Жизнь как есть

Из письма А.А. Насимовича от 12 июня 1958 года.

«Книга Черкасова, не говоря о ее несомненной художественной ценности, содержит массу интересного этнографического и зоологического материала. Последний имеет не только исторический интерес, так как автор был отличным наблюдателем, и редко когда полагался на чужие слова, не оговаривая этого. Переиздать ее следует сполна, без купюр, но примечания (лучше в конце книги), думается необходимы. В книге есть, с современной точки зрения, ошибки и их немало. Это прежде всего различные ляпсусы по зоологии, которые я перечислю ниже.

Указатель изданий МОИП постараюсь для Вас достать: он без цены и в продажу не поступал».

(ГАКО, ф. Р-139, оп.1, д.102, л.194-201).

 

Из письма А.А. Насимовича от 13 января 1959 года.

«Опубликованный в газете «Правда» подвал о «Ботаническом журнале» был составлен Нуждиным и другими. Его пытались напечатать в августе-сентябре, в дни юбилея Т.Д. Лысенко, но тогда ни «Правда», ни «Коммунист» не стали печатать этой статьи. Позже ей придали вид официального документа. Напечатано по личному указанию.

Еще в то время В.Н. Сукачева вызывали в сельхозотдел ЦК, где указывали, что редактируемый им журнал, по существу, дискредитирует советскую науку, односторонне освещает лысенкизм и прочее. В.Н. Сукачев сказал, что не он, а лысенкизм дискредитирует советскую науку в глазах мировой науки. После опубликования «подвала» В.Н. Сукачев был в тот же день принят Несмеяновым (тогда президент АН СССР – А.Р.), который сказал, что он внимательно прочел подвал и пришел к убеждению, что линия «Ботанического журнала» была правильной. Через несколько дней ЦК был рекомендован новый состав редколлегии «Ботанического журнала», куда ввели трех лысенковцев (Генкеля и других тоже известных). Президиум АН СССР, при согласовании вопроса, предложил ответственным редактором «Ботанического журнала» Курсанова. Который и «вашим», и «нашим».

Он дал согласие, но при условии исключения из состава редколлегии трех лысенковцев. Президиум АН СССР на это пошел (эта линия была поддержана Топчиевым и Энгельгардтом), но в таком виде состав редколлегии не одобрил ЦК. Сам В.Н. Сукачев о таком новом составе редколлегии отозвался, как о вполне компетентном и работоспособном. По указанию ЦК Генкель все-таки был введен и притом в качестве заместителя ответственного редактора. После этого Курсанов отказался от поста. Затем переговоры велись с ботаником К… - президентом Белорусской АН (он имеет лабораторию в Ленинграде) по вопросу о назначении его ответственным редактором. Он отказался. Такое положение было на 5 января, а 6 января я уехал.

Редколлегия «Ботанического журнала» назначается Президиумом АН СССР.

Редколлегия МОИП – выборная. Выбирает ее Совет МОИП (40 человек, из них 12 коммунистов). Состав Совета на 90%, если не больше, благоприятен для В.Н. Сукачева.

Была назначена коллегия в Министерстве по делам высшей школы по поводу деятельности журнала «Бюллетень МОИП, серия биологическая». Вызвали одного В.Н. Сукачева. Он просидел два часа в Министерстве, но коллегия не состоялась, так как министр (Елютин) и заместитель министра (Столетов) были на других заседаниях. В.Н. Сукачев был взорван тем, что его не предупредили, и он даром потерял время. Когда коллегию назначили вновь, он прислал записку, что не будет, так как на этот день у него назначено заседание в Институте леса. От МОИП был его заместитель по административной части, далекий от науки, да в конце заседания (по вызову) – Кудрявцев, член редколлегии. «Бюллетень МОИП» очень ругали Елютин и Столетов, а от МГУ – Вовченко и Н.И. Наумов. Наумов был обижен резкой рецензией В.В. Алпатова на его книгу в «Бюллетене МОИП». Столетов говорил, что это не МОИП, а «общество испытателей нашего долготерпения». Выводов на коллегии не было, и как поступят дальше неясно. Если редколлегию снимут и заменят новой, то это будет нарушением устава общества. В.Н. Сукачев, без сомнения, в этом случае снимет с себя полномочия президента. Последнее вряд ли входит в задачи верхов. Там хотят, чтобы было тихо. Сейчас происходит ревизия деятельности МОИП. Комиссия назначена от МГУ из троих малоавторитетных лиц, но двое из них известны как головорезы.

Известо, что Президиум АН СССР и отдел науки ЦК о появлении «подвала» не были осведомлены. Все шло по линии сельхозотдела ЦК».

(ГАКО, ф. Р-139, оп.1, д.102, л.183-186).

 

Из письма А.А. Насимовича от 25 февраля 1959 года.

«Спасибо за книгу Черкасова. Издано вполне прилично. Интересны биография и справочный отдел. Вам честь и хвала за воскрешение интересных авторов.

В лысенковских делах сверху дан «отбой», но в печать ничего не проникло. С нашим верхом, как говорят, имели вразумляющую беседу химик Семенов, сибиряк Лаврентьев и, якобы, Курчатов, которые имеют свою точку зрения на биологические вопросы.

Редакция МОИП осталась в прежнем составе, но в нее влили еще пять человек: Н.П. Наумов, ботаник Рубин (эти оба прохвосты), двух садоводов из мичуринской группы (секции) МОИП и С.Н. Боголюбского (происхождение животных). Журнал будет расширен по тематике (за счет включения животноводства, плодоводства) и, может быть, потеряет свой профиль. Первое совещание редколлегии в новом составе намечено на ближайшие дни.

Архилысенковская комиссия, обследовавшая деятельность Н.П. Дубинина в Новосибирске, дала очень высокую оценку его работам. В комиссии были Нуждин и другие».

(ГАКО, ф. Р-139, оп.1, д.102, л.187-188).

 

Из письма А.А. Насимовича от 1961 года (точной даты нет).

«Я прочел Вашу интересную книгу о Кириллове. Очерк его жизни много расширен и углублен. Прочел за два-три дня. Узнал много нового. Многое переплетается с недавно пережитым.

Вообще, читая подобные книги, удивляешься как тесно «современное» порою связано корнями с прошлым и сколько уже было открытий, прозрений, мыслей, которые нам кажутся новыми.

О Кириллове стоило бы написать более крупную книгу для серии «Жизнь замечательных людей». Не думали ли Вы об этом?

Слышали ли Вы, что «Географиздат» собирается в 1962 году издать полностью «Записки» Черкасова. Этим занимается биолог, кандидат биологических наук Евгений Евгеньевич Сыроечковский (между нами говоря, прохвост!), который приходил ко мне за консультацией. Я сказал ему о Вашей книге (он ее и не видел). Выйдет ли что из этого, – не знаю.

Николай Федорович Насимович-Чужак скончался в 1937 году в Ленинграде, где он последние полтора года работал в качестве редактора в Издательстве общества политкаторжан. В Ленинград из Москвы он переехал около 1935 года. Когда состояние его ухудшилось, к нему приезжала жена моего отца – Капитолина Николаевна Насимович (Дмитриева). Чужак передал ей большую часть своего архива. В последующие два-три года у моего отца тоже начались тревоги, так как были арестованы его близкие друзья (писатель Шимкевич, сын известного зоолога и другие). После этого архив Чужака передали на хранение одной из его жен Чичаговой Галине Дмитриевне. Она художница – теперь на пенсии. В прошлом я был с ней знаком. Она живет в районе Метростроевской и Остоженки, в Курсовом переулке. У Чичаговой много фотографий Чужака. Были слухи, что она собирается продать архив государству, и мне сказали, что так она не передаст. Отец Чичаговой был известный архитектор – строитель Эрмитажа. О Чичаговой отзывались – «выжига».

Чужак умер в Ленинграде на квартире Тамары Николаевны, дочери. В Ленинграде живет другая его жена – Лидия Ивановна. У нее также есть письма и часть архива Чужака. При желании через общество политкаторжан можно их разыскать.

У Капитолины Николаевны сохранился портрет Чужака. Другой хороший портрет есть в журнале «Театр». Однако, найти их быстро она не сумела.

Знал я также Сомову и ее сына Евгения Николаевича Насимовича. Все они погибли в военные годы, но родичи их живут в Москве и есть люди, которые их знают».

(ГАКО, ф. Р-139, оп.1, д.102, л.205-206).

 

 

Из письма А.А. Насимовича от 12 февраля 1962 года.

«Вы когда-то интересовались судьбами поляков, работавших в Забайкалье. Я случайно натолкнулся на статью, вернее резюме (основная статья на польском языке), в которой упоминаются имена Дыбовского и Тачановского – известных авторов работы по птицам Восточной Сибири. Вероятно, в основном тексте могут оказаться полезные сведения, если они Вас интересуют. Из резюме я узнал, что Дыбовский прожил почти 100 лет. Посылаю Вам фотокопию резюме, так как она мне больше не нужна. Журнал получает Ленинская библиотека. При необходимости, в нашем институте можно заказать фотокопию».

(ГАКО, Р-139, оп.1, д.102, л.83).

 

Из открытки А.А. Насимовича от 16 марта 1962 года.

«Экслибрисы я не собираю. Но у меня есть книги, для меня неинтересные, с автографами Л.С. Берга (Насонову), Сапожникова. Если Вас это интересует, охотно подарю, так как они лежат у меня «на выброс».

(ГАКО, ф. Р-139, оп.1, д.102, л.90).

 

Из открытки А.А. Насимовича от 8 апреля 1962 года.

«К стыду географов, Ваш Кириллов в РЖ «География» не проходил! Как у биологов – не знаю. Каталоги в разных изданиях. Плохое отражение книг, особенно русских – болезнь всех РЖ. В РЖ «География», в медицинской географии, была отражена Ваша работа по эпидемиологическим заболеваниям в Забайкалье».

(ГАКО, ф. Р-139, оп.1, д.102, л.89).

 

Из письма А.А. Насимовича от 2 декабря 1962 года.

«Рад был узнать, что Вы хоть что-то извлекли общеполезного из книг Арсеньева. Иначе была бы она опять у букинистов.

Страшно надоела служебная лямка. Осточертело без конца читать то, что давно не дает ничего ни уму, ни душе. Мечтаю куда-нибудь перебраться.

Кстати, видел Вашу статью по медицинской географии Дальнего Востока».

(ГАКО, ф. Р-139, оп.1, д.102, л.85).

 

Из письма А.А. Насимовича от 16 апреля 1964 года.

«Интересовавший Вас букинистический магазин (№45) на прежнем месте, работает. На днях я был в нем.

Я разговаривал в Владимиром Владимировичем Алпатовым, но он не знает книг по интересующему Вас вопросу (методика исследований по исторической медицине).

Приехал и опять окунулся в московскую сутолоку. Ничего путного не делаешь, и нет времени».

(ГАКО, ф. Р-139, оп.1, д.102, л.216).

 

Из письма А.А. Насимовича от 22 апреля 1964 года.

«О Г.И. Поплавской в ближайшие дни узнаю. Помнится, был некролог. Кроме того, она, наверняка, была членом МОИП и должна быть соответствующая карточка в их фондах.

Е.Е. Сыроечковский только что вернулся из Красноярска. Невозмутим.

С такими, как он, ничего не делается.

Я позвонил в общество, и мне сообщили следующие сведения:

Поплавская Генриетта Ипполитовна (1885 – 1956), доктор биологических наук, действительный член МОИП с 3 апреля 1945 года. Ботаник, эколог, геоботаник. 48 печатных работ».

(ГАКО, ф. Р-139, оп.1, д.102, л.217-218).

 

Из письма А.А. Насимовича от 12 июля 1964 года.

«12 июня приехал в Совет ВНИИЖП в Киров. Много тут и других дел, которые буду стремиться уладить. К Вам не успею зайти, да и думаю, что Вы, наверное, на даче.

О В.В. Богданове ничего узнать не удалось.

Вероятно, около 15 июля уеду на месяц на Обь от института.

В Москве на одном собрании Академии с треском был провален Нуждин, для которого Лысенко выхлопотал персональную единицу в «верхах». На отделении он прошел в академики (за – Павловский, Цицин, Скрябин, Лысенко, против – Сукачев, Ю. Орлов). На общем собрании академиков были очень резкие антинуждинские и антилысенковские выступления Энгельгардта, Тамма, физика Сахарова, Зельдовича. Неприятно для Лысенко было выступление Келдыша о необходимости развертывания в академии всех направлений в биологии, а не только мичуринского. Идет голосование: за 28, а против – 130. Лысенко до голосования покинул зал. Его выступление – смесь обид и угроз – прерывалось смехом. Уходя, он бросил в президиум: «К черту вашу академию, ваше голосование».

(ГАКО, ф. Р-139, оп.1, д.102, л.87).

 

 

Из письма А.А. Насимовича от 7 сентября 1964 года.

«Доклады в МОИП практически не начинались. Они же служат в Москве своего рода клубом, куда часто больше ходят за тем, чтобы встретить нужных людей, чем послушать докладчика.

Я побывал в Тюмени, Новосибирске, Ханты-Мансийске и Салехарде. Передвигался поездом и пароходом. Был на полевой работе на одном из притоков Оби – Назыме.

Видели ли Вы в одном из номеров газеты «Сельская жизнь» (за ккаую-то последнюю субботу) статью о «лжи» и тому подобному в адрес Медведева – автора статьи о виновниках уничтожения Н.И. Вавилова (Лысенко и других). Статья ходит по рукам в списках».

(ГАКО, ф. Р-139, оп.1, д.102, л.86).

 

Из письма А.А. Насимовича от 25 февраля 1965 года.

«Просматривая как-то журнал «Охота и охотничье хозяйство», я натолкнулся на некролог, Владимира Флегонтьевича Арсеньева (1965, №1). В нем упоминается, что В.Ф. родился в 1882 году в семье писателя и этнографа Ф.А. Арсеньева, близкого родственника В.К. Арсеньева, географа и путешественника, которым Вы интересовались. Сам В.Ф. скончался в апреле 1964 года в Приокско-Террасном заповеднике (п/о Данки Серпуховского района Московской области). В.Ф. был прекрасным таксидермистом. В Свое время, работая в Главном управлении по заповедникам, я разыскал его по чьей-то рекомендации и устроил в заповедник. У В.Ф. остались в Данках родственники.

Думаю, что Вам лучше не иметь дела с этой организацией. (ВНИИЖП, теперь, ВНИИОЗ). Организацией весьма отсталой и воспитанной в духе мантейфелевской и лысенковской школ».

(ГАКО, ф. Р-139, оп.1, д.102, л.256).

 

Из письма А.А. Насимовича от 29 июля 1965 года.

«ПО словам В.В. Алпатова, он никогда не описывал придуманную им конструкцию для фотографирования печатных текстов. Если Вы будете в Москве, он ее может показать.

Пока я смог только узнать, что интересовавшие Вас издания выписывались в библиотеку с большой полнотой вплоть до 1924 года (тогда этим делом ведал мой знакомый библиограф Иоэль Нафтальевич Кобленц).

Наши советские археологи и работающие с ними зоологи, определяющие кости четвертичных животных, в том числе домашних, болезнями, оставляющими вещественные доказательства, не интересовались. Почти весь костный материал из таких раскопок проходит через руки моего приятеля Вениамина Иосифовича Цалкина».

(ГАКО, ф. Р-139, оп.1, д.102, л.213).

 

Из письма А.А. Насимовича от 17 декабря 1965 года.

«Спасибо за книгу от Аввакума до Чужака. Она очень полезна, можно сказать, незаменима, для разных справок и розысков, так как содержит ссылки на источники в местных газетах, часто выпадающих из сферы работы библиографов. Слышал я от одного приятеля и сожаление, что библиография ограничена рамками территории, не захватывает данное лицо в целом. Однако, это сделало бы труд на данном уровне неосуществимым и заставило бы оставить в книге лишь основные фигуры. Тогда книга потеряла бы свою направленность.

В.Н. Скалон, волею судеб, в ноябре этого года оказался организатором и председателем весьма подозрительного сборища в Алма-Ате, где без конца кадили трупу Лысенко, и, по рассказам, пытались вытащить и освежить Лепешинскую и Бошьяна. Сам он усиленно рассылает тезисы этого совещания, и логика сего осталась вне моего разумения, хотя В.Н. и пытался ее объяснить.

В Москве циркулируют слухи, что у Лысенко инфаркт. Скорее это преувеличение, распускаемое его сподвижниками. Одно верно, что с одного из заседаний в АН СССР его увезли. Ему стало дурно. В академическом вестнике опубликованы результаты обследования Горок Ленинских».

(ГАКО, ф. Р-139, оп.1, д.102, л.209-210).

 

Из письма Е.Д. Петряева к Капитолине Николаевне Насимович (Москва) от 28 мая 1968 года.

«Недавно Андрей Александрович сообщил мне о том, что Вы озабочены судьбой хранящихся у Вас рукописей А.Ф. Насимовича. Мне очень хотелось бы узнать, какие историко-литературные материалы у Вас имеются. Сейчас я готовлю главу для новой книги о о литературных поисках. Был бы рад включить в нее рассказ о Ваших реликвиях. Таким способом в литературный оборот вошли бы ценные работы, подробное ознакомление с которыми, было бы потом возможно уже в архиве.

Может статься, что у Вас имеются какие-либо сибирские и урало-вятские снимки, портреты, редкие издания. Очень следовало бы их вначале описать, а уже потом готовить для архива. Вы знаете, что, к сожалению, ЦГАЛИ, где находится, видимо, основная часть бумаг А.Ф., не очень балует публикациями о своих богатствах. Поэтому такие публикации лучше всего делать до сдачи материалов в архив. Разумеется, архив А.Ф. лучше сосредоточить в одном месте, там, где он будет надежно храниться и правильно использоваться.

Хочу еще спросить: не знаете ли Вы судьбу писателя Льва Григорьевича Гельмана (Жданова) – популярного в свое время исторического романиста? Кажется, он встречался с А.Ф. Мы ищем Гельмана потому, что он вятич (вернее начал писать в Вятке). Умер он около 1936 года».

(ГАКО, ф. Р-139, оп.1, д.102, л.238).

 

Из письма А.А. Насимовича от конца мая 1968 года.

«Посылаю Вам портрет Н.Ф. Чужака, вернее фотографии, а также ачсть журнала «Новый зритель» за XI 1927 года с его портретом. Это вчера передала К.Н. Насимович, у которой я был сразу по возвращению из Кирова. Мы немного посмотрели его архивы и, насколько я понимаю, Вы можете найти в них для себя интересное. Смотрели частные архивы ее, не отца. Есть целый ряд фотографий известных артистов театра Корша, например Радина – знакомых и друзей брата К.Н. – Дмитрия Николаевича Дмитриева, артиста театра Корша (он давно скончался). Правда многое она уничтожила.

Кстати, у меня хранится небольшая книжка Н.Ф. Чужака «Отчего я не стал служить царю» (пишу по памяти) с большим изображением Чужака во весь рост на обложке и с дарственным автографом отцу. Рукопись отца о Достоевском была у Бродского».

(ГАКО, ф. Р-139, оп.1, д.102, л.237).

 

 

Из письма Капитолины Николаевны Насимович от 4 июня 1968 года.

«Основное литературное наследство моего мужа я продала в Литературный музей в 1954 году. Это и рукописи, и книги, и переписка. У меня имеется полная опись всего проданного. В последние годы его почти не печатали. Была война и он был очень болен, а рукопись большие в 12-20 печатных листов.

Надо сказать, что в войну мы с мужем жили в Москве и очень голодали. Муж часто ходил к Бонч-Бруевичу и продавал ему свой, тогда очень богатый и интересный архив. Теперь этот архив влился в Литературный музей.

Вас интересует Насимович-Чужак. Я знаю, что его архив был продан его московской женой в Литературный музей, а ленинградский архив продан в Ленинграде его ленинградской женой.

Я вышла замуж в 1917 году, а умер Александр Федорович в 1947 году».

(ГАКО, ф. Р-139, оп.1, д.102, л.244).