если на складе самое маленькое сверло три миллиметра?» На что Семёнов не найдя никаких аргументов, отвечал: «Делать ведь надо». На такой мажорной ноте обычно и заканчивались «пятиминутки».

- Владимир, ты мне корпуса на сто сороковые изделия наштамповал? – позвонил начальник основного сборочного цеха.

- Всё закончили. Вчера к концу дня сдали продукцию, - подтвердил Семёнов выполнение заказа.

- Ты ко мне не сможешь их привести? А я  свою кладовщицу с документами отправлю к вам на оформление.

- Ты, что! Мне лимит на дизтопливо срезали почти вдвое. Не знаю, как свои вопросы закрывать. Так, ведь, вашему цеху на технологические нужды каждый день грузовую машину дают?

- Дали. Только бензина Козик распорядилась залить пять литров. К Парфёнову съездил и всё, теперь стоим.

- Ты, Кобылко позвони.

- Звонил. Она мне сказала: «Выкручивайся. У соседей попроси транспорт».

- А к Сидорову не пробовал обратиться?

- Мне кажется, директор поддерживает Козик и Кобылко во всех начинаниях. Жалуясь на них, можно наоборот себе на хребёт неприятности накликать. Вот сегодня у него за первый квартал итоговое совещание будет, там и увидим, куда дует ветер. А пока не буду высовываться.

- Тогда извини, ничем помочь не могу.

«Вот дурдом», - про себя подумал Семёнов. Он ещё бы подобрал нужные слова, но в это время к нему в кабинет взволнованный зашёл мастер Потапов.

- Саламатин руку сейчас повредил, - произнёс он.

- Как? – воскликнул Семёнов.

- Около станка упал, локоть себе разбил. Говорит: «Голова закружилась». Наша медсестра давление ему померила – двести на сто десять. Что-то от давления дала, да, рану обработала и на заводской «скорой» в больницу его увезла. Лишь бы перелома не было,  чтобы, как лёгкий несчастный случай оформить. Может, премии тогда не лишат.

- Да, на неприятности нарвались. Теперь будем мы с тобой, Михаил Дмитриевич, объяснительные строчить на тему: Что? Почему? И кто виноват? – дальнейшие перспективы обрисовал Семёнов. 

- Недаром сегодня тёща приснилась – зараза этакая, - причину свалившихся бед озвучил Потапов

- Сейчас уже ничего не исправишь, - философски рассудил Владимир Александрович и, взглянув на часы, изрёк. - Пойдём на обед, уже время подошло.

- Две минуты. К себе забегу, куртку наброшу.

- Давай, я тебя на выходе из цеха ждать буду.

            Семёнов с Потаповым неспешно вышагивали в сторону столовой.

- Завтра будем термоса «левые» отгружать, через неделю они с нами рассчитаются, - довёл информацию Владимир Александрович до своего подчинённого.

- Хорошо, у нас всё готово, - по - пионерски бодро произнёс Михаил Дмитриевич.

Дойдя до эстакады, наша двоица наткнулась на препятствие. Между колоннами кто-то натянул веревку, то есть проход к столовой перекрыли. Обойти с боку нельзя, так как на обочинах лежал ещё снег. Другой путь был по автомобильной дороге и в раз пять длиннее. Поэтому народ, идущий в обоих направлениях, нагибался и, принимая очертания буквы «Г», написанной нетвёрдой рукою, преодолевал воздвигнутый барьер.

- Что такое? – непонимающе произнёс Потапов.

Тут Владимир Александрович вспомнил утренний разговор с Попрыгаевым, который по его разумению и являлся ключом к разгадке: Почему появилась верёвка?

- Михаил Дмитриевич, это яркий пример, как мыслят многие наши сограждане. Сегодня звонил Попрыгаев, интересовался, кто отвечает за эту дорожку. Его любопытство связанно с тем, что нынешним утром он шёл по ней и упал. А упал, так как поскользнулся на замёрзшей луже. Теперь Владимир Никитович хочет найти тех, кто должен был посыпать лёд песком. Я ему объяснил, что именно за этой частью дороги, то есть от эстакады до столовой, следит охрана. Подозреваю, после этого, он составил разговор с начальником охраны. А тот, как человек, считающий себя умным, и даже очень умным, решил не посыпать лёд песком или просто раздолбить его, а перекрыл проход. По его разумению, таким образом, он решил возникший вопрос. Если кто-то поскользнётся и что-нибудь себе сломает. Ответ: «Дорога перекрыта, ходить было нельзя», - свою версию возникновения преграды огласил Семёнов.

- Яйцеголовый что ли? – поинтересовался Потапов.

-  Наверно. Понимаешь, мы всегда идём другим путём. Вот, всё человечество идёт так, а мы по-другому. Помню, в мои школьные годы, лозунг был: «Экономика должна быть экономной», то есть масло масляным. А экономика должна просто быть. В пору апогея этой вирши на железнодорожной станции Захолустьева картину наблюдал. Мужик в униформе ходил по перрону с длиной палкой и у каждого второго фонаря освещения бил лампочки. Наш начальник охраны такой же экземпляр.

- Мне кажется тут причина не в этом. Строптивость даже в ущерб себе является тому виной. Заставили человека что-то сделать, и как в той присказке: «Лучше бы не заставляли». И он сделал, извратив саму идею, поставив всё с ног на голову, назло окружающим. Не выкрутил лампочки, а просто разбил их. Нате получите, чтобы больше меня не трогали. Наши поступки не от головы, думаем мы другим органом. Правителя и суженного выбираем не умом, а сердцем. И оно нам так порой подсказывает, что потом  удивляемся и самое интересное – обвиняем почему-то во всём глаза: «Куда они смотрели?»

- Да. Точно подмечено, - согласился Семёнов.

- Выход есть, - понесло Потапова в суждения глобального толка. -  Умные люди советуют надо сменить герб. Все беды от него. У двуглавого орла взгляд направлен в разные стороны, по этой причине он не может сосредоточиться и, следовательно, у нас, живущих под этим символом, ум на раскоряку и в принятии решения не участвует. Раздвоение личности получается. Из-за этого мы говорим одно, делаем другое, а думаем совсем иначе. И, следовательно, создаём мир вокруг себя, который не соответствует нашему представлению о нём. То есть руки делают совершенно другое, что хочет голова. Поэтому может не всегда одна голова хорошо, а две лучше. Посмотри у американцев, немцев, поляков тоже птица на гербе, но одноголовая. И живут лучше нас.

- Я с тобой согласен, - дал утвердительный ответ Семёнов и внёс своё конструктивное предложение в области геральдики. – Этого чернобыльского, двухголового орла убрать, а медведя на герб.

- Можно и чебурашку, - в противовес свою точку зрения высказал Михаил Дмитриевич.

- Почему его?

- Положительный герой, объединяющий все возрасты и национальности нашей страны персонаж.

            Ближе концу дня у директора было назначено большое совещание, куда и направился Семёнов. В это время Потапов подобрал временно оставленную власть и взял бразды управления на себя. Пришлось ему порулить не только в цехе №5, но и частично на заводе. Он заинтересовал некоторых желающих заинтересоваться лиц из охраны, поэтому они, пока их начальник был тоже на совещании, выпустили за территорию предприятия за интерес машину с «левыми» термосами. Отгрузив товар, Михаил Дмитриевич позвонил такому же мастеру в пластмассовый цех и языком древнегреческого баснописца Эзопа сообщил: «Всё в ажуре. Через неделю…»

            Пока верховодил на заводе Потапов, Сидоров решительно доводил свою волю до подчинённых:

- За первый квартал этого года по сравнению с аналогичным периодом прошлого мы снизили затратную составляющую при производстве продукции на сорок процентов. Всё это достигнуто благодаря вдумчивой и целенаправленной работе Козик и Кобылко.

- Наградить обоих орденами «Герой Америки», - буркнул себе по нос, сидящий на галёрке Попрыгаев. Это услышал его сосед Семёнов.

- Владимир Никитович, в Америке нет такой награды, - шёпотом произнёс он.

- Ну, тогда «Героями России». Всё равно всё за океаном решается.

 - Правда, некоторые начальники цехов сопротивляются нововведениям, - продолжил свою речь Сидоров. - Так как привыкли работать по старинке, не просчитывая экономику. Если они и дальше будут так трудиться, то мы расстанемся с ними. Должное внимание начальники цехов также не уделяют вопросам техники безопасности. Возросло число несчастных случаев. Вот сегодня несчастный случай произошёл в цехе №5, рабочий повредил руку. Даю команду Павликову: наказать виновных.

Павликов в знак согласия несколько раз судорожно кивнул головой и быстренько что-то записал в свой блокнот.

- Вы, знаете, сколько у нас людей ежедневно находятся на больничном?! – продолжил свою речь Сидоров. – Двести человек! Мы же без них справляемся, значит надо сократить двести человек.  Кроме того, первые два дня больничного оплачиваются из средств предприятия. Это наши с вами деньги. Работайте, господа начальники, со своими подчинёнными. Нельзя допускать такое количество больничных листов.

- А, что у нас профилакторий и процедурный кабинет в здравпункте возобновили работу? Или путёвки опять стали льготные среди рабочих распространять в санатории и дома отдыха? – шёпотом произнёс Попрыгаев.

- Нет, - ответил Семёнов, посчитав, что сосед обратился именно к нему.

- Не понятно тогда, - подытожил Владимир Никитович.

Подчинённые жадно впитывали каждое произнесённое слово и делали выводы. Податься было некуда, город Захолустьев мал, работу найти трудно. Поэтому они были готовы смириться с любыми условиями. По капли выдавливать из себя раба, уже которое столетие, ни как не получалось.

            Одни делали выводы, другие уже делали ноги, так как рабочий день закончился. Потапов замыкал колонну работников 5-ого цеха двигающихся к проходной. Около самых дверей колонна замедлила шаг и почти остановилась.

- Что случилось? – выкрикивали, оказавшиеся задними в этой очереди.

- Шмон. Заставляют верхнюю одежду расстегивать и карманы выворачивать, - поясняли передние.

- А что украли? – громко спрашивали любопытные.

- Вагон досок из столярного цеха, - поясняли всезнающие.

- А-а-а.

Кто прошёл проходную, дальше бегом бежали к автобусам, стараясь попасть на более ранний рейс. Пока Потапов дошёл до остановки, почти, все уехали. В ожидавшем пассажиров последнем автобусе было человек десять. После Михаила Дмитриевича в салон зашла ещё одна женщина, и автобус тронулся. Женщина, вошедшая последней, обведя взглядом свободные места, произнесла: - Куда тут присесть?

Сидевший около входа мужичок, решил сострить:

- Садись на мой, пока прямой.

Та, которой предназначалась сказанная фраза, направила руку к указанному месту со словами:

- Хорошо, у меня как раз сейчас стагнация.

- Ты, что дура?! – вскрикнул мужичок и шмыгнул вглубь салона.

Женщина села на освободившееся сидение произнеся:

- А у него, похоже, декаданс.