Проза

Я шел по полю от железнодорожной станции к своему деревенскому дому, радуясь свежести весеннего дня.

Недавно прошел дождь; пасмурный день был тусклым, мягким, в нем как бы чувствовалось формирование будущего тепла.

Сырая прошлогодняя трава, недавно высвободившаяся из-под снега, топорщилась, как шерсть; дорога плавно изгибалась, ее колеи напоминали длинную двойную вмятину на сероватой поверхности поля.

← Илл. Кати Берестовой к рассказу Дмитрия Убыза "Появление тёмной собаки".

В небе, тяжело провисающем, словно набитое брюхо, кружила ворона. В тот момент, когда она вдруг громко каркнула, я увидел впереди неясный темный силуэт.

Вначале мне показалось, что это ветвистый куст, потом – корова; затем наконец я понял, что вижу на дороге собаку.

Животное удивило меня своими размерами: передние и задние лапы стояли на разных колеях дороги. Выходило, что оно имеет не меньше полутора метров в длину.

Собака стояла неподвижно, спокойно глядя на меня; тем не менее, выглядела она угрожающе. Огромная, грузная, она вполне могла бы при желании подмять под себя человека. При этом животное, судя по всему, было бродячим – во всяком случае, хозяина не было видно.

«Мало ли, что может ей взбрести в голову? – подумал я. – С такой псиной не управишься, лучше с ней не встречаться, а двинуться на этот раз в обход».

Рассудив так, я свернул с дороги и направился к видневшейся вдали небольшой рощице.

«Странная рощица, – подумал я при этом. – Не помню, чтобы она здесь была прежде, видимо выросла в последний год».

При приближении стало видно, что роща еще и имеет необычную форму: она выглядела словно бы взлохмаченной и группировалась вокруг четырех толстых стволов, сверху как будто объединяющихся в одну массу.

«Да ведь это тоже собака! – осенило меня. – От одной гигантской псины я свернул к другой, еще в десятки раз большей!»

Собака-роща смотрела на меня даже более внимательно и пристально, чем предыдущая. Никакого желания подходить к ней у меня не было; становилось ясно, что домой я сегодня не доберусь.

Лучше было вернуться к железнодорожной станции и пока что уехать в большой город, где я во всяком случае буду застрахован от появления исполинских собак. В дальнейшем следовало выяснить, что это за животные и откуда они взялись. Наверняка обе собаки представляют угрозу для людей и в ближайшие дни их так или иначе изловят и обезвредят.

Думая об этом, я, вернувшись к дороге, двинулся по ней обратно – и обратил внимание, что дорога словно бы изменила свой наклон: прежде она была ровной, а сейчас повышалась. Получалось, что мне приходится карабкаться на холм.

«Может быть, наклон у дороги был и прежде, но он на самом деле небольшой – а просто я, переволновавшись, придаю сейчас всему преувеличенное значение?» – с беспокойством подумал я.

В этот момент холм под моими ногами зашевелился, так что я едва не упал, – стал странно выворачиваться, и из-за него медленно выдвинулась чудовищная, размером в сотни метров голова собаки.

«Так вот оно что! – подумал я. – Я шел не по полю, а по спине еще одной, самой большой из трех собаки! Вот почему трава напоминала шерсть!»

Собака-поле, обернувшись, глядела на меня не спуская глаз; думая, куда бы скрыться от нее, я увидел, что сзади ко мне приближалась темная псина, которую я увидел первой, и собака-роща.

Стало ясно, что псы окружили меня; деваться было некуда, и, не зная, как поступить, я обратил взгляд к небу.

Оно и прежде было как будто провисшим, а теперь оказалось совсем уж неожиданно низким – и стало видно, что его темная глыба также является собакой – не просто огромной, а совсем уж безграничной.

Небо-собака, встретившись со мной глазами, резко спикировало на меня и разинуло пасть, одновременно скакнули и три остальных; однако вблизи все они замерли, почувствовав, что и я был такой же, как они, собакой.

Вся видимая стая теперь была в сборе – и мы отправились на поиски других наших товарищей.