Проза

Илл. Кати Берестовой к рассказу "Кяль"

Иван Абрамович Салотрапезников проснулся от странного звука: «Кяль»

«Надо узнать, что за звук, – с беспокойством подумал он. – Не припомню, чтобы слышал подобный когда-либо прежде».

Он вышел на кухню, откуда раздавался шум, включил там свет и увидел с удивлением следующую картину. Из крана капало, но не водой, а другими маленькими кранами, каждый из которых имел, как и основной, два вентиля – синий и красный. В раковине скопилась уже целая горка этих кранов; звук «кяль» получался, когда очередной из них падал в общую кучу.

«Что же делать?» – подумал испуганно Салотрапезников.

В первую очередь он попробовал туго закрутить кран, но тот, видимо, был сломан: ничего не изменилось. Тогда Иван Абрамович, покопавшись в отсеке под раковиной, повернул вентили, перекрывающие поступление воды. Но маленькие краны, судя по всему, прибывали по другим каналам – они так и продолжили падать.

Разнервничавшись, Салотрапезников сам решить сказать «кяль» – и вдруг оказалось, что это как раз помогло: когда он говорил «кяль» – это как бы уничтожало появление другого звука «кяль», изданного прежде независимо от него. В результате один из маленьких кранов втянулся обратно в основной.

«Кяль, кяль, кяль, кяль!» – затараторил Салотрапезников и убедился, что этот способ работает. Каждый из его возгласов заставлял один из маленьких кранов затягиваться в главный.

Поговорив «кяль, кяль, кяль» несколько минут подряд, Иван Абрамович заставил все краны убраться в своего «прародителя». На всякий случай он повторил «кяль, кяль» еще раз сто, чтобы не дать производиться новым кранам, как бы запечатать главный кран. После этого, успокоившись, Салотрапезников отправился спать.

Включился он краном, от странного звука «кяль».

Этот звук беспокоил его и, пробравшись к его источнику, кран увидел с удивлением следующую картину. Из сна капало, но не водой, а другими маленькими снами, каждый из которых имел, как и основной, засыпание и пробуждение. Этих снов скопилась уже целая горка; звук «кяль» получался, когда очередной из них падал в общую кучу.

«Что же делать?» – подумал испуганно кран.

Он попробовал туго закрутить сон, но тот, видимо, был сломан: ничего не изменилось. Тогда, разнервничавшись, кран сам решить издать звук «кяль». Для этого он открыл путь из себя другим маленьким кранам, и те падали друг на друга, производя такой звук.

Это помогло: когда он производил «кяль» – это как бы уничтожало появление другого звука «кяль», изданного прежде независимо от него. В результате маленькие сны втягивались обратно в основной.

Кран дал дорогу из себя множеству маленьких кранов и, издавая звуки «кяль» несколько минут подряд, заставил все сны убраться в своего «прародителя». На всякий случай он повторил «кяль, кяль» еще раз сто – и после этого, успокоившись, выключился. Маленькие краны постепенно вернулись в него.

Выпал он из крана сном, вытянутый из трубы звуком «кяль».

Этот странный звук беспокоил его и, пробравшись к его источнику, сон увидел с удивлением следующую картину. Из Сала капало, но не водой, а маленькими трапезниковыми, каждый из которых имел, как и основной, Ивана и Абрамовича. Трапезниковых скопилась уже целая горка; звук «кяль» получался, когда очередной из них падал в общую кучу.

«Что же делать?» – подумал испуганно сон.

Он попробовал туго закрутить Сало, но то, видимо, было сломано: ничего не изменилось. Тогда, разнервничавшись, сон сам решить издать звук «кяль». Для этого он открыл путь из себя другим, меньшим снам, и те падали друг на друга, производя такой звук.

Это помогло: когда он производил «кяль» – это как бы уничтожало появление другого звука «кяль», изданного прежде независимо от него. В результате трапезниковы втягивались обратно в Сало.

Сон дал дорогу из себя множеству меньших снов и, издавая звуки «кяль» несколько минут подряд, заставил всех трапезниковых убраться в своего «прародителя». На всякий случай он повторил «кяль, кяль» еще раз сто. После этого, успокоившись, он вновь вобрал в себя меньшие сны и вернулся обратно в кран.

Возник он звуком «кяль», вызванный к жизни Салотрапезниковым.

«Что еще за Иван Абрамович?» – с беспокойством подумал он, почувствовав, что тот несет для него, звука «кяль», существования некую смутную угрозу.

Эту угрозу необходимо было устранить, и вот что для этого предпринял звук «кяль». Он начал издаваться при появлении из кухонного крана других, меньших кранов, и таким образом выманил Салотрапезникова на кухню. Иван Абрамович, как и следовало ожидать, задался целью прекратить выпадение кранов и повторение звука «кяль», обнаружив свои деструктивные намерения.

Но «кяль» здесь обыграл его. Салотрапезников пробовал было закрутить кран, а затем вентили в отсеке под раковиной – но появлению маленьких кранов это, разумеется, препятствовать не могло, ведь они прибывали по другим каналам. Тогда, разнервничавшись, Салотрапезников, как и рассчитывал «кяль», начал сам издавать этот звук.

Это дало Ивану Абрамовичу тактический выигрыш: когда он говорил «кяль» – это как бы уничтожало появление другого звука «кяль», изданного прежде независимо от него, и в результате один из маленьких кранов втягивался обратно в основной. Салотрапезников принялся повторять «кяль, кяль», убеждаясь, что этот способ работает; однако он не знал, что таким образом стратегически обрекал себя на поражение.

Повторяя «кяль», он насыщался этим звуком, наполнялся им и закреплял «кяль» в существовании. В результате, загнав все маленькие краны обратно в основной и спокойно отправившись спать, он от воздействия усиленного звука «кяль» должен был включиться уже краном.

Затем ему предстояло столкнуться со следующей стадией процесса, поддержанного им самим, – капанием из сна снов. Разумеется, и тут он не мог найти ничего лучшего, чем вновь издавать «кяль», при этом давая выход из себя маленьким кранам. Издаваемые ими звуки, в свою очередь, привлекали внимание Салотрапезникова, который, чтобы их остановить, тоже начинал говорить «кяль» – таким образом, процесс как бы раздваивался.

Крану удавалось своевременно, несмотря на противодействие Ивана Абрамовича, дать выход достаточному количеству маленьких кранов и, издавая звук «кяль», загнать сны обратно в сон. Однако «кяль» благодаря еще большему количеству повторений звука получал новую поддержку.

Безмятежно выключившись, кран уже выпадал из крана сном, и теперь оказывался перед лицом появления трапезникова из Сала. И тут у сна практически и не было иного выхода, как производить «кяль», укрепляя и напитывая его. При этом он давал из себя выход меньшим снам. Их пытался остановить кран, также издавая звук «кяль», для чего выпускал из себя множество маленьких кранов – то есть параллельно та же последовательность событий повторялась еще раз.

Выпустив достаточное количество снов, несмотря на противодействие крана, сну удавалось возвратить трапезниковых в Сало. Сон затягивался в кран, но «кяль» к этому времени настолько напитывался силами, что сон возникал уже в виде самого звука «кяль». Этому звуку предстояло лишь еще столкнуться с противодействием Салотрапезникова, но способ справляться с ним был уже найден – оставалось лишь повторить всю последовательность действий, вновь неминуемо приводящих к успеху.

Так воплотился и прозвучал уже необратимо «кяль».