Проза

                                                                                                                                                      (Поётся на мотив песни «Давным давно»из фильма «Гусарская баллада»)

 

 

Жил-был Свин. Вместе со своими коллегами-товарищами он обитал в небольшом свинарнике при фермерском доме, и свинарник этот был аккурат такой, как и во всех других крестьянских хозяйствах – не хуже и не лучше, не грязнее и не чище. Свину нравилась его нехитрая жизнь, и ещё больше нравился процесс поглощения пищи.

Каждый раз, когда хозяин или хозяйка приносили вёдра с вкусненьким, Свин и К^о сбегались к корыту, пристраивались, толкаясь, и с жадностью начинали трапезничать. Так уж получалось, что Свин чаще других оказывался у самой середины кормушки и в полной мере мог насладиться восхитительным вкусом лучшей свинячьей еды.

Однажды он, чавкая, пожирал жидкую мешанину всего, что наготовила хозяйка, и глазами случайно наткнулся на нечто белое и, как выяснилось, не очень-то съедобное – во всяком случае, невкусное, а потому оставленное им в покое, с точки зрения гастрономии. Свин аккуратно объел это белое вокруг, и справа, и слева – и взгляду его предстала книга, точнее, Книга, развёрнутая таким образом, что трудно было не прочитать текст. Свин и прочитал, не переставая жевать (имейте в виду, что все слова на бумаге были написаны на чистейшем свинском языке, а потому понятны были читателю).

«Книга Свиней» – так гласил заголовок на титульном листе, и ниже, более мелкими буквами, было приписано: «Общие основы миропонимания кабанов и хряков, свиноматок и розовых поросяточек, изложенные в вольной манере рассуждения за кадкой доброй еды». Нет, конечно, нет, нельзя было упустить такой случай, тем более во время обеда, и наш Свин стал пожирать свою пайку уже с оглядкой на порцию знаний, и – чессслово! – желудок его заработал от этого с удвоенной энергией.

«Происхождение Свиней» – эту главу Свин прочёл, хрумкая и хрюкая – хрю-хрю! – причём с наслаждением, и непонятно было, чем он больше наслаждался, кормом или умною книгою.

Перевернул пятачком страницу. И продолжил – хрю-хрю! «Эволюция Свиней и их роль во вселенском пространстве» – читал он, не переставая работать челюстями, от всей души.

В этот миг товарищи-кабаны, прикончив всё, что было налито и насыпано в корыто – с их стороны, также обнаружили Книгу и с чавканьем и урчанием принялись за неё. Даром, что невкусная. Наш Свин попробовал было воспрепятствовать, ибо не дочитал до конца подраздел «Время Свиньи и Год Свиньи: диалектика эпохи». Но слушать его не стали. С хрустом пережёвывая бумагу, обитатели свинарника живо расправились с неожиданной находкой, и лишь довольное срыгивание и попукивание нарушало в дальнейшем блаженную тишину их общего свинячьего дома.

Свин лежал вповалку, вместе со всеми – наевшийся, довольный, умиротворённый, и как-то само собой в голове его невольно проносились образы из прочитанной Книги, и было от того на душе удивительно хорошо.

Хрю-хрю!..

Хрю-хрю!..

Вечером, в час ужина Свин сотоварищи ринулся к корыту, когда мрачный хозяин вылил в него очередные несколько вёдер ароматной бурды. С жадностью внедряясь мордою в аппетитную жижу, Свин уже не просто ел – он стремился докопаться до Книги, и сердце свинское чувствовало, что она где-то там, в гуще съедобной массы. И точно! – маленькие и дотошные свинские глазки вскоре узрели то, что волшебным образом возникло в кормушке, может быть, специально для него одного; а может быть, и для всего кабаньего народа.

И вновь – жрамши, читал он, читал внимательно главу за главой удивительную Книгу, открывшуюся перед ним во всей необъятной мудрости. Жрал – и читал, и было ему от этого счастье.

Быстро бегали хитрые свинячьи глазки от строчки к строчке. Быстро работали челюсти, и дрожало корыто с едой.

На этот раз Свин не растерялся, когда собратья по свинарнику потянулись было  своими рылами к заветной Книге… Рыкнул он – или рыгнул – и объяснил просто и доходчиво, что негоже портить трапезу столь неподходящим десертом – для желудка. Ибо пища эта есть, мол, скорее для свинского ума, и ценить надобно сей подарок природы.

До глубокой ночи Свин зачитывал коллегам выдержки из Книги, например главу «Породы Свиней и вопросы политкорректности в отношениях между ними». Товарищи слушали и хрюкали, и лишь хозяева фермы задумчиво качали головами за стенами хозпостройки, удивляясь: что-то сегодня наши животные не спокойны, не случилось ли чего.

А случилось!

Случилось.

Случилось…

Хрю-хрю…

Хрю-хрю…

С тех пор начали обитатели свинарника выискивать заветную Книгу всякий раз, как только хозяева приносили еду. Дружно свиньи кидались к корыту и дружно принимались чавкать и пожирать, стремясь поскорее найти на дне то, что вносило в их свинячью жизнь толику радости. И наш Свин был всегда впереди. Как старший по рангу – или по житейскому опыту, он, так сказать, взял на себя организацию священнодейства и громким кабаньим голосом зачитывал остальным, во время обеда и после, удивительные в своём откровении тексты – пусть даже это и воспринималось со стороны уху непросвещенному как какофония хрюкоподобных звуков. Допустим, Свин читал: «Ультразвуковой диапазон поросячьего визга» или же «Квантовая проблема Свиньи» – а людям во дворе или в хозяйском доме слышалось: хрю-хрю! хрю-хрю! Ибо не дано было человеку постичь великую мудрость, открывавшуюся лишь избранным.

Но в один прекрасный день… В один прекрасный день… Ох, тяжело говорить об этом… В один из дней свиньи-кабаны, как всегда, столпились возле корыта с угощением, дабы насытить и свою плоть, и свою душу, но, сожрав всё до капельки, заветную Книгу не обнаружили… Как пришла она в этот мир – нежданно-негаданно, так и ушла – не оставив в свинарнике даже следов. Тяжкий удар это был для всех собравшихся. Горю их не было предела, и больше всего плакал Свин. Хрю-хрю! хрю-хрю! – причитал он, не переставая жевать, и неимоверная тоска сквозила в его заплывших от жира свинячьих глазках.

И прошло с того дня уже много-много времени. И потерянной оказалась Книга, потерянной навсегда, и бессмысленными стали жизни десятков и сотен свиных особей. Каждый раз, когда корыто наполнялось аппетитной жижею, по старой памяти устремлялись они к кормушке и принимались с бешеной скоростью всё поедать, уплетая корм за милую душу, и каждый раз мечтали при этом отыскать то, что даётся лишь однажды.

Вот и сегодня свиньи ищут то, что потеряли. Умными они стали, свиньи – ведь, как известно, нету животных умнее свиньи. Они жрут – и ищут. Жрут не бездумно, как раньше, а жрут в поисках утраченного, жрут, стремясь обрести смысл сущего, и обжираются, страдая от отсутствия самого великого на земле.

Хрю-хрю, хрю-хрю, хрю-хрю.

Непрестанный поиск в колесе бесконечного мира…