Проза

Илл. Кати Берестовой к рассказу "Случай с крысой"

– Ну, на тебе! Вот еще новости! – говорил старик, покачиваясь из стороны в сторону всем корпусом и растягивая свои морщинистые щеки.

Щеки у него были рыхлые и покрытые глубокими параллельными складками; они напоминали вспаханную землю.

– Что такое? – спросила его старуха детским голосом.

– Да вот поди ж ты – крыса сдохла! – ответствовал старик. – Да еще какая! Крупная, жирная! Да, дела… Вона как оно вышло-то!

Действительно, на полу кухни, между обеденным столом и холодильником, лежала крыса. Несмотря на свою состоявшуюся смерть, она ехидно улыбалась.

– А мы ее сварим, – стала хихикать старуха. – Зажарим и сварим. А чешую от нее отдерем и развесим по всем стенам, как разделенный узор.

Тогда старик тоже стал подхихикивать. Ему так понравилась эта идея, что он зацокал языком и стал по-новому раскачиваться на ногах: с пяток на носки, с носков на пятки, с пяток на носки, с носков на пятки.

Но тут старуха подошла и толкнула его, так что старик грохнулся прямо на дохлую крысу. По правде говоря, старуха специально отвлекла его внимание, чтобы вот так вот над ним подшутить. Уж очень она любила неожиданные выходки: хлебом ее не корми – дай только учудить что-нибудь. Вот и теперь старуха не удержалась.

Опрокинув старика, она стала от удовольствия весело размахивать руками; лицо ее от смеха сжалось и как-то заострилось, так что она сама стала похожа на крысу – только живую.

Хохотнув и фыркнув, старуха убежала во всю прыть и спряталась в шкафу, надеясь, что ее там не найдут.

Старик поднялся на ноги и с достоинством стряхнул крысу, прилипшую к его плечу. Потом с не меньшим достоинством наклонился и поднял ее с пола. А потом вымыл ее, вывалял в сахаре, зажарил, сварил и съел.

Вот так вместе с потрохами, с шерстью, с чешуей, с гребешком, с зубами и ногтями, со всеми пленками и перепонками, с междуушьем и главным глазом – всю целиком съел.

– Вот и просчиталась ты, старуха! – приговаривал он, похлопывая свой улыбающийся сытый живот. – Нашкодить-то нашкодила, а сама же осталась внакладе! Я один все съел!