Проза

Да, конечно, я знаю про призрачное дерево. Кто же про него не знает!.. Я еще ребенком слушал рассказы бабушки – о том, как кто-то в лесу набрел на него. Ну, в лесу – это ещё ладно. В лесу деревьев и без того полно. А вот каково, когда призрачное дерево появляется, скажем, в неположенном месте? А?.. Вот, представьте, едете вы по автотрассе, а впереди, прямо посередине дороги – оно. Еще вчера его не было, никто ни о чем таком и не помышлял, а тут – ба-бах! И вдребезги! Если, конечно, вовремя затормозить не успеете. Во дела…

И, главное, ничего потом никому не докажешь. Дерево исчезает так же внезапно, как и появляется. Оно вообще может явиться в этот мир на пять минут, на четверть часа, а то и на весь день – предсказать заранее невозможно. Раз! – и нет его, это в смысле – на месте аварии, где только что произошло столкновение. Вроде бы как и не было ничего…

 

Иногда, правда, яма остается – от корней. Асфальт развороченный. А порой никаких следов – так тоже бывает. Вот здесь, мол, росло оно – хочешь верь, хочешь нет! Обычное (на первый взгляд) дерево, с шершавой корой, с зелеными ветвями, высокое, со стволом в обхват. Или в два. И дерево-то – осина. А, может, дуб. Или берёза. Или клён – фиг поймёшь, каждый раз оно новый облик принимает. Так рассказывают старые люди. А им надо верить…

Ещё говорят, что дерево это является часто. Может быть, даже, каждый день. Но, поскольку мир наш большой, а место появления дерева непредсказуемо, то, как правило, люди даже не знают о том, что оно пришло. Или не придают этому значения. Подумаешь, лишнее дерево в парке выросло; их там и так сотни, тысячи. Одним больше, одним меньше – кто поймёт? Или в лесу то же самое (об этом мне бабушка говорила). Или в роще. Или, скажем, в тайге – там вообще мрак. Любому дереву укрыться можно, хоть призрачному, хоть нет. Ищи – свищи!

А вот в городе там, или в селе – когда оно появится, на открытом пространстве – это другое дело. И ладно бы, если в нейтральном месте. А то, смотришь – а оно на беговой дорожке выросло, или на футбольном поле, как раз в разгар соревнований! Тут уж спортсменам не позавидуешь. Или, допустим, посреди уличного кафе – и при этом тент, или навес, разворотило… Однажды (ходят слухи) оно прямо под автомобилем на стоянке выросло, так утром народ глядь – а машина-то среди ветвей застряла, на высоте метров пятнадцать-двадцать! Ужас! Хозяин чуть с ума не сошел! Всё ждал, пока дерево отпустит его драндулет. Оно и отпустило – спустя некоторое время, исчезнув само собой; так машина с той высоты как блям о землю! Даже на запчасти не удалось потом продать.

Но машина, конечно, – это нечто из ряда вон выходящее. Крайний случай. Чаще всего оно вырастает тихо, мирно, и вроде бы всё хорошо, тишь да благодать. Ан нет. Одна домохозяйка, увидев тополь, приспособила его для сушки белья – натянула веревку от ствола до своего окна. Развесила простыни, одеяла, рубашки. Утром встаёт – никакого тополя нет. А бельё на земле валяется… Плачу было, ругани! А что сделаешь – призрак он и есть призрак. Хотя бы в образе дерева.

Это я к чему говорю… Короче, именно о призрачном дереве первым делом подумал я в тот день, когда вышел из дома, чтобы ополоснуться в реке. Денёк стоял что надо. Солнышко, жарко, приятно, почему бы не скупнуться? Я захватил полотенце и выбежал прямо в плавках во двор. И чуть было не врезался лбом в старый вяз – богом клянусь, не было его никогда в нашем дворе, не было! К тому же, чёрт возьми, он рос аккурат посреди тропинки, что доказывает его, мягко говоря, неземное происхождение.

Я обалдело осмотрел вяз. Дерево как дерево, большое вымахало, ростом поболе иного дома будет. Задрал голову, посмотрел ввысь. На ветвях сидели птицы. Всё как будто бы так и надо. Ни к чему формально не придерёшься. За исключением того, что никакого дерева здесь в принципе быть не должно.

Во дела!..

Ясно, что о купании тут же пришлось забыть. Не каждый день в нашем дворе происходит чудо. Я задумчиво обошел вокруг ствола, потом отбежал подальше, чтобы полюбоваться деревом со стороны. Поднялся на пригорок, закрылся рукой от солнца. Посмотрел. Спустился, обогнул соседский участок. Посмотрел. Зашёл сбоку дома, перелез через кусты, прищурился. Посмотрел. Дерево как дерево. Ровным счётом ничего в нём особого нет. Если не считать самого факта его появления…

На тропинке, из-за поворота показался сосед.

– Отар Бараныч! – окликнул я его. – Как Вам дерево?

– Чё? – проблеял сосед.

– Ну, дерево, спрашиваю, как Вам?

– Какое?

– Да это вот! Его ведь тут раньше не стояло!

– Как не стояло? Да ну? Чё-то ты не то говоришь.

– Ну, Отар Бараныч … Что Вы… Это дерево появилось только вот сейчас. Я же знаю наш двор. Посмотрите хорошенько…

– Шутник, однако! – жиденько захихикал сосед. – Горазд сочинять! Не стояло, появилось! Выдумаешь тоже… Ох, эта молодёжь… – последние слова он пробебекал уже про себя, рассеянно обойдя дерево стороной (для чего ему пришлось сойти с дорожки).

Я задумчиво посмотрел вслед удалявшейся фигуре. Не видит, бедняга, в упор не замечает. Странно как-то это всё…

Теперь у меня оставался мой дядя Вася. На него я всегда мог положиться – в любом вопросе, и мнению его доверял. Дядька был намного старше меня, крепкий, жилистый, решительный, руки у него были золотые (с моряцкими наколками), да и голова варила что надо. Собственно, к дяде Васе я и приехал в деревню на лето – отдохнуть. И сейчас он оставался в доме, прикорнув в полуденный зной, потому как вставал рано, и работал весь день, с небольшими перерывами, дотемна.

Я с некоторой опаской обогнул дерево и заглянул в дом. В сенях царил полумрак, во всяком случае, казался полумрак после яркого солнечного света.

Я пробрался в комнату. Здесь было тихо, и лишь на стене размеренно тикали большие древние часы с ходиками.

– Дядя Вася! – позвал я. – Дядя Вася! Вставайте! Там такое-е!..

– Что? А?! – дядька, заспанный, подал голос со старой, продавленной кушетки у окна. – Что стряслось?..

Он спустил ноги на пол и сел, пытаясь придти в себя.

– Ну, что случилось-то?..

– Там дерево… Представляете, дерево-призрак! Оно выросло, выросло, выросло! В нашем дворе! Вот! А соседи ничего не видят…

– Кхм… – сказал дядя Вася и наморщил лоб. ­– Надо поглядеть.

Он встал, заправился, выпрямился во весь рост, доставая головой чуть ли не до потолка, и я невольно восхитился его военной выправкой.

– Дерево, говоришь? – выйдя на крылечко и сделав ладонь козырьком – от солнца, сказал дядька, и в его голосе послышался неподдельный интерес. – Ишь, ты!.. Вымахало!.. Тысяча броненосцев!

Я робко подошел к пришельцу и потрогал кору. Всё-таки, что ни говори, а присутствие дяди немного успокаивало.

Дядя Вася, как чуть раньше и я, обследовал вяз со всех сторон и, казалось, был удовлетворён осмотром.

– Это хорошо, что он здесь вырос, – молвил, наконец, дядька. – Пустим его на дрова.

– Что?! – я задохнулся от изумления и ужаса. – Это же… Это призрачное дерево! Мне бабушка о нем рассказывала!

– Ну, призрачное, ну, дерево, – рассудительно сказал дядя Вася. – Но оно же горит! А зимой, знаешь, дрова как нужны!

Я, наверное, потерял дар речи. У меня не укладывалось в голове, как можно так запросто обращаться с призраком. Да, к тому же, не факт, что призрачные дрова будут вообще гореть.

– Будут как миленькие, – уверил меня дядька. – Я это нутром чую. Во всяком случае, я заставлю их гореть, есть способы. И потом, не сидеть же нам, сложа руки. Уже завтра от этого дерева может не остаться и следа, так хоть пользу принесет! Тысяча броненосцев!

– А если мы дрова-то заготовим, а они – фьюить! – и исчезнут на утро! Что тогда делать?

– Дерево в виде дров не исчезнет, – с видом знатока произнес дядька. – Я-то про него тоже кое-что слышал. Главное – чтобы корень вытащить из земли, чтобы связь с землей прервалась.

– Ну, хорошо, – не сдавался я, – а если мы просто не успеем закончить работу? Оно же, в целом как дерево, может присутствовать в нашем мире столько, сколько ему заблагорассудится? Может, до утра, а может, и пять минут. Вдруг мы начнем его рубить, а оно – раз! – и исчезнет! Что тогда? Жалко своих сил!

– Исчезнуть оно может лишь в том случае, если на него не глядеть, – терпеливо объяснил дядька. – Никогда не было случая, чтобы оно испарилось у кого-то на глазах. Если обернуться там, отвлечься, не думать о нем какое-то время – тогда да… А мы с тобой просто не будем оставлять его без внимания. И всё время кто-нибудь из нас будет на него смотреть!

Доводы дяди Васи казались мне столь убедительными, что я не смог возразить… Мы быстро приготовились к порубке дерева, и дядька смотал в сарай за инструментом – топорами, электропилой. Я же пока не спускал с дерева глаз.

Вяз, казалось, не очень благожелательно отнесся к нашей затее. Он как-то внезапно зашевелил листвой, закачался под воображаемым ветром – или это мне только почудилось? Дядя Вася примерился, просчитал, в какую сторону лучше валить дерево, и я расчистил место на земле от всего, что могло оказаться в зоне падения.

После чего дядя Вася приступил к операции.

Я так понимаю, что он имел навыки лесоруба… Это вполне возможно, ведь о какой-то части своей жизни дядя Вася никогда не говорил, и что он делал в молодые годы – неизвестно; только однажды он обмолвился о том, что занимался на севере лесоповалом. А при каких обстоятельствах это было – тайна за семью печатями.

Дядя Вася очень споро справлялся с электропилой. Я прямо засмотрелся.

– Не стой там! В сторону! – кричал он мне. – Быстро! Тысяча броненосцев!

Я вовремя отскочил на безопасное расстояние – и в безопасной зоне, – как вяз с оглушительным треском и с каким-то стоном рухнул на землю.

– Теперь корень! – командовал дядька. – Если его не выкорчевать – всё исчезнет на фиг! Давай, трактор из гаража пригони!

Да, я забыл сказать, что у дяди Васи имелся самый настоящий мини-трактор, и дядька даже учил меня им управлять. Я завел мотор и, подпрыгивая на сиденье рычащей и урчащей машины, подогнал ее к тому месту, где еще недавно высился красавец-вяз.

Затем мы с дядькой крепко-накрепко закрепили пень и предварительно подкопанные корни тросами, дядька сел за руль, трактор напрягся – и с глухим звуком выдернул нижнюю часть дерева из земли. Лишь почва взметнулась маленьким всплеском…

Всю оставшуюся часть дня мы занимались обработкой поваленного ствола… Ох, сколько нам пришлось повкалывать! Перво-наперво мы спилили и срубили бесчисленные ветки. Дядя Вася действовал пилой и топором, я оттаскивал их в дальний конец двора. Ну, и помогал пилить дяде тоже… Потом мы занялись собственно самим стволом. Я устал, как не знаю кто, но дядька, похоже, не испытывал вообще никакой усталости. Он работал, как заведенный. Очень быстро и профессионально он распилил ствол на множество частей, и потом мы вместе с ним относили поленья к сараю, под навес, где аккуратно складировали.

Потом я ещё прибирал двор от множества сучьев, обрубков веток и щепок… А когда уже не мог стоять, дядька разрешал сделать небольшой перерыв на отдых. Но и отдыхали мы по очереди – чтобы, не дай бог, не отвлечься обоим от дерева и не упустить его из виду. Вообще дядька торопился ужасно, он считал, что закончить нужно всё именно сегодня, желательно до полуночи, чтобы быть уверенным, что дерево – вернее, поленья и дрова из него – к завтрашнему утру никуда не исчезнет. А то кто его знает, этих призраков…

Закончили мы глубоко ночью. Выложили поленницу, дядька ещё порубил дров немного – не мог никак остановиться, но в целом работа была сделана, и я чувствовал огромное физическое облегчение. Вместе с тем, росло и некоторое беспокойство в душе. Ну, а если всё-таки все наши заготовки возьмут, да к утру и исчезнут? Вот будет номер! Получится, что мы зря старались?..

Я поделился своей тревогой с дядей Васей.

– А ты не думай о плохом, – посоветовал он. – Просто делай своё дело и наслаждайся каждым моментом. Если верить, то всё будет в полном ажуре. Справимся мы с этим призраком, справимся! Где наша не пропадала!..

…Спал я, как убитый. Ночью мне снились деревья – тысячи, тысячи деревьев, целые леса. Тайга. Джунгли. Непроходимые заросли. Чащоба. И всё это куда-то пропадало, и вновь появлялось, и потом старые вязы плясали вокруг меня…

…Я чувствовал запах свежеспиленного дерева…

…Я шевелил потными ладонями, полными заноз…

…Я всей грудью вдыхал воздух, наполненный чем-то неуловимым, призрачным… Упоительным, неожиданным, свободным…

Под утро, с трудом размежив веки, я попытался встать. Тело ныло, мышцы болели, руки и ноги едва слушались меня. Я сел на кровати, вслушиваясь в мощный дядин храп. Голова шла кругом, всё вокруг плыло. Но я отдавал себе отчет во всём, что произошло, и мне ужасно, необычайно хотелось узнать, не зря ли мы вчера трудились.

На негнущихся ногах я прошел через комнаты, мимо спящего дяди, – в ту часть дома, где был проход в сарай, сразу за кухней. Даже свет не стал зажигать. Скрипнул половицами. Задержал дыхание – не хотелось дядю Васю ненароком разбудить. Осторожно отворил большую неподатливую дверь и – выглянул в хозяйственную пристройку. За ней последовал вход в сарай и – с другой стороны – навес, тот самый, под которым мы складировали часть поленьев.

Присмотрелся в темноте. Сердце моё замерло.

Поленница лежала на месте…

Вкусно пахнуло деревом. Я подошел к дровам и, всё ещё не веря – на всякий случай – потрогал их. Пощупал. Подержал. Они были свежими, твёрдыми, реальными. Я шумно выдохнул воздух.

А потом… Потом я вышел из-под навеса под открытое небо. И обомлел. Задрав голову, я всматривался в миллионы, миллионы сверкающих звезд – никогда не видел их так много! Я опустил глаза – и увидел звёзд ещё больше. Сияющие точки были слева и справа от меня, они были везде, под ногами, спереди и сзади. За нашим домом не было уже ничего иного. Только Вселенная, с плывущими в ней мириадами ярких огней.

Больше не существовало двора. Не существовало соседского забора и пригорка, на который я взбегал каждый раз, отправляясь к речке, не существовало тропинки. Были лишь одни звёзды. И невероятные дали, уходящие куда-то в безграничье, и еще тишина. Безмолвие космоса. И неземная красота сумасшедшего пространства.

Ошеломленный, я вернулся в дом. Сел на стул у входа и обессилено откинулся на спинку. Что-то невероятное, невозможное творилось за дверью. Тысяча броненосцев! Я едва мог увиденное переварить.

Из глубины дома по-прежнему доносился раскатистый храп моего дяди. Я вслушивался, вслушивался – и почему-то мне вдруг стало удивительно спокойно. Умиротворенно. Я просто сидел и слушал звуки в ночи.

Мне больше не нужно было тревожиться. Не нужно было за чем-то гнаться, о чём-то переживать, что-то кому-то доказывать. Я сидел и наслаждался покоем, который низошел на меня откуда-то извне. Или же он родился во мне? Я плыл – как и весь мир со мной, плыл по великим небесным волнам великого космического спокойствия. Я знал, что я – корабль, и знал, что путь мой – в бесконечность.