Проза

Однажды по степи шёл одинокий путник. Вечерело, а вскоре и наступила ночь. Ночь была такая, что хоть глаз выколи – ни луны не видно, ни звёзд, вообще ничего. Кромешная темнота. И путник, грустный, с тревогой всматривался куда-то во мрак в надежде заметить хоть какое-нибудь светлое пятнышко.

И вскоре таковое появилось. Крошечный – из-за расстояния – огонёк вспыхнул на горизонте, вселив в сердце путника надежду. Путешественник направился на свет. И чем дольше он шёл, тем сильнее преисполнялся благодарности к неведомым людям, показавшим путь всем, кто нуждался в поддержке.

«Ах! – думал путник. – Дойду и поклонюсь в ноги хозяевам огонька. Скажу, что предан буду им до конца жизни».

Итак, он шёл и шёл, а огонёк помаленьку всё увеличивался в размерах.

Почти всю ночь брёл путник, понимая, как искажает расстояние до цели голая степь. Он терпел и не роптал. Но, с другой стороны, боль в глазах, появившаяся со временем, постоянно давала о себе знать. И мало того, она с каждым пройденным километром увеличивалась.

Уже и слезиться стали глаза, и резь не давала смотреть, мешая всё время держать в поле зрения заветный ориентир. Но путник шёл, превозмогая невзгоды, и не было в мире силы, способной остановить его.

Вот уже – чуть ли не под утро – и приблизился, наконец, источник света. Уже стал хорошо заметен он. И подойдя поближе, и поняв всё, путник ахнул: перед ним возвышался металлический каркас какого-то возводимого здания, может быть, будущего цеха, и сварщик, ночной трудяга, работал в маске, сваривая конструкцию из железных ферм.

Впрочем, разглядеть этого сварщика оказалось совсем не просто… Глаза путника, нахватавшиеся за ночь ультрафиолета, уже почти не могли видеть. Разгневанный, обиженный, чувствующий себя обманутым, путник возжелал примерно наказать обидчика. И попросту дать ему в лоб.

Но сварочный огонь уж и погас почему-то. Приблизившись, наш путник сумел узреть несчастного сварщика, лежавшего на земле, и очередь – длинную очередь из людей, каждый из которых, подняв бедолагу, отвешивал тому затрещину и вновь валил наземь. Наш путник встал в самый конец. Немного погодя он узнал, что всё это значит, – очередь состояла из многих одиноких путников, как и он, шедших всю ночь на свет. Из разных концов великой бесконечной степи…

***

Вывод: прав был Чингисхан, ненавидевший стационарные здания. Любым постройкам он предпочитал юрты.