Жизнь как есть

       В Москве, в Хамовниках, рядом с Новодевичьим монастырём должен появиться музей Русской православной церкви. Точные сроки осуществления проекта пока не ясны, но, судя по косвенным данным, московская мэрия не стремится затягивать утверждение проекта, а строить быстро в Москве умеют.

       На первый взгляд, новость – исключительно положительная. Музей РПЦ не будет дублировать какой-либо другой московский музей, у него – своя, уникальная тематика. Экспонаты долго тоже искать не придётся. Скорее, далеко не все из них смогут попасть в музейное хранилище.

       Учреждение музея – это и важный идеологический жест. Русское православие – одна из основ Русской цивилизации. Оно придавало форму русской картине мира на протяжении тысячелетия. И русская мысль, русская культура, русская история вне православия не мыслимы. И русское единство тоже.

       Даже те русские идеологии, что открыто и агрессивно декларировали собственные антиправославные взгляды, на глубинном уровне являлись постклассическими религиозными образованиями, структурно и, во многом, содержательно зависимыми от Русского православия.

       И сегодня главный вопрос не в том, нужен или не нужен нам музей РПЦ, а в том, почему такого музея не возникло раньше.

       А если вспомнить, что музейное пространство – это ещё и пространство научных исследований, то картина становится совсем идиллической.

       Безусловно, судьба музея зависит от места, в котором он находится. Организуйте самый лучший и самый нужный музей на городской окраине, и он будет влачить полумаргинальное существование.

       Но место для музея выбрано очень удачно. Хамовники – это центр Москвы, пусть и не самый-самый, а рядом – Новодевичий монастырь, один из самых известных в Москве, с богатой историей.

       Пойдёт новое строительство на пользу и местному району. Я достаточно неплохо знаю эту часть Москвы. Никаких снесённых исторических зданий на месте будущего музея никогда не было. На этом месте находилась инфекционная больница и дом, который можно было показывать в качестве примера настоящей хрущобы.

       Лужнецкий проезд – это, если воспользоваться термином Джейн Джекобс, одна из «мёртвых зон» Хамовников. Если двигаться по этой улице от центра к Лужникам, то справа располагается глухая стена монастыря, переходящая в не менее глухую стену кладбища, а слева значительную часть пространства занимала стена инфекционной больницы. Центром жизни Лужнецкого проезда является сквер, делящий дорогу надвое. Его любят владельцы собак и влюблённые, но общая обжитость этого места оставляет желать лучшего. Это – спящая улица. Её пересекают, но по ней почти не ходят.

       Музей ситуацию изменит. Часть улицы оживёт – по крайней мере, в дневное время.

       В общем, на первый взгляд всё хорошо. Но всё хорошо в нашей жизни не бывает. После того, как решение было принято, и место было найдено, за дело взялись архитекторы.

       Любой, кто смотрит на проект музея, может поиграть в увлекательную игру: представить себе с какой попытки можно угадать, что это здание является музеем именно РПЦ. А, например, не музеем приборостроения, ЖКХ или очередной картинной галереей. Что в этом здании указывает на его назначение?

       Архитектурные концепции музея РПЦ могут быть разными. Можно, например, попытаться связать архитектурную концепцию с прошлым. Музей – исторический, история у РПЦ богатая. И русская архитектура создала достаточно много стилей, которые легко опознать именно в качестве русских, национальных. Даже использование отдельных элементов церковной архитектуры в этом случае было бы вполне уместно.

       Можно пойти по другому пути: заглянуть в будущее. А русскому будущему русское православие необходимо. Это будущее – космично и технологично. Что ж, православию ещё предстоит ответить на вызовы будущего. Но архитектура могла бы это подчеркнуть. Новые материалы, новые формы… Предполагаю, что футуристическое решение вызвало бы волны критики. Такое уже было. Например, в Париже после реконструкции Лувра. И где сегодня создатели этих волн? А Лувр в современной версии – одна из эмблем столицы Франции.

       Опера как вид искусства принадлежит прошлому. Но мы смотрим на Оперный театр в Сиднее и понимаем, что опера также принадлежит и будущему. Более того, благодаря этому зданию мир узнал, что в Сиднее, оказывается, есть опера.

       Какой бы ни стала архитектурная концепция музея РПЦ, московские власти должны осознавать, что сочетание уникального объекта с уникальным местом требует уникального архитектурного решения. И если силами московских архитекторов эту задачу решить нельзя, что, мягко говоря, сомнительно, есть общероссийские конкурсы…

       А что получается в итоге? Московские власти представили проект банального брутализма. Перед нами – то ли модернизированная версия здания Нового МХАТа, то ли это – младший брат московского кинотеатра «Прогресс», то ли какой-то очередной общественный центр, вся задача которого сводится к освоению бюджетных денег и переведению их на частные счета в офшоры…

       Предполагаю, что на строительство музея РПЦ была выделена значительная сумма. Но вместо того, чтобы создать действительно значимое архитектурное произведение, был создан очередной ГРОБ. Именно на гроб проект этого здания похож больше всего.

       Учитывая то обстоятельство, что архитектура неизбежно имеет символические коннотации, представления о православии у мэрских чиновников и кормящихся из их рук архитектурных бюро оказываются весьма своеобразными.

       Это само православие, обращаясь к Богу, может говорить: ты есть жизнь. Но глядя на музей РПЦ, формируется прямо противоположное впечатление, в основе которого оказывается смерть. Вот такой, оказывается, была русская история. И история русского православия, соответственно…

       Не очень понятно, куда смотрели в этой ситуации иерархи самой РПЦ. В нашей Церкви много и настойчиво говорят и пишут о будущем и о необходимости работы с молодёжью, и об успехах в этой работе. А реальным уровнем притязаний оказывается – время позднего Брежнева.

       Конечно, пока музей РПЦ существует в качестве проекта, есть надежда на то, что его концепция поменяется. Но Мэрия Москвы не склонна менять собственные решения. Да и деньги, скорее всего, уже распиханы по карманам…

       А итогом реализации этого прекрасного начинания станет появление очередного гроба в одном из центральных районов Москвы.