Малоизвестные страницы жизни и деятельности великого земца
Александр Рашковский (26/11/2013)
К 150-летию со дня рождения Авксентия Петровича Батуева
Казалось бы, об Авксентии Петровиче Батуеве (17 августа 1863 года – 26 октября 1896 года) написано немало. Е.Д. Петряев написал о Батуеве в «Литературных находках» (Киров, 1966) - своей первой книге первой книге на Вятской земле и продолжал писать о нем в книгах и статьях до конца своей жизни. Много писал о Батуеве и Виктор Георгиевич Шумихин, кропотливый исследователь творческой и образовательной деятельности великого земца.
Оказалось, однако, что в прошлые времена писать о положительных сторонах деятельности земцев было непросто. Вот что писал Е.Д. Петряеву наш замечательный библиограф Виктор Георгиевич Шумихин, поклонник и исследователь деятельности А.П. Батуева в области народного образования и культуры.
Из письма В.Г. Шумихина в Ленинград от 14 октября 1964 года:
«О Сенилове мы еще весной делали запрос в Публичную библиотеку с просьбой выслать микрофильм альбома, но они до сих пор ничего не ответили. Вы пишите, что его нотный архив найти не удается. Но, мне кажется, он должен быть там. В книге А.Н. Римского-Корсакова «Музыкальные сокровища рукописного отделения Публичной библиотеки (Л., 1938) архив Сенилова описан очень кратко. Римский-Корсаков пишет: «Большинство произведений в нем представлено автографами не только в виде окончательных авторских редакций (оркестровые партитуры), но и в различных переложениях и предварительных набросках (для 2-х и 4-х рук)». Он еще пишет, что архив поступил в библиотеку в 1932 году как дар от вдовы композитора. Или я говорю о том же, что видели Вы?
Евгений Дмитриевич, а ведь Дмитриев-то фигура первого класса. Он учился с братьями Рубинштейнами (Антоном и Николаем) у Виллуана. Его даже сравнивали с Антоном Григорьевичем, как пианистом. В 1850-х годах выступал с концертами во многих городах. Жил он в Харькове, работал в гимназии, преподавал там фортепьяно и учеником его был Н. Лысенко.
Берлиоз в свой приезд в Россию слушал его вместе с Николаем Рубинштейном и очень его хвалил.
У регента здешней церкви (в библиотеке хора) есть его духовные произведения. Надо искать и другие.
Если найдется время, взгляните, пожалуйста, на это:
-
«Корреспонденция из Вятки за подписью S» – «Русская музыкальная газета», 1895, №9, столб. 562-564.
-
Васильев В – Из воспоминаний о С.В. Смоленском – «Русская музыкальная газета», 1911, №28-29.
Это все касается Н.Д. Дмитриева.
К 150-летию Лермонтова Василий Георгиевич (Пленков – А.Р.) напечатал статью о Хохрякове.
Я сделал заметку о вятских изданиях Лермонтова. Не пошла! Земство хвалить нельзя.
P.S. В Вятке в 1901 году был издан сборник «Избранных произведений» Лермонтова. У нас его нет… В нем было около 306с. Была вступительная статья. Кого? Неизвестно. Может быть, стоит взглянуть?»
(ГАКО, ф. Р-139, оп.1, д.145, л.71-72).
Видимо поэтому и писали только о культурной и образовательной деятельности Батуева.
Авксентий Петрович Батуев
Тем не менее, можно утверждать, что Авксентий Петрович был выдающимся организатором, экономистом и тонким маркетологом, благодаря чему деятельность Вятского губернского земства в период его председательства была очень успешной.
Развитие кустарных промыслов в губернии
Кружевные промыслы
Четвертой женской учебной мастерской, содержащейся на средства Вятского губернского земства, была кружевная мастерская открытая 1 августа 1893 года в слободе Кукарка Яранского уезда, где, вместе с ближними волостями, насчитывалось свыше 2000 лиц, занимающихся кружевным промыслом. Мастерская была открыта благодаря энергии и стараниям жены местного врача А.Г. Афанасьевой. Для улучшения техники промысла была приглашена заведующая и опытная мастерица из Петербургской Мариинской кружевной школы госпожа Бердникова, уроженка Вятской губернии.
Проезжая через Кукарку к себе на родину, Батуев посетил эту мастерскую. Кружева ему очень понравились. И Авксентий Петрович порекомендовал заведующей мастерской изготовить четыре красивых кружевных покрывала для Великих Княжон, дочерей Императора Николая II, и отправить им в подарок. Действительность превзошла все ожидания. Покрывала очень понравились Императрице Александре Федоровне, которая была не только тонким ценителем прекрасного, но и хорошо воспитанным и образованным человеком (она окончила Оксфордский университет). И Александра Федоровна выразила сердечную признательность кружевной мастерской из Кукарке на очередной встрече с редакторами петербургских газет и журналов. Конечно, все эти газеты и журналы написали об этом. В результате заказы на кружевные изделия посыпались в Кукарку со всех городов и весей Российской Империи, что продолжалось практически до конца 1917 года. Это был один из сильнейших маркетинговых ходов Батуева.
Инициатор создания русских кустарных складов в Англии и США А.Л. Погосская писала: «Те немногие склады кустарных изделий, какие у нас есть в Москве и некоторых земствах провинции, могут служить лишь тысячной доле громадного числа кустарей, нуждающихся в сбыте своих изделий по всем углам России.
(Отметим, что Вятское губернское земство одним из первых в России открыло кустарный склад и музей при нем, что обеспечивало справедливые цены на качественные изделия, отбираемые специалистами).
Все эти кустари, не попавшие в поставщики складов, естественно, попадают в руки скупщиков, а изделия их, благодаря постоянному понижению заработной платы, понижаются качеством, доходя до такой низкой степени, при которой дальнейший сбыт изделий становится невозможным, а известные ремесла совершенно вымирают.
Вышивки, которые еще так недавно изготовлялись по рисункам чисто русского стиля, составлявшим наследство крестьянок и переходящим из одного поколения в другое, теперь, по почину интеллигентных городских вышивальщиц, начали исполняться по канве по немецким рисункам журнала «Нива», вопреки всяким художественным требованиям.
Еще немного и наши русские изделия совершенно потеряют свой русский характер и свою ценность, и сбыт их еще более стеснится. А, между тем, наши изделия пользуются за рубежом устойчивым спросом.
Русский холст с давних пор вывозился за границу. Известна фирма «Ropes and Co», которая много лет занималась скупкой холста в России и продажей его в Америке. В Англии нет ни одного магазина мануфактурных товаров, где бы ни держали русского холста под рубрикой «Russian crash». Большая фирма Тифани в Нью-Йорке торгует сибирскими камнями, русскими кружевами и строчками и ежегодно посылала в Россию своего приказчика, который скупает все эти товары.
На лучшей улице Лондона Regent St. много лет существует магазин русских вышивок.
Хотелось бы поделиться опытом распространения кустарных изделий за границей последние 5 лет в Америке и Англии.
Начну со склада кустарных изделий в Нью-Йорке, открытого после Чикагской выставки петербургским товариществом. Основанием к открытию этого склада послужило то, что женский отдел на Чикагской выставке имел большой успех и торговал очень хорошо. Наибольший успех имели кустарные изделия, так как они были гораздо своеобразнее. Русские женщины прислали на выставку превосходные кружева и строчки, замысловатое исполнение которых возможно только специалистками, которые с семилетнего возраста делают то, что делали до них еще матери и бабушки – ремесло почти врожденное. Послано было и разное тканье такого удивительного свойства, что многие образцы были куплены для музеев. Эти первобытные изделия в особенности понравились и раскупались американцами. За шесть месяцев выставки женский отдел приобрел много знакомств и хороших клиентов, и появилась возможность открыть постоянный склад в Нью-Йорке. В январе 1894 года склад открыл торговлю на 23-й улице, обратив на себя внимание прессы и общества.
Вот что писалось в то время газетой «New-York Herald».
«Ваше внимание вскоре было поглощено бесконечным разнообразием воздушных кружев, пуховых облакоподобных платков, вышивками редких узоров, представителями полуисчезнувших искусств, и тканями столь тонкими, что даже волшебницы могли бы позавидовать им.
Каждый рисунок имеет свой смысл, каждый цвет свое значение, так что в каждой нитке русских рукоделий живет дух прошедших веков, глубокое чувство христианства.
Характер русских кустарных изделий – результат христианства в связи с восточным пониманием цветов и греческой мысли. В русской обстановке, сообразно с различными климатическими условиями обширной России, он выработался в своеобразный национальный стиль.
Русские изделия решительно начали входить в моду. В эту и последнюю зиму в Нью-Йорке устраивали много разных русских праздников при содействии русского хора. Эти два учреждения – русский склад и прекрасный хор – проливали новый свет на совершенно незнакомую страну, полную свежести и оригинальности».
Второй склад кустарных изделий был открыт в Эдинбурге ввиду следующих преимуществ:
-
Все товары идут в Англию беспошлинно.
-
При маленьких средствах удобна быстрая выписка товара и более дешевый провоз.
Наши крестьянские изделия нашли себе достойную оценку и потребителей в Англии. 24 июля 1897 года английская газета писала: «В Эдинбургском складе выставлена очень интересная коллекция работ различных губерний России. Они получаются непосредственно от крестьян и состоят из кружев, строчек, шерстяных и льняных тканей, вышивок и берестяных изделий, русских костюмов и сибирских камней».
За девять месяцев существования склада в Эдинбурге было продано товара на 7.110 руб. Стоимость его в России была 2688 руб.
Заметим, что тульские фартуки, полотенца и холсты продавались по всем городам Англии, где устаивались выставки и обыкновенно исчезали со столов в первый час после открытия.
Самый распространенный в Англии дамский журнал «Queen» («Королева») дал 19 января 1898 года такой отзыв.
«Русские кружева достойны удивления, но требуют специальной статьи для их справедливой оценки. В Эдинбургском кустарном складе выставлена иллюминированная реклама с образцами кружев, сплетенных детьми от 7 до 14 лет, которые получили золотую медаль на выставке хлопчатобумажных штатов США в Чикаго в 1895 году. Одна из девочек 14 лет – старшая из детей экспоненток Вятской губернии (из слободы Кукарки Яранского уезда) – ездила в Нью-Йорк, где иллюстрировала плетенье кружев в Русском кустарном складе, открытом после Чикагской выставки. Там же был портрет этой молоденькой кружевницы в фартуке с широким строченым краем и вышивкой и с ожерельем».
«Труды Императорского Вольного экономического общества», 1898, №5, с.135, 138, 140, 144-146, 149.
Производство мебели
В начале XIX столетия один из старожилов города Вятки некто Титов пожелал мебелировать свой вновь построенный дом. За неимением мебели в Вятке он отправился в город Казань, чтобы заказать нужную мебель в одной из тамошних мастерских мебельщиков, а, если возможно, то и пригласить оттуда в Вятку мастера-мебельщика.
Один из более предприимчивых мастеров, какой-то немец, тогда же переселился в Вятку и здесь взял себе в обучение из близлежащих к городу деревень несколько крестьян-древоделов, которые, побывав у немца в учениках, и, освоив технологию производства, занялись им самостоятельно, начав способствовать распространению мебельного промысла в своих селениях.
В памяти кустарей даже сохранились имена некоторых из первых учеников немца. Так, в деревне Сватовской Пасеговской волости, недалеко от города Вятки, мебельным промыслом первым занялся (более 90 лет назад, то есть ранее 1827 года) Иван Иванович Рудин, учившийся в Хлыновке у немца.
В деревне Малые Кушевы Щербининской волости, в которой почти все жители столяры, основателем промысла (более 80 лет назад, то есть ранее 1837 года) был Андрей Федоров, тоже учившийся у немца Хлыновки.
Насколько успешно с легкой руки немца развивался мебельно-столярный промысел Вятского края видно из того, что дано в описаниях промыслов, изданных Вятским губернским земством (Вятка, 1892). В уездах губернии (Вятском, Орловском, Нолинском, Малмыжском и Елабужском) им было занято 2.037 человек.
Вятское губернское земство содержало сеть кустарных школ. На содержание этих школ земство тратило, в среднем, по 2800 рублей в год на каждую, причем половина расходов возмещалась Министерством Земледелия России. Курс обучения в кустарной школе был рассчитан на три года (для сравнения – курс обучения в ремесленных школах Германии был рассчитан на десять лет).
Задачей школы было выпустить ученика, самостоятельно могущего заниматься выполнением заказов и работой на рынок. С этой задачей кустарные школы Вятской губернии блестяще справлялись. Так, например, за три года обучения в учебных мастерских мебельщиков-краснодеревщиков ученик должен был изготовить своими руками практически все виды мебели от табуретки до резного буфета. В результате, выпускник учебных мастерских, мог поехать в уездный город или крупное село, открыть там свою мастерскую по изготовлению мебели. И сразу начать работу.
(ГАКО, ф. Р-877, оп.1, д.1219).
К 1917 году эта цифра выросла до 4.500 человек.
«Вестник кустарной промышленности», 1918, №7-8, с.28-29.
В 1921 году в Вятской губернии было 85 учебных мастерских кустарного производства, тогда как во всей России их было 194.
Производство изделий из капа
Производство каповых изделий возникло в Вятской губернии более 90 лет назад (то есть ранее 1827 года) в городе Слободском и возникло совершенно случайно. Первым каповым мастером был Василий Макаров. Отец его был столяром и Василий, уже подросток, участвовал в его работах, выполняя заказы. Однажды к Макаровым приехал управляющий заводом, и в разговорах показал им деревянную табакерку с деревянными шарнирами. Заинтересовавшись этой заграничной вещью, Макаровы попросили управляющего оставить ее у них. Из какого дерева была сделана вещь и шарниры, было неизвестно, но Макаровы решили, что деревянный шарнир, требующий очень прочного дерева, надо делать из капа. До этого кап, хотя и был известен, но употреблялся крайне редко для выработки простых поделок.
Первые изготовленные изделия из капа оказались настолько красивыми и оригинальными, что на них тотчас же появился спрос.
Уже на первой российской мануфактурной выставке в Петербурге в 1829 году, Макаровы получили за свои изделия премию в 500 рублей (это половина годового оклада вятского губернского инженера, самого высокооплачиваемого чиновника) и серебряную медаль за трудолюбие и искусство.
Долгое время производство каповых изделий составляло монополию Макарова и его семьи, но затем у них нашлись подражатели, у подражателей ученики. И промысел стал распространяться по Вятской губернии.
По данным подворной переписи 1909 года только в Вятском уезде производителей изделий из капа насчитывалось 117 человек. Средний заработок такого кустаря составлял 1 рубль в день (на один рубль серебром семья из семи человек в то время могла питаться целую неделю).
Сбывали кустарные изделия из капа в магазины города Вятки, в кустарный склад Вятского губернского земства, открытый по инициативе Батуева, и другие города.
Большая же часть кустарей предпочитала продавать изделия в мастерскую Кушова, которая находилась на Орловской улице города Вятки.
У Кушова даже были назначены дни для приема изделий и выдачи материала (надо отметить, что к концу XIX века запасы капа в лесах Вятской губернии были уже выбраны и кап начали возить из Сибири).
Сам же Кушов сбывал свои изделия в большие города России (у него был, например, большой магазин в Нижнем Новгороде) и за границу (в Австрию, Германию Францию и Англию). Там, за границей, у него были особые агенты и представители.
«Вестник кустарной промышленности», 1918, №7-8, с.33-34.
Отметим, что, видимо, Кушов первым начал использовать для производства своих изделий вместо капа карельскую березу, заметив, что текстура карельской березы не уступает по красоте текстуре капа. Кроме того, Кушов, учитывая развитие мебельного промысла в Вятской губернии, начал производить красивые образцы мебели из карельской березы, которые тоже сбывал за границей.
В результате фирма Кушова стала крупным экспортером продукции Вятской губернии на мировой рынок.
С 1908 года она вывозила ежегодно за границу своих изделий на сумму около 500.000 рублей (на сегодня это составляет около 1.000.0000.000 рублей – А.Р.).
«Вестник кустарной промышленности», 1922, №3-4, с.44.
В Англии продавалось большинство изделий вятских кустарей из капа.
В Лондон отправлялись такие изделия из капа:
-
шкатулки дамские с секретом;
-
перчаточницы;
-
ящики для сигар;
-
коробки для игральных карт;
-
коробки для визитных карточек;
-
портсигары.
(ГАКО, ф. Р-3765, оп.1, д.39, л.9).
Любопытно, что почти все магазины, которым до революции и в 1920-х годах наши кустари отправляли изделия из капа, находятся по тем же адресам в Лондоне и поныне, только сегодня ничего туда не отправляется.
Будущее российской промышленности, вообще, и художественно-кустарной в частности должно быть основано в ближайшее время, писал журнал в 1922 году, на эксплуатации дерева, которым страна располагает в неограниченном количестве. Оно может быть использовано с минимальными затратами на производство и в обработке которого могут проявиться многовековые прославленные навыки опыт и мастерство русского деревообделочника.
Известный архитектор Жолтовский считал, что самый тип жилья начинает заимствоваться Западом из России. Последние английские журналы, писал он, показывают, что английские коттеджи принимают в себя строительные принципы русского деревянного зодчества. В Англии появляются подражания архангельским и олонецким избам. Это победа русского строительного гения над западноевропейским, английским художественным консерватизмом, подчеркивал Жолтовский, не должна оставаться бесплодной.
«Вестник кустарной промышленности», 1922, №5-7, с.24.
Производство детских игрушек из дерева
Среди кустарей-деревообделочников Вятской губернии существовала многочисленная группа маленьких кустарей-столяров. Эти дети ежегодно вырабатывали громадное количество самых разнообразных и затейливых игрушек. Присматриваясь к изделиям маленьких тружеников, можно было видеть, что они по своему мастерству и красоте, по своей отделке и чистоте работы были неодинаковы.
Это зависело от того, чем был занят отец малыша.
Игрушечники-малыши вырабатывали, по преимуществу, разного вида игрушечную мебель. Это - стулья, столы, комоды, буфеты, кровати и прочее.
Особенно усердно работали малыши, готовясь к особому игрушечному празднику, называемому «свистуньей». Этот праздник отмечался в Вятке на четвертой неделе после Пасхи.
«Вестник кустарной промышленности», 1918, №7-8, с.35.
Производство самопрялок
Поскольку в Вятской губернии значительные посевы льна и конопли, то развилось ткачество, которое, в свою очередь, породило изготовление самопрялок.
Любопытна история этого промысла. Он возник разновременно в Шурминском и Буйском заводах Уржумского уезда и на Никольской фабрике Вятского уезда. И возник совершенно обособлено. Поэтому и вырабатывались самопрялки двух систем, причем резко отличавшихся по своей конструкции.
Сначала промысел возник на Шурминском заводе Уржумского уезда. Лет 90 тому назад (то есть ранее 1827 года) в этот завод его владельцем Мосоловым было переведено несколько семейств его же горнозаводских крестьян из селения Мышинки одной из внутренних губерний России. Одним из этих крестьян была привезена с собою самопрялка.
Отец Данилы Сипачева, Михаил Павлович Сипачев, бывший в то время машинистом в Шурме, увидев привезенную самопрялку, пригляделся к ней и, оценив ее достоинства, задумал сам сделать подобную.
Хотя работа по изготовлению самопрялки была, главным образом, токарная, но, за неименьем токарного станка, Сипачев, как хороший плотник и столяр, смел обойтись и без него.
Эта самопрялка оказалась настолько удачной, что вскоре была куплена кем-то за очень высокую цену. Такой успех первого опыта побудил Сипачева заняться изготовлением самопрялок уже как постоянным промыслом. Он устроил себе токарный станок и стал делать самопрялки, похожие на первоначальный образец.
Промысел оказался настолько выгодным для Сипачева и заманчивым для других лиц, что число мастеров в Шурминском и Буйском заводах стало быстро увеличиваться.
Оба эти завода вскоре стали центрами производства самопрялок.
А вот как возник этот промысел в Вятском уезде.
Николай Тюриков, бывший крепостной крестьянин при Никольской фабрике Машковцевых, с самых молодых лет занимался плотничьими работами. Около 20 лет от роду он женился на дочери николаевского солдата, тоже уроженца Никольской фабрики.
Этот солдат был на службе в Гельсинфорсе (теперь – Хельсинки), где женился на шведке, от которой имел дочь. По окончанию службы он перебрался в Кронштадт с намерением обосноваться там окончательно. Но вскоре неодолимое желание потянуло его на родину. И хотя на Никольской фабрике не было у него ни родных, ни кола, ни двора, он переселился сюда и жил в крайней бедности. Когда его дочь подросла, Николай Тюриков женился на ней и забрал стариков к себе.
Однажды, при случае, шведка, теща Тюрикова, сообщила ему, что у нее на родине шведы и чухонцы (финны) прядут не руками, а на особой машине-самопрялке, которая значительно ускоряет и облегчает труд. Николай и задумал сам сделать такую машину, что и осуществил без всякого образца по рассказам тещи».
«Вестник кустарной промышленности», 1918, №7-8, с.38-39.
И вот результат.
«По исчислению военно-интендантского ведомства, одного льняного, крестьянского холста поступало в продажу из Вятской губернии до 18 миллионов аршин (свыше 12,8 миллионов метров, то есть 35,068 километров в сутки – А.Р.)».
Янсон Ю.Э. Сравнительная статистика России и западноевропейских государств. Пособие для института инженеров путей сообщения. СПБ, 1877, с.156.
Как удалось выяснить, одна крестьянка могла, не напрягаясь, ткать 10-12 метров льняного холста в сутки, то есть этим промыслом было занято свыше 4000 женщин без отрыва от работы по домашнему хозяйству.
Кустарное производство и кооперация
Российские ученые-экономисты разрабатывали планы развития кооперации на длительный период. Они считали, что кооперативная Европа должна быть не Европой кооперативно организованных фабрик и заводов, а должна стать Европой кооперативно мыслящих живых людей.
Уровень кооперации населения в Вятской губернии, например, благодаря активной поддержке А.П. Батуева и его единомышленников, был достаточно высокий.
Такой уровень кооперации объяснялся еще и тем, что труд кустарей слабо оплачивался потому, что их изделия продавались по низкой цене. Дело было в скупщиках. Львиная доля прибыли от проданных изделий переходила в руки скупщиков этих изделий. Кустари за свой труд получали буквально гроши. Устранить это стало возможно посредством создания кооперативных организаций и союзов, и открытия Московского народного банка с торговым отделом в Лондоне, который помогал нашим кооператорам завоевывать мировые рынки. Вятские купцы Кардаковы, например, значительную часть производимого их заводами, по особому рецепту, овсяного толокна продавали в Англию. Овсяное толокно по своей питательности было намного лучше американского геркулеса и пользовалось в Англии огромным успехом. Когда в 1911 году комиссионерский отдел Лондонского отделения Московского народного банка обеспечил нашим предпринимателям выход на мировой рынок пихтового масла, в Вятской губернии было, в самое короткое время, зарегистрировано более 80 мелких предприятий по его производству.
История Истобенской маслодельной артели
«В Истобенской волости имелась наиболее мощная по Вятской губернии маслодельная артель, которая оказывала сильное воздействие на все хозяйство волости.
В 1895 году Орловское уездное земство организовало в селе Истобенском учебно-показательный маслодельный завод.
Значительная часть населения волости с давних пор была занята отхожим промыслом, в основном воднотранспортным делом. На время навигации значительная доля взрослого мужского населения выезжала из пределов волости. Многие крестьяне бывали и в Сибири и имели возможность ознакомиться с сибирским кооперативным маслоделием.
И вот под влиянием, с одной стороны, земских работников, главным образом агрономов, а с другой – под влиянием наиболее передовых крестьян, ознакомившихся с сибирским артельным маслоделием, 2 февраля 1915 года в селе Истобенском возникла масло дельная артель.
В первый же год существования артель объединила 306 хозяйств волости, в которых было 377 коров, и открыла три отделения.
В 1916 году в артель уже входило 535 хозяйств, в которых было 786 коров, и открыла еще три отделения.
В 1917 году в артели состояло уже 734 хозяйства, в которых было 1.104 коровы.
В 1919 году в артели было 863 хозяйства, в которых было 1.145 коров.
В 1920 году в артели было 1.137 хозяйств, в которых было 1.450 коров.
В 1923 году артель открыла еще два отделения.
На 1 июля 1922 года в артели было девять отделений, 1.185 хозяйств и 1.155 коров.
Завод артели находился в селе Истобенском и помещался в новом, специально построенном здании.
Работа на заводе начиналась в 4 часа утра.
Завод вырабатывал и сладкосливочное (парижское) масло. Сливки подогревались до 83 градусов Цельсия, а затем, после суточного остывания до температуры 10 градусов Цельсия, сбивались в масло.
Все помещения завода содержались в чистоте. Приемщицы молока и мастерицы работали спокойно, аккуратно, без расплескивания молока.
При Истобенской артели, при материальной поддержке Вятского губмаслосоюза, были организованы:
-
Курсы техников-маслоделов.
-
Курсы инструкторов по молочному хозяйству.
При артели имелась обширная библиотека по сельскому хозяйству.
Сама артель и хорошо организованный маслодельный завод представляли для курсантов великолепный, не с чем ни сравнимый, материал для практических работ и впитывания в себя кооперативной настроенности.
Истобенская артель являлась своего рода академией кооперативного маслоделия».
Цвейтов Дмитрий – Кооперативный авангард – «Вестник сельскохозяйственной кооперации», 1923, №14, с.26-30.
98% населения Истобенской волости Орловского уезда состояло в трех кооперативах.
«Сельскохозяйственный кредит», 1924, №3,с.19.
Особенности работы вятских земских аптек
Вот еще один пример благородной экономической деятельности Авксентия Петровича.
Из открытки А.Д. Фокина к Е.Д. Петряеву конца 1976 года.
«В губернской аптеке долгое время провизором был Иогансон*, человек очень сведущий в своем деле, пользовался большой популярностью. По национальности, то ли швед, то ли норвежец – натуральный. Аптека при нем снабжалась всеми новинками. В частности, он оказал большое влияние на снабжение современными лекарствами всей аптечной сети земских больниц (ведь губернская больница тоже была земской). Помимо снабжения через московскую фирму Келлера – монополиста тогдашнего в области фармацевтики, земство практиковало непосредственную выписку лекарств от крупнейших и авторитетных иностранных фирм (в Германии – Отто Байер, во Франции – La Roche и других). Это я знаю прекрасно по Вожгальской аптеке, где тоже появлялись современные тогдашние новинки».
(ГАКО, ф. Р-139, оп.1, д.134, л.14).
*Иогансон Адальберт Густавович, родился 5 июля 1857 года в городе Аренсбурге Лифляндской губернии. Немец, лютеранин. Окончил Казанский университет со званием провизора в 1883 году. Управляющий Вятской губернской земской аптекой, коллежский советник. Преподавал фармацию в различных учебных заведениях города Вятки с 1889 года. С 1 сентября 1923 года преподавал в Вятском медицинском техникуме.
(ГАКО, ф. Р-1137, оп.7, д.362).
Эту инициативу молодого провизора сразу же поддержал Батуев и буквально через год в Вятское губернское земство начали обращаться и приезжать земские деятели со всей России для того, чтобы изучить опыт Вятского губернского земства, который сделал широкий ассортимент лекарственных средств доступным для простого народа. Отмечу, что оптовики Москвы и Петербурга делали огромные наценки на лекарственные формы, что происходит, к сожалению, и сегодня. Это не могло не вызвать озлобления российских оптовиков, но Батуев оказал твердую поддержку Иогансону. Более того, при поддержке Батуева, земство приняло решение о бесплатном обеспечении лекарствами через аптеку Иогансона всех учеников Вятского четырехклассного городского училища.
Из истории Вятских мастерских учебных пособий
«Одним из больных мест школьного дела у нас в прошлом являлся недостаток, а весьма часто и полное отсутствие наглядных учебных пособий.
Этот недостаток являлся сильным тормозом в преподавании.
Главнейшей причиной отсутствия наглядных пособий в школах служили слишком высокие цены на них в наших магазинах, торговавших учебными пособиями. Некоторые из них, по причине высокой цены, являлись роскошью даже в средней школе и почти никогда не появлялись в низшей.
Нужно отметить, что, кроме дешевизны учебных пособий, они должны еще удовлетворять и требованиям школы: должны быть, возможно, просты, удобопонятны, легко объяснимы и приспособлены к перевозке. Эти обстоятельства еще более уменьшали и без того скудный выбор пособий, удовлетворяющих требованиям народной школы.
Желая насколько возможно заполнить этот пробел в школьном деле, Вятское губернское земское собрание в 1896 году, по инициативе Батуева, постановило при земских учебных мастерских в городе Вятке открыть специальные мастерские для изготовления наглядных учебных пособий и школьной мебели.
Первоначальной целью мастерской было изготовление и снабжение уездных земств образцами учебных пособий, а также и образцами школьной мебели, выработанными известными педагогами и врачами и удовлетворяющими требованиям школьной гигиены и доступные по средствам начальной школе.
Насколько была жизненна, своевременна и необходима идея создания подобного предприятия, свидетельствует тот факт, что эта маленькая мастерская из небольшой производственной ячейки чисто местного значения превратилась в последующий ближайший ряд лет в крупное предприятие, работающее во всероссийском масштабе.
В течение 1897 года главное внимание мастерской было обращено на производство образцов классной мебели и, отчасти, на производство наглядных пособий.
В 1898 году мастерская расширилась и перешла к изготовлению наглядных пособий по географии и естествознанию.
Для достижения дешевизны и изготовления учебных пособий в больших количествах, к изготовлению их были привлечены и кустари.
Мастерская имела следующую организацию: в городе Вятке находилась небольшая мастерская (вначале с двумя мастерами – столяром и токарем), которая, под руководством техника, вырабатывала образцы пособий, составляла коллекции и передавала их в работу кустарям, по частям или в одни руки.
Изготовленные кустарями предметы покупались мастерской, проверялись ею и или прямо поступали в продажу, или заканчивались в мастерской.
Некоторые сложные детали делались 3-4 кустарями и только при таком разделении труда, при специализации рабочих, создавалась дешевизна пособий, однородность и быстрота выполнения.
В 1900 году в мастерской можно было уже приобрести пособия по всем отделам народной школы – они имели все необходимое как для первоначального обучения, так и для преподавания различных предметов старшим группам. В том же году изделия мастерской уже начинают распространяться вне Вятской губернии. Их выписывают Петербургская, Московская, Пермская, Уфимская, Орловская и другие губернии.
В дальнейшем в мастерскую начинают обращаться с заказами уже средние учебные заведения, среди предметов, заказываемых которыми, встречалось много таких, которые мастерская не могла пока изготовлять сама. Но мастерская, имея связи с различными заграничными фирмами, откуда подобные приборы выписывались, заказы для средних школ выполняла.
Получая же из-за границы сложные приборы, Мастерская снимала с них чертежи, изучала конструкцию, то есть пользовалась ими, как образцами для дальнейших работ.
Изделия мастерской уже в это время пользовались большим успехом и вниманием.
Такие журналы и газеты, как «Народное образование» (1900, №2, с.95), «Русская школа» (1900, №1, с.194) и «Северный курьер» посвящали ей статьи, в которых чрезвычайно лестно оценивали достигнутые мастерской результаты.
Не увеличивая выбор пособий, мастерская обращала особое внимание на улучшение качества изготовляемых изделий.
В 1900 году на Всемирной выставке в Париже изделия маленькой мастерской обратили на себя широкое внимание, и мастерские получили награду.
Центральный Швейцарский школьный музей во Фридбурге и Нидерландский музей в Амстердаме начали после выставки выписывать изделия Вятской мастерской и предложили свои услуги по распространению ее изделий за границу.
Лучшие магазины Дрездена и Вены предлагали мастерской высылать ее изделия на комиссию и уверяли, что они будут иметь сбыт.
Анатомические модели и пособия для популяризации гигиенических знаний удостоились одобрения врачебных обществ России.
Весьма лестные отзывы отдельных школ и педагогов поступали десятками.
Заказы со стороны мастерская не искала и изделий своих не рекламировала. Тем не менее, скоро к ней начали поступать заказы со всех концов России, причем количество их год от года увеличивалось. Первый полный иллюстрированный каталог изделий мастерской был отпечатан только на 15-м году ее существования (в 1912 году).
В 1902 году уже 75-80% выработки изделий мастерской расходилось за пределами губернии.
Широко снабжая школы, при низких ценах на свою продукцию, мастерская сберегла за это время много тысяч рублей учебным заведениям России, всегда в своем бюджете ограниченным.
К концу 1914 года на мастерскую работало 300 семей кустарей, то есть около 900 рабочих.
Сама мастерская делала лишь особо сложные детали и собирала воедино части приборов, поступающие от кустарей.
Мастерская почти 20 лет служила своего рода технической лабораторией, в которой кустари учились более совершенным приемам работы и обзаводились новым оборудованием. Эта работа приводила не только к поднятию благосостояния части населения, занятого кустарными промыслами, но прививала знания и опыт весьма высокой квалификации.
Нужно отметить, что дешевизна не отражалась на качестве пособий, ибо кустари, после ряда лет упорной работы мастерской с ними, достигли такого совершенства, что физические приборы и анатомические модели из папье-маше, по отзывам специалистов, не уступали изделиям лучших германских фирм.
Уже во время I Мировой войны, мастерская, уже по инициативе ее директора Мирона Яковлевича Минчиковского, при помощи военнопленного мастера-стеклодува, организовала стеклодувное отделение и начала изготовлять термометры, барометры, Гейслеровские и Рентгеновские трубки, химическую посуду и прочие изделия из стекла, причем эти изделия обходились вдвое дешевле тех, которые предлагал российский рынок. Отметим, что до войны практически все эти приборы из стекла поступали в нашу страну из-за границы, в основном из Германии».
(ГАКО, ф. Р-887, оп.1, д.825, л.28-38).
История строительства железных дорог в Вятской губернии
Из материалов заседания Комиссии в городе Архангельске от 11 мая 1866 года:
«Хлебные и льняные товары к Архангельскому порту доставляются преимущественно из Вятской губернии и частью из Вологодской губернии.
Нашульская, Быковская и Подосиновская пристани Вологодской губернии – главные пункты, куда свозятся товары зимой и откуда водою отправляются в Архангельск. Летом дороги к этим пристаням почти не существуют. Зимой дороги на Нашульскую и Быковскую пристани по причине глубоких снегов, но главное и оттого, что летние дороги непроезжие, заваленные и обросшие лесом и на которых набросан кое-как изгнивший жердяк, не могут плотно удерживать зимние дороги.
Поэтому зимние дороги с января по апрель до того худы, что нередко измученные лошади издыхают и по дороге часто можно встретить или павшую лошадь, или оставленный груз с изломанными санями. На Подосиновскую пристань дорога хотя и имеет достаточную ширину, но никогда и никем не поправляется.
Плавание по реке Лузе до впадения ее в реку Юг, на пространстве 570 верст, сопряжено с опасностями, которые трудны даже для опытных лоцманов.
Колебания и непомерные повышения провозной платы от Вятских городов до пристаней имеют весьма вредное влияние на торговлю и заставляют купечество проводить свои операции на авось, что приводит к ощутимым убыткам.
Чтобы избежать этих случайностей, необходимо построить железную дорогу от Вятских городов до устья реки Вычегды. От устья Вычегды перевозка будет производиться буксирными пароходами».
(ГАКО, ф.616, оп.1, д.351, л.4-6).
«Среднегодовая отправка из Архангельского порта товаров доставленных из Вятской губернии в 1856-1865 годах:
-
Муки ржаной – 920.175 пудов (14.722,8 тонн).
-
Семян льняных – 515.303 пудов (8.250 тонн).
-
Овса – 1.034.536 пудов (16.533 тонны).
-
Ржи – 705.593 пудов (11.289 тонн).
-
Пшеницы – 63.339 пудов (1.013 тонн).
-
Ячменя – 10.942 пудов (175 тонн).
-
Льна – 140.545 пудов (2.249 тонн).
-
Пакли и кудели – 151.202 пудов (2.419 тонн).
-
Мелочей – 119.619 пудов (1.914 тонн).
Итого – 3.661.268 пудов (58.580 тонн).
(ГАКО, ф.616, оп.1, д.351, л.35).
Из письма Правления II Округа путей сообщения в городе Вытегре в Орловскую уездную земскую управу от 29 апреля 1867 года:
«Исследования и проекты по устройству торговых дорог от городов Вятской губернии до Быковской пристани и на устье реки Вычегды производились и составлялись капитаном Василевским»
(ГАКО, ф.616, оп.1, д.351, л.7).
Из письма Архангельского губернатора князя Гагарина в адрес Председателя Вятской губернской земской управы Матвея Матвеевича Синцова от 16 августа 1867 года:
«Из прилагаемого печатного экземпляра отчета о происходившем под моим председательством собрании представителей здешних коммерческих домов ведущих заграничную торговлю, Вы убедитесь, что проведение к исполнению Вашего предположения о железной дороге с Вятки к устью Вычегды положено прочное начало»
(ГАКО, ф.616, оп.1, д.351, л.14-15).
Постановление Яранской уездной земской управы от октября 1869 года о проведении до слободы Кукарка Вятско-Двинской железной дороги. Дано полное экономическое обоснование.
(ГАКО, ф.616, оп.1, д.351, л.304-307).
Из письма владельца Холуницких горных заводов барона Вагстафа в адрес вице-губернатора Дмитрия Ивановича Батурина от 10 июня 1872 года (на личном бланке барона):
«Государь Император 18 ноября 1871 года Высочайше разрешил мне произвести на мой собственный счет изыскания для строительства железной дороги от города Вятки до города Слободского.
Вызвав по этому предмету инженера Феофила Осиповича Дружицкого, окончившего науки в Бельгии, я имею честь просить Ваше Превосходительство оказывать Дружицкому всевозможное содействие».
(ГАКО, ф.582, оп.130а, д.249, л.21).
С приходом к руководству Вятским губернским земством А.П. Батуева работа по строительству железных дорого в Вятской губернии значительно активизировалась, но, к сожалению, не все планы вятских земцев удалось осуществить.
Образовательные начинания Вятского губернского земства
Авксентий Петрович Батуев с супругой
Именно Батуев разработал программу развития библиотечного дела в губернии, которая и сегодня ни на йоту не потеряла своей актуальности. Эту программу он описал в недавно обнаруженном в архиве письме Константину Ивановичу Громозову, городскому голове Слободского, в октябре 1894 года.
«Милостивый государь Константин Иванович!
Одной из главнейших забот Вятского земства всегда была забота о народном образовании. К этому побуждали, как желание дать удовлетворение духовным запросам того населения, представителями которого являются земские деятели, так и сознание того, что только распространение знаний в силах поднять благосостояние населения. Руководясь этими высокими стремлениями, Вятские земства не щадили средств для того, чтобы поставить на должный уровень это первостепенной важности дело. Но, конечно, несмотря на то, что сделано уже многое, остается сделать все-таки еще больше. Главное внимание в настоящее время должно быть обращено на то, чтобы грамота, приобретаемая в школе путем труда, не пропала даром, не была забыта через два-три года, а послужила, как это и быть должно, зерном приобретения нужных знаний и нравственного усовершенствования. С этой целью как уездные, так и губернское земства предприняли уже ряд мер, которые сослужат великую службу делу народного образования. Таких, например, как учреждение библиотек при школах и народных читален, устройство повторительных классов, бесплатная раздача книг населению и прочее.
К сожалению, библиотеки, читальни и повторительные классы учреждены лишь в больших селах и влияют поэтому на незначительный сравнительно район, между тем как каждый плательщик земских налогов вправе требовать услуг земства в этом важном деле.
Бесплатная раздача книг населению до некоторой степени пополняет этот недостаток, разнося книги в самые глухие, отдаленные уголки губернии, но и при ее существовании книга заносится в углы эти более или менее случайно и недостаточно систематично.
Между тем не только желательно, но и прямо необходимо, чтобы в каждом глухом, заброшенном углу, население находило в книге ответы на все свои запросы, ответы ясные, простые, приготовленные к пониманию крестьянина.
В каждом обществе, по крайней мере, если не в каждой деревне, каждый желающий или нуждающийся должен иметь под руками Евангелие, Псалтырь, портреты Царствующего Дома, законоположения о воинской повинности с объяснениями, положения о волостном суде, о сельском управлении. Должны быть краткие объяснения различных, обязательных постановлений, почтовые правила, карты уезда, губернии и России, описание губернии и России, краткое описание других стран. Крайне необходимы, популярное объяснение как хранить здоровье и какие меры предпринимать при некоторых заболеваниях и несчастных случаях, как ухаживать за роженицами и новорожденными, как воспитывать детей, какие меры предпринимать в случае возникновения эпидемий. Необходимы популярные руководства к лечению животных, к борьбе с эпиозотиями, кратко составленные учебники по различным отраслям наук и искусств, составленные применительно к пониманию крестьян и приспособленные, по возможности, к извлечению из этих знаний практических результатов, книги по различным отраслям сельского хозяйства и техники. И, наконец, книги исторического содержания и образцовые произведения лучших писателей наших, рекомендованные Ученым советом Министерства народного просвещения.
Заботясь об осуществлении этой меры, важной для распространения знаний и укрепления нравственных основ, и желая провести ее возможно экономнее, Вятская губернская земская управа выработала следующий проект:
-
Открыть на средства губернского земства 3000 библиотек.
-
Каждая библиотека должна заключать в себе до 100 книг стоимостью всего до 5 руб.
-
Необходимые для этого 15.000 руб., ассигнуются из запасного капитала губернского земства.
-
Каждая такая библиотека предназначена служить распространению знаний в крестьянской среде, укреплению нравственных основ и поддержанию приобретения в школах грамотности, должна содержать в себе следующие книги:
- книги религиозного и нравственного характера;
- книги справочного характера (календари, законоположения, лечебники);
- краткие, просто составленные учебники по различным отраслям наук, составленные применительно к пониманию крестьян;
- образцовые произведения беллетритические и исторического содержания;
- книги по сельскому хозяйству и различным отраслям техники.
5. Книги для библиотек должны избираться из числа книг, одобренных для употребления в народных читальнях.
6. Если в числе одобренных книг не окажется подходящих книг по той или другой отрасли, то губернская земская управа через начальника губернии входит с представлением к Министерству народного просвещения об одобрении имеющихся в продаже книг.
7. В случае, если в продаже не имеется подходящих крестьянскому пониманию сочинений по известной отрасли знания или имеющиеся стоят слишком дорого, губернская земская управа поручает надлежащим лицам составлять книги и издает их.
8. Пользование книгами должно быть бесплатным.
9. Непосредственное заведование за библиотеками устаивается так.
Желательно, чтобы библиотеки были в каждом сельском обществе (их в губернии 2999), поэтому губернская земская управа предлагает каждому сельскому обществу указать лицо, которому общество вручит заведование библиотекой. Если такое лицо сельским обществом не будет указано, то заведование предлагается любому грамотному члену общества.
10. Всякий заведующий может быть назначен лишь с согласия местного начальства и инспектора народных училищ, а в обществах с русским православным населением и с согласия священника.
11. Надзор за библиотекой возлагается на указанных в пункте 10 лиц, а наблюдение за сохранностью на уездные управы.
12. Заведующий библиотекой никакого вознаграждения не получает.
13. Никакой отчетности на заведующего не возлагается. Обязанность его состоит только в выдаче книг и наблюдении за их целостностью.
В Вашем лице, многоуважаемый Константин Иванович, земство Вятское всегда имеет горячего защитника и поборника широкой постановки народного образования».
(ГАКО, ф.616, оп.5, д.6, л.1-5).
Такие же письма были разосланы по всем вятским уездам и губернским земствам России.
Именно Батуев дал толчок инициативам уездных земств, о которых нередко писали российские газеты и журналы. Вот что, например, писал журнал «Русский вестник», 1900, октябрь, с.623-624.
«Народно-образовательная деятельность земств, принимает у нас самые разнообразные формы. Пока одни земства заботятся о развитии начального образования, школьного или внешкольного, другие пошли гораздо дальше и начали устраивать гимназии для крестьянских девочек.
В городе Орлове Вятской губернии, например, есть восьмиклассная женская гимназия, ученицами которой состоят почти исключительно крестьянские дети. Плата за обучение в гимназии невероятно малая, всего три рубля в год, а за помещение такой ученицы вместе с услугами и кушанием, которое готовится из привезенных родителями продуктов, уплачивается всего 60 коп. в месяц.
Одеваются дочери народа, гимназистки, очень просто: в валенках и в платках. И никто не срамит их, когда они приходят в классы в домашних платьях.
Некоторые из учениц живут верстах в трех от гимназии и ходят по сугробам снега, презирая всякую непогоду.
Постановка дела в гимназии прекрасная. Но, невольно зарождается вопрос: «Что же в Орлове действительно так дешево содержание гимназии, что трехрублевая плата может покрыть ее?». Конечно, нет. Расходы покрываются из других источников, главным образом уездным земством.
По количеству расходуемых средств на образование Вятская губерния занимает одно из первенствующих мест, и нам приходилось уже говорить, что в Вятской губернии земское обложение достигло таких серьезных размеров, что под тяжестью его крестьяне начали переселяться в Сибирь. Действительно, по данным 1893 года наша губерния была на четвертом месте в России по количеству переселенцев.
(ГАКО, ф.616, оп.3, д.51, л.88-93).
Какая же судьба ждет этих учениц после окончания курса?
Учатся крестьянские дети, не отрываясь от земли, выходят замуж за своих же односельчан, или поступают в учительницы. Во всех почти школах уезда «свои» учительницы, землячки, хорошо знающие жизнь и потребности народа».
А вот что писал об Орловской женской гимназии известный российский писатель и журналист Влас Михайлович Дорошевич:
«Гимназия города Орлова – совершенно особая гимназия. Она выстроена крестьянами и существует для крестьянских девушек. Там нет форменных «коричневых кашемировых» платьев, ни «обязательных» черных передников. Нет классных дам, следящих за манерами. Туда из окрестных сел крестьяне свозят на телегах и розвальнях своих дочерей. Ученицы являются в гимназию в зипунах. Сидят в классе в посконных платьях. Кормятся крестьянской едой, которую привезли из дома. Об этой гимназии писали в газетах. Купец Г.Г. Солодовников читал, интересовался, думал и пришел к убеждению, что народу надо привить настоящее, серьезное просвещение, а не одно только начальное. Вот и предусмотрел в своем духовном завещании 12 миллионов руб. на устройство женских гимназий по образцу существующей в городе Орлове Вятской губернии» («Россия», 1901, 19 мая). Влас Михайлович, еще по детским впечатлениям, имел все основания ненавидеть порядки в гимназиях, о чем он не раз писал в своих знаменитых фельетонах и рассказах. Тем ценнее его похвальный отзыв об Орловской женской гимназии. Зная дотошность Власа Михайловича и его стремление к правдивости статей, можно предположить, что, либо он сам посетил Орловскую женскую гимназию, либо посылал туда особо доверенного репортера.
Стремление к дальнейшему развитию образования в Вятском крае показывает и выдержка из доклада гласного Вятского губернского земского собрания П.И. Александрова от 30 августа 1917 года.
«Выдвигая учреждение в Вятке ПОЛИТЕХНИЧЕСКОГО ИНСТИТУТА, я считаю крайне необходимым для всего нашего Северо-Восточного края, включающего Вятскую, Вологодскую и Архангельскую губернии, научное обследование и разработку естественных богатств, заключающихся в лесах, водных вместилищах, торфяных залежах и других полезных ископаемых. А затем, в обширных земельных пространствах, годных при осушении для сельского хозяйства и лесной промышленности. Рациональная постановка лесного и сельского хозяйства в этом обширном обособленном крае возможна при наличии высшего рассадника научных знаний в лице его руководителей и молодых техников, вышедших из стен учебного заведения теоретически и практически подготовленными для земской, кооперативной и частной деятельности».
(ГАКО, ф.616, оп.5, д.551, л.195-196).
Кем был убийца Авксентия Петровича Батуева
«Владимир Шебалин был вторым сыном отставного поручика Николая Шебалина, умершего в Казанском доме умалишенных в 1871 году. Отец Владимира заболел в 1862 году после пожара, истребившего все его имущество. Мать Шебалина, после помещения мужа в больницу, переехала с пятью сыновьями в Петербург.
Владимир Шебалин рос слабым ребенком, страдал с детства английской болезнью и головными болями. Головные боли не прекратились и при возмужалости.
Из военной гимназии, куда Владимир Шебалин был помещен, он должен был выйти по болезни и до 20-летнего возраста находился при матери.
В 1877 году он поступил на службу в контроль Курско-Харьковско-Азовской железной дороги в городе Харькове, где и пробыл до 1866 года, небрежно относясь к службе, благодаря своей страсти к охоте. Поэтому ему было предложено выйти в отставку. Получив при отставке пособие в сумме 300 рублей и имея еще сбережения в размере 500 рублей, Шебалин отправился в город Малмыж Вятской губернии, близ коего находилась наследованная после отца земля площадью 56 десятин, приносившая доходу 96 рублей в год. Здесь Шебалин построил дом и принялся за сельское хозяйство.
Не будучи знаком с сельским хозяйством и обладая вспыльчивым характером, он не ладил с крестьянами, которые, пользуясь его неопытностью, делали ему всякие неприятности. Он пытался продать землю, но это ему не удалось.
В доме своем он жил совершенно один, не держа прислуги и никого к себе в дом не пуская. Однако, когда являлся в город Малмыж (в трех верстах от усадьбы) охотно и подолгу разговаривал в лавках.
Шебалин считал Батуева, как Председателя Вятской губернской земской управы, нравственно обязанным дать ему какую-либо, более или менее видную, должность в земстве и как дворянину, и как землевладельцу – земскому плательщику (однако, в губернской земской управе тогда был совсем небольшой штат высококлассных специалистов и к работе там Шебалин был совершенно непригоден).
Кроме Батуева, он обращался и к другим должностным лицам в Вятке. Ему предлагали место заведующего городскими бойнями и десятского при постройке Пермско-Котласской железной дороги с жалованием 30 рублей в месяц. От первой должности он отказался под предлогом, что не может видеть убоя животных (это весьма странно при его страсти к охоте). От второй должности он отказался потому, что место было в Котласе (таким образом, видимо, хотели избавиться от надоедливого и всем угрожающего дворянина)»
(ГАКО, ф.33, оп.1, д.302, л.39).
Думаю, что личность этого амбициозного, непригодного для сколько-нибудь серьезной работы дворянина, должны охарактеризовать психиатры.
Из отзывов об Авксентии Петровиче Батуеве
Из журнала Вятского губернского собрания от 24 октября 1917 года:
«Агроном Слободского уезда А.А. Зонов, истинно народных гласных сказал, что невольно вспомнил, не преувеличивая, создателя Вятского губернского земства, незабвенного Авксентия Петровича Батуева. Пусть во время нашей работы встанет перед нами его светлый образ. Пусть снова раздадутся такие же страстные речи, какие лились из его уст, но не в таком роскошном зале, а в другом – душном и тесном. Пусть каждый из нас будет так же предан земскому делу, как и он. И с такой же любовью отнесется к работе, какая жила в его сердце»
(ГАКО, ф.616, оп.1, д.267, л.21).
Из журнала Вятского губернского собрания от 26 октября 1917 года:
«Господин Шубин говорит, что он не может не сказать несколько слов о светлой личности Авксентия Петровича Батуева. Это была яркая личность не только как земского деятеля, о котором знают и за границей, но это был истинный человек-гражданин.
Если Вятское губернское земство под руководством Батуева послужило в своей работе примером для таких передовых земств, как Московское, то личность А.П. Батуева, как человека, как общественного деятеля всегда служила образцом для земских деятелей, как граждан. Он в высшей степени чутко относился к суждениям по тому или иному вопросу земской жизни со стороны каждого земского работника и уважал личность каждого.
Это создавало тесное сотрудничество. Все, кому были дороги интересы земского дела, все служащие земства считали за счастье и удовольствие работу с А.П. Батуевым. Он объединял земскую семью в дружной работе.
Память об А.П. Батуеве, как крупном земском деятеле и человеке, сохранится на многие, многие годы»
(ГАКО, ф.616, оп.1, д.267, л.55).
Последние публикации:
Из писем Алексея Борового к Николаю Чарушину (Окончание) –
(27/06/2014)
Из писем Алексея Борового к Николаю Чарушину –
(25/06/2014)
О замечательных историках и изворотах шарлатанов –
(20/06/2014)
Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы
