Жизнь как есть

Я работаю над последней главой диссертации. В октябре оканчивается срок моей докторантуры. Рассчитываю в ноябре получить два месяца отпуска и дописать диссертацию, что потребует недели 3-4. О моей будущей работе ничего сказать не могу.

П.Б. Юргенсон работает пока в аппарате главка по заповедникам в качестве начальника научного отдела От его толстой диссертации (3 тома) шарахаются все оппоненты. Я укладываюсь в 550-580 страниц.

В.В. процветает и думает о докторской, как и Т.Н., которая, кажется, уже работает над ней. Они все лето были на Кавказе (в Дагестане, был случай), но работали по туляремии. Я их давно не видел.

В биологии, по-моему, тихо. Сейчас – основное – вопрос о социалистическом подходе к оценке природы и тому подобном (Сосюра). Боюсь, что под этим углом теперь любую натуралистическую книгу можно раздолбить, в том числе и мою. К тому же в моей книге много дополнено о роли человека в обезлесивании края. Книга незначительно переработана. Устранены ляпсусы. Много дополнений исторического порядка, почерпнутых из книг. Приложен список литературы. Книжка стала серьезнее, но рисунки снижают этот тон. Они в художественном отношении лучше, но многие звери просто плохи. О животноводстве у меня, конечно, ничего нет. Цензура убрала большую часть невинных замечаний о чуме, отчего неясно, зачем и почему в степи работают натуралисты и наблюдают самотек природы. Часть купюр сделан после последней верстки и текст нельзя было изменять, отчего возникли сомнительные места. Пастероллез, о котором по соседству с чумой шла речь, остался и теперь приобрел не соответствующее звучание. Так как то, что относилось к чуме, пало на него. Вообще печатание книги и статей -–сплошное огорчение.

Бошьян разоблачен сполна. Но, тем не менее, в Политехническом музее читаются лекции под названием «Достижения биологической науки в СССР» (Лепешинская и Бошьян).

Сильно подключился к разведению ондатры Мантейфель. Основательно укрепил свои позиции А. Формозов.

Вы, вероятно, знаете, что летом застрелился Латышев (Академия медицинских наук), завещав ружье – в кабинет Петрищевой, а две гильзы – начальнику отдела кадров. Хоронили его с почестями. Весной в Геленджике застрелился известный биолог, участник дискуссии при МГУ о виде. Завещание Латышева – повторение завещания Г. Гейне.

Пора Вам выбираться из Читы. Как кончилось Ваше дело с Дубининым? Куда уехал Лешкович? О неприятностях у него рассказывал Скалон. Печатали ли Вы что-нибудь о Кириллове?

Недавно я познакомился с Кабановым».

(ГАКО, ф. Р-139, оп.1, д.102, л.35-36).

Из письма А.А. Насимовича от 26 сентября 1950 года.

«Ваше письмо от 8 сентября я получил в Воронежском заповеднике, куда мне его переслали, и где я нахожусь в отпуске с 14 сентября. Пробуду тут до 10 октября.

То, что Вы пишите о В.Б., видимо, соответствует действительности. В последнее время я слышал ряд осуждений (правда, больше за халтурный подход к вопросам, чем за пиратство) от Кучерука, Дунаевой и ряда серьезных зоологов. В.Б. на всех парах прет в академики и пишет обо всем и везде. Он, кстати, не директор, а зам. директора ЗИНа. По делам заповедников я нахожусь с ним в переписке.

Я сторонник того, чтобы такие дела не спускать (сам не спустил бы), но, по опыту знаю, что правды (реальной) добиться трудно. С чем следует считаться и Вам. Уже 2,5 года как я пытаюсь лишить степени доктора биологических наук некого Фолинтарека за кражу материалов из Лапландского заповедника, но кроме признания (ученым советом, ВАК) его виновности в краже, реально ничего не добился. За давностью кражи (1943 год) степень он пока сохраняет. Так что решайте сами как поступать. Е.Н. относится к В.Б. хорошо, и сам он уже набрал известный вес, обзавелся связями и так далее.

Перечитываю старые личные дневники по работе на Севере, читаю о Колумбе и брожу по заповеднику. Осматриваю большие бобровые плотины (до 75 метров с подъемом воды до 2 метров), характеристики, форму и прочее».

(ГАКО, ф. Р-139, оп.1, д.102, л.23).

Из письма А.А. Насимовича от 7 ноября 1950 года.

«Пересылаю две выписки о забайкальских исследователях.

Удивился последней статье Т.Д. (Лысенко – А.Р.). Признается антагонизм у близких видов в пределах рода и отрицается внутри вида и у далеких видов в пределах рода. Где же тут логика? В этом году Т.Д. в Московской области потерпел во многих районах фиаско, – пшеница полегла. Тогда как сорта Цицина и Жебрака дали отличные результаты. В связи с этим рассказывают много интересного. Чаши весов их опять пошли вверх.

Для БСЭ Т.Д. написана статья о виде, обсуждавшаяся в ЗИН АН СССР и рядом специалистов. Известно, что Е.Н. Павловский дал ей очень резкую оценку. Статья в «Правде» Т.Д. как бы ответ критикам. Ожидается появление разгромной статьи и на книгу Бошьяна».

(ГАКО, ф. Р-139, оп.1, д.102, л32).

Из письма А.А. Насимовича от 23 ноября 1950 года.

«Я сейчас гоню с диссертацией. Хочу как можно дальше продвинуться до отчетного доклада. В связи с этим забросил совсем библиотеки (пишу дома) и попаду в них лишь во второй половине декабря.

В Вашем деле с В.Б.Д. следует считаться с тем, что на Вас могут оказать давление с другой стороны, через Военно-санитарное управление. Е.Н. (Павловский – А.Р.) всемогущ. А В.Б. у него в фаворе. Но, очевидно, Вам должно быть это виднее.

Выступает в Политехническом музее с докладом о природе вирусов и микробов Бошьян. Говорят в Иркутске (слышал от Л.И.) и в Ставрополе (В.В.) он котируется вновь и его имя повторяют через слово.

Тиклер в докторской диссертации даже нашел что-то вроде Б. И подтверждает его опять. Между тем, специальная комиссия, изучавшая дело Бошьяна, пришла к убийственным для него выводам.

Известно, что в Биологическом отделении АН было бурное заседание при закрытых дверях, но, очевидно, плохо закрытых… Директор Института вирусологии Чумаков назвал Бошьяна шарлатаном, а директор Института эпидемиологии Тимаков сказал, что ничего не подтвердилось.

П.Б. Юргенсон собирается перебраться в Москву.

Книги Огнева об отце изъяты из продажи и лишь случайно имеются у нескольких лиц».

(ГАКО, ф. Р-139, оп.1, д.102, л.27-28).

Из письма А.А. Насимовича от 16 декабря 1950 года.

«Нельзя ли в Чите достать книгу Павлова «Звери Читинской области», которую я недавно увидел в Ленинской библиотеке? Первую свою книгу он присылал мне («Звери и птицы Читинской области»).

На 14 декабря была назначена защита диссертации П.Б. Юргенсона, но вышел скандал. Оппоненты посмотрели диссертацию в последние дни и двое из них признали ее слабой и несовременной. П.Б. согласился  с их доводами и защиту снял (была уже публикация). Предстоит коренная переработка диссертации. Помимо всего в ней большой порок – ужасный язык и патологическое пристрастие к вычурным терминам. По всей диссертации «неморальная фауна». Еле докопался, что это от Nemorus (или что-то близкое) – Дуброва.

В правительственном постановлении было сказано, что книги и ценности научного порядка передаются в краеведческие музеи и другие научные учреждения. Казалось бы Ваше учреждение не имело и не имеет прав на книги. Но теперь наш главк вряд ли станет писать, раз передача закончена. Думаю, что это дело облисполкома, где есть само Постановление Совета Министров СССР, на основании которого издавал приказ начальник главка.

Работаю дома, кончаю диссертацию. С 15 ноября по 15 января 1951 года у меня отпуск без сохранения содержания. Числюсь старшим научным сотрудником Главного управления заповедников при Совмине СССР (та же богадельня с иной вывеской).

Да, Сабинин. О нем трудно писать, долго и тяжело…

Вы, вероятно, видели книгу «Философские вопросы современной биологии». Там основные перлы, которые положено знать. И очень хорошо описано, что должен был думать Павлов. А все же он был на деле довольно вульгарный механист. Я раньше его очень много читал. Интересен и умен, но был лучше до того как сделали из него сусального ученого и глубокого диалектика, которым он, к сожалению, не был.

Со своей диссертацией я как-то оторвался от многого и не очень сейчас в курсе злоб дня.

С интересом читал Мичурина. У зоологов больше споры вокруг роли инбридинга в дикой природе. Некоторые (Мантейфель) ему отводят огромную роль и им даже объясняют все среднеазиатские джуты. Джейранов, сайгаков («потеря жизнеспособности»), а может их колебания численности (П.А. Мантейфель «О близкородственном спаривании зверей в природных условиях» – журнал «Каракулеводство и звероводство», 1950, №5). Но, по сути, это вариант антимичуринства и дивлюсь, как это вслух не скажут.

Презент с треском выставлен после МГУ из ЛГУ. Возможно, будет исключен из партии.

Спасибо за теплые слова о книге.

Кстати, мой знакомый так ничего и не узнал о поляках. Думаю, не писал. Жена его была против этого».

(ГАКО, ф. Р-139, оп.1, д.102, л.37-38).

Из письма А.А. Насимовича от 10 апреля 1952 года.

«Москва биологическая занята сейчас Северцовым отцом. Несколько месяцев назад закончена кандидатская диссертация, доказывающая, как дважды два, что Северцов, внеся много ценного в науку, в то же время был эклектик, кантианец, в ряде случаев – идеалист, что его философские взгляды были неустойчивы и страдали расплывчатостью. Его ученики – Матвеев и весь институт, откуда потом вышел Шмальгаузен (ИЭМЖ), не вскрыл ошибок Северцова и апостолировал его (в последней хрестоматии по дарвинизму более сотни страниц славословия Северцову). От Лысенко поступил положительный отзыв по диссертации. Ее защита назначена на май, однако ознакомиться с работой до официального объявления в газете нельзя. В МГУ и АН состоялись обсуждения и диспуты на тему о Северцове. Они носили половинчатый характер. Апологет Северцова – Дворянкин – ушел с кафедры дарвинизма.

Что дело с Северцовым обернется именно так, я нисколько не сомневаюсь, но прав, вероятно, и один профессор ботаник, заявивший, что таким же путем можно низвергнуть с научного престола Тимирязева и многих других, поскольку мы теперь требования 1950-х годов к 1930-м и более старым.

Осенью и зимой внимание было привлечено спорами Лысенко м Сукачева о способах посадок (гнездовой, рядовой) и взглядам на их теоретическую суть дела. Сперва обстоятельства складывались неблагоприятно для Сукачева (статья в январе в «Социалистическом земледелии»), но затем академическая комиссия предложила доказать правоту дела на практике. После этого были высказывания, что грозы может обрушиться на Лысенко, так как во многих районах с посадками по способу Лысенко обстоит неблагополучно. В областях, потерпев неудачу в посадках гнездовым способом, переходили на посадки рядовые. Назывались они, правда, «рядовые посадки по Лысенко».

История с Северцовым удачно переключает внимание на более актуальные вопросы, а споры Лысенко и Сукачева тем временем разрешит жизнь.

Я, видимо, защищаюсь только осенью, скорее всего в ЗИНе, так как диссертацию долго смотрел руководитель, а теперь месяц уйдет на ее размножение.

Слушал тут как-то доклады о попытках вакцинировать водных крыс (Западная Сибирь) от туляремии. Очень показалось мне все это несерьезно. Вакцинация производилась peros, разбрасыванием морковоначиненной пасты. Резко критиковали доклады Кучеруки, Олсуфьев, Наумов и другие. Раздувает все это дело Фолинтарек.

Напечатали ли Вы что-нибудь о Кириллове? Пришлите при случае.

Мою популярную книжку переводят на польский или чешский язык. Точно не знаю. Запрашивали, сперва, Институт географии, а затем издательство. Те дали принципиальное согласие. Печататься книга будет за рубежом. Я в лучшем случае могу рассчитывать получить экземпляры.

МОИП интересовался, не было ли отзыва о книге в газетах на местах.

Кучерук передавал, что у них, на одном из заседаний, им было указано, что их Институт странным образом до сих пор не подверг на страницах печати критике Бошьяна, хотя его опыты три года проверяют, и ничего не подтвердилось».

(ГАКО, ф. Р-139, оп.1, д.102, л.39-40).

Из письма А.А. Насимовича от 6 февраля 1953 года.

«Я, к сожалению, еще на старом месте, хотя очень рвусь прочь. Надоело сидеть с очень редкими выездами из Москвы. У нас теперь Главное управление по заповедникам при Совмине СССР, но «бумаги» прямо таки давят. Не остается времени на творческую работу.

20 марта я должен защищаться в Институте географии диссертацию на доктора географических наук. Побаиваюсь географов, которые все же очень туго воспринимают географическую экологию. А моя работа такая. Оппоненты зоологи и географы, научный совет -–смешанный с кооптацией через ВАК нескольких зоологов. В ВАКе проходить через две комиссии…

П.Б. Юргенсон в январе отлично защитил (30:1), на мой взгляд, очень посредственную работу. Теперь будет доктор биологических наук.

Т.Н. Дунаева работает над докторской диссертацией, и, думаю, отлично справится с ней. В. Кучерук составил план диссертации (зоогеография, грызуны, Монголия), но уже год, как это совершилось, а пока к работе не приступал, хотя пишет много.

Видел проезжавшего куда-то Н.И. Рябова. Стал форменный бифштекс.

«Словарь ботаников» запрещен и издаваться не будет, как и другие подобные издания, затевавшиеся в АН и других издательствах (словарь-справочник научных работников). Лучше о живых не писать. Кто знает, – не подведут ли. Да и фамилия автора не для русских ботаников.

Издательство МОИП практически закрыли, так как слили с МГУ, сократили бумагу в 7 раз, а РИСО – университетское. Бюллетень остается, но в большой мере будет контролироваться университетом. Практически дело идет к обволакиванию университетом общества испытателей.

Печатать о Забайкалье мне нечего. То, что было, - я, по мелочам, напечатал в «Природе» и «Бюллетене МОИП».

К удивлению, географы приняли хорошо мою книгу о Забайкалье. Мурзаев дал не по заслугам хвалебный отзыв в «Природе» (прилагаю для забавы, так как не мню себя классиком). Оттисками меня наделил Мурзаев, с которым мы близко познакомились в Институте географии. Обручев (сын), Риктер, Полиус и другие прислали частные отзывы, либо высказывались при встрече.

Обратите внимание на интересную книгу: Липин и Белов «Глиняные книги»(Детгиз, 1952) о Вавилонии. Купил дочке, но, кажется, и сам прочту.

Т.Н. Дунаева много печатает в «Зоологическом журнале».

В 1952 году я печатался мало. Много сил поглотила диссертация, от которой безбожно устал».

(ГАКО, ф. Р-139, оп.1, д.102, л.41-42).

Из письма А.А. Насимовича от 17 апреля 1953 года.

«За время преддиссертационного ожидания весь издергался, тем более, что в тот период мне усиленно гадило начальство по службе. Пыталось сорвать защиту. Все еще не вошел в норму, как выброшенный на берег. Мечтаю о переходе на другую работу, но прежде дождусь утверждения. Да и реально о работе еще неясно. К сентябрю должен сдать книгу по диссертации в Институт географии. Было вынесено решение о печатании диссертации, после чего работу включили в издательский план 1954 года.

Очень содержательна статья Сукачева в «Ботаническом журнале», №1. Статьи Турбина и Иванова – полемические, а эта – основательная фактология. Читал с удовольствием.

Вы интересовались блохами. Был Иофф, но он недавно скончался. Блох хорошо знает Наталья Федоровна Дарская, работающая с Кучеруками.

Спасибо за приглашение со статьями, писать мне о Забайкалье нечего. Но вот П.Б. Юргенсон, вероятно, мог бы, так как он жил там гораздо дольше.

Кстати, в скрытой форме, против Лепешинской, не указываю фамилию, недавно выступил Опарин в «Вопросах философии».

К сожалению, о дальнейшей судьбе проекта издания «В Забайкалье» за границей ничего не знаю. Автор, МОИП и Институт географии благословили это дело (запрашивали, видимо, поляки). Если бы книгу издали, то, полагаю, что экземпляр ее прислали бы в МОИП.

В МОИП книга моя давно разошлась, а у меня остался только 1 экземпляр. Я как-то опрометчиво проворонил момент, и запастись ею.

С февраля болеет мама (сердечная жаба) и по дому много хлопот.

Несмотря на хороший счет при защите П.Б. Юргенсона (30:1), диссертацию посылали на два дополнительных отзыва. Кто-то из членов университетского совета заподозрил, что он сын не Юргенсона, а Юнкера – известного богача. Кажется, бедному П.Б. пришлось доказывать, что он есть он. Дополнительные отзывы – проформа.

Пока шансов на возобновление «Словаря» Липшица мало, так как прекращены все подобные издания. Это словарь при разборе дел о МОИП в высших инстанциях был главным жупелом, так в нем есть «идеологические срывы». Вследствие освещения деятельности всех ботаников, невольно смазана роль ведущих современных ботаников. В первых томах было мало мичуринского.

Собираюсь в июне на месяц в родные «палестины» – на Север. Собираюсь побывать на Баренцевом море, на птичьих базарах, где есть заповедники.

О Ваших историко-медицинских изысканиях очень сочувственно отзывался В.Н. Скалон. Он сейчас в Москве».

(ГАКО, ф. Р-139, оп.1, д.102, л.43-45).