Жизнь как есть

Евгений Лукин. На палачах крови нет. Типы и нравы Ленинградского НКВД. Сборник документальных очерков и статей. Издание второе, дополненное. Санкт-Петербург, 2022.

© Лукин Е.В., текст. 2022

В феврале 1998 года автор этой книги получил письмо от писателя Антона Владимировича Антонова-Овсеенко – сына знаменитого революционера Антонова-Овсеенко.

Как известно, Владимир Александрович Антонов-Овсеенко (1883–1938) был одним из вдохновителей Октябрьской революции 1917 года. Он руководил штурмом Зимнего дворца и арестом Временного правительства, подавлял Тамбовское крестьянское восстание, возглавлял Политическое управление Красной Армии, представлял Советский Союз в ряде зарубежных стран, трудился на ниве соблюдения революционной законности и правопорядка. В конце 1937 года его арестовали и приговорили к расстрелу по обвинению в принадлежности к руководству «троцкистской террористической и шпионской организации».

Звучная фамилия стала проклятием для потомка пламенного революционера. В 1940 году Антон Владимирович Антонов-Овсеенко оказался в тюрьме как сын «врага народа». Позднее его арестовывали еще трижды. Ему пришлось разделить горькую участь узников сталинских концлагерей в Туркмении, на Волге, под Москвой, на Печоре и в Воркуте. После смерти Сталина Антон Владимирович был освобожден и реабилитирован. Он обратился к литературному труду, написал несколько книг об отце. А впоследствии стал видным деятелем диссидентского движения. В 1995 году возглавил Союз организаций жертв политических репрессий и основал Музей истории ГУЛАГа.

Я познакомился с Антоном Владимировичем в 1997 году. К этому времени он уже издал несколько книг о сталинской эпохе и ее деятелях, был признанным знатоком истории Большого террора в нашей стране. При встрече мы обменялись подарками: он вручил мне свою новую книгу «Враги народа», а я – небольшую книжицу «На палачах крови нет». И вот, спустя некоторое время, я получил от него письмо:

«Уважаемый Евгений Валентинович! Ваша книга, изданная два года назад в Санкт-Петербурге, вызвала большой интерес и в Москве в среде историков. Для меня, автора таких книг, как «Портрет тирана», «Лаврентий Берия», «Враги народа», да и «Театр Иосифа Сталина», она представляет особую ценность. Вам удалось высветить карательные органы изнутри, воссоздать психологически верные портреты функционеров смерти. Ведь значительная часть следователей и оперативников периода «Большого террора» были людьми безыдейными (в отличие от чекистов школы Дзержинского), случайными, малообразованными. Вседозволенность и безмерная власть над советскими гражданами пробудили в них дотоле дремавшие темные инстинкты – звериную жестокость, коварство, жадность. Меня, как историка, на себе испытавшего все ужасы заключения, не удивила способность сотрудников Ленинградского УНКВД подводить под секиру террора своих же коллег. Такое творилось во многих регионах страны. Соответствующие материалы мне предоставили, вместе с фотографиями, в Москве, Тбилиси, Баку, Хабаровске – в связи с работой над книгой о Берия. И ныне оказывают содействие. Что касается Вашей публикации, то с благодарностью использую эту книгу в своей новой работе. А ее несомненные литературные достоинства позволяют надеяться на переиздание.

А.В. Антонов-Овсеенко, председатель Совета Союза организаций жертв политических репрессий. 10 февраля 1998 г. Москва».

Пожалуй, это был самый дорогой для меня отзыв о моем скромном труде – от всего поколения людей, прошедших через страшную мясорубку Большого террора. Он затмил все остальные благоприятные рецензии, появившиеся в печати – ведь Антон Владимирович писал от души, писал кровью сердца, поскольку испытал на себе весь ужас сталинского лихолетья.

Между нами возникли дружеские симпатии. Помимо обмена книгами, мы обменялись информацией о высокопоставленных палачах – руководителях НКВД СССР в 1937–1938 годах. Достоверность этих списков подтверждали материалы справочника «Лубянка: 1917–1960», который вышел под общей редакцией академика А. Н. Яковлева в Москве в 1997 году.

Примечание от автора

Книга «На палачах крови нет», опубликованная в 1996 году, не была обойдена вниманием и либеральной критики. Спустя восемь лет, в 2004 году в восьмом номере журнала «Звезда» на нее откликнулся петербургский литератор Э.М. Шнейдерман: «В 1996 г. Лукин выпустил книжку с интригующим названием “На палачах крови нет”... Кровь, как удалось установить автору, на них все же была, зато палачами в основном оказались евреи: 8 из 12-ти героев книги; остальные – мелкая сошка, рядовые расстрельщики. Нет, не такая в 1930-е гг. пропорция была, читал я протоколы допросов, и подписи под ними, да и Лукин все это прекрасно знает».

Следует заметить, что автора интересовали не «пропорции», а типы и нравы Ленинградского НКВД, о чем свидетельствовал подзаголовок книги. Работая над ней, автор опирался в первую очередь не на «протоколы допросов», а на такие документы, как материалы личных дел чекистов – автобиографии, анкеты, служебную переписку, секретные приказы, а также на материалы следственных дел, где чудом выжившие жертвы приводили свидетельства преступной деятельности палачей. В книгу вошли биографии: двух комендантов Большого дома, командовавших расстрелами; четырех руководителей отделов и двух руководителей отделений, непосредственно организовывавших массовые репрессии, а также рядовых сотрудников, исполнявших преступные приказы руководителей, – «опытного» оперуполномоченного, начинающего штатного практиканта («штопора») и единственной женщины-следовательницы. Это был практически весь спектр тогдашней служебной иерархии. Немаловажная деталь: почти все герои книги были осуждены за «нарушения социалистической законности», то есть даже в рамках тогдашнего законодательства их деяния были признаны преступными. И завершило книгу интервью с одним из немногих выживших палачей.

Главное, в чем Эдуард Шнейдерман упрекал создателя книги, содержалось в следующем пассаже: «Нетрудно обнаружить духовное, если можно так выразиться в данном случае, родство автора с предшественниками, в частности, с изготовителями известной фальшивки “Протоколы сионских мудрецов”, созданной по заданию российской тайной полиции и затем взятой на вооружение нацистами. Другой “источник вдохновенья” – протоколы допросов, особый жанр, пышно расцветший в 1930-е гг. Они только подписаны подследственными (подписи, понятно, выбивались под пытками), в действительности же сочинены самими следователями. Ни слова правды в них нет – это плоды мрачной, нищенской фантазии авторов. Новейший сочинитель воспринял саму суть протоколов – тяжелый дух следовательской лжи».

Иными словами, Эдуард Шнейдерман попытался объявить книгу «На палачах крови нет» чуть ли не «фальшивкой» и связать ее создание с пресловутыми «Протоколами сионских мудрецов». Никаких убедительных аргументов для подтверждения своей точки зрения он не привел. Мало того, стремясь всячески очернить автора, он приписывал ему высказывания, которые тот никогда не произносил, вкладывал в его уста чужие речи и старался извратить его творчество в духе собственной «нищенской фантазии». Прием не новый, но много раз доказывавший свою зловещую эффективность. По сути, Шнейдерман двинулся по скользкому пути сталинских фальсификаторов.

Вот лишь один пример. Мысль о том, что в следственных документах нет «ни слова правды», исследователь высказывал неоднократно. Ранее в статье, посвященной анализу следственного дела Б.К. Лившица (журнал «Звезда», № 1, 1996), Шнейдерман назвал «фальсифицированными» протоколы допросов поэта Н.А. Заболоцкого и академика Д.С. Лихачева (с. 85). Как известно, поэт Заболоцкий, арестованный весной 1938 года, несмотря на принятые к нему меры физического воздействия, подписал только один протокол допроса, в котором категорически отрицал предъявленные ему обвинения и не дал никаких лживых показаний на своих товарищей по литературному цеху. Назвав этот протокол фальсифицированным, Шнейдерман фактически отказал поэту в мужестве и стойкости, если не сказать большего.

Аналогична ситуация и с академиком Д.С. Лихачевым. В следственном деле 1928 года наличествуют только два протокола допроса Дмитрия Лихачева. В ходе первого допроса он так же, как и Н.А. Заболоцкий, стойко отрицал предъявленные ему обвинения и не дал никаких показаний на своих товарищей по «Космической академии наук» – ученому кружку, где собирались молодые талантливые выпускники вузов и читали доклады на актуальные темы, пытаясь осмыслить происходящее. В ходе второго допроса Лихачев подтвердил, что действительно передавал из своей библиотеки книгу Генри Форда «Международное еврейство» преподавателю Герценовского пединститута Петру Мошкову. Допрошенный ранее Мошков показал, что получал упомянутую книгу от Лихачева для подготовки доклада «Евреи в России». Очевидно, следователь Стромин (Геллер) предъявил эти показания Дмитрию Лихачеву, и тот был вынужден признать только факт передачи книги. Никаких других сведений он следователю не сообщил. Такое мужественное поведение вызвало у чекистов крайнюю озлобленность, и Дмитрий Лихачев был осужден на пять лет лагерей.

В 1991 году автор этих строк лично изготовил и передал Д.С. Лихачеву копии всех четырех томов следственного дела 1928 года, хранившихся в архивах Большого дома. Так прославленный академик впервые познакомился с материалами дела № 195, по которому был осужден шесть десятилетий назад. В 1993 году Д.С. Лихачев пригласил автора стать консультантом документального фильма «Академик Лихачев. Дело № 195». Во время съемок фильма ученый подтвердил достоверность данных следствию показаний, сообщив любопытную деталь: в ходе обыска следователь не утруждал себя актерской игрой в долгий поиск упомянутой книги Генри Форда, а сразу же подошел к книжному шкафу и безошибочно отыскал ее среди других изданий, очевидно, заранее зная, где она находится.

А вот обвинительное заключение Д.С. Лихачев прочитал в первый раз – этот фальсифицированный документ оказался для него откровением. Достаточно указать на пресловутый доклад П.П. Мошкова «Евреи в России», текст которого отсутствует в деле – чекисты его так нигде и не нашли. Тем не менее, следователь Стромин сочинил для обвинительного заключения «пересказ» этого доклада, будто бы опираясь на некие обнаруженные при обыске у Мошкова «тезисы». Этот «пересказ» был частично воспроизведен в очерке «С того берега», опубликованном в ленинградском журнале «Красная панорама» (№ 43, 1929): «Выдержка из доклада Мошкова на своем кружке. Он сравнивает советскую власть с властью еврейского кагала. Советы – еврейские учреждения. Революция в России и волнение во всем мире – это натиск торжествующего еврейства по указаниям сионских мудрецов» (с. 5). Примечательно, что данный «пересказ» Стромина, насыщенный ссылками на «Протоколы сионских мудрецов», точь-в-точь воспроизводит тяжелый дух тех лживых обвинений, которые Э.М. Шнейдерман выдвинул против автора этих строк. Нынешний исследователь и впрямь обнаружил свое «духовное родство» со сталинскими палачами – очернителями и фальсификаторами.

Впрочем, подобных обвинений в свое время не избежал и А.И. Солженицын, когда перечислил имена основателей и руководителей советской системы исправительно-трудовых лагерей в своем знаменитом исследовании «Архипелаг Гулаг». Современные адепты воинствующего либерализма, прямые наследники большевистской тоталитарной идеологии, не способны признать очевидные исторические факты.

(Продолжение следует)