Ригодон. Отрывок из романа –
Маруся Климова –
(29/01/2003)
...а ведь это был не хилый мостик, целая гигантская конструкция из балок и арок: вы бы сказали, что это невозможно: нет, возможно! ударные волны от взрывов: в ритме ригодона! а мы по-прежнему любовались разрывами бомб!.. фиолетовыми!.. красными!.. желтыми: в глубине этой пропасти: то есть в канале! (...)
Моя история русской литературы №26. Нечеловеческое сияние –
Маруся Климова –
(23/01/2003)
...Я, по крайней мере, пишу не стихи, а прозу, и то хорошо! Хотя бы на это у меня ума хватило! Сейчас, по-моему, если человек увидит на странице слова, расположенные в столбик, то он непременно должен от такой книги отскочить в сторону, как от чумы. Что бы там ни говорили, но поэзия - это уже совсем мертвый жанр, и не просто мертвый, а уже основательно разложившийся...
Моя история русской литературы №25. Двое в комнате –
Маруся Климова –
(16/01/2003)
Маяковский, наступая "на горло собственной песне", на мой взгляд, переплюнул средневековых аскетов, ходивших в лохмотьях и умывавшихся собственной мочой, оставил их далеко позади себя. А Есенин пытался ему противопоставить какую-то жалкую распущенность...
Моя история русской литературы №24. Основной вопрос культуры –
Маруся Климова –
(09/01/2003)
...я, вообще-то, все это тут пишу вовсе не для того, чтобы кого-нибудь уличить. Мне просто кажется, что в двадцатом столетии в культуре тоже произошла некая подмена, наподобие тех, что я перечислила выше, очень на них похожая, но гораздо более глобальная и радикальная: человеческую гениальность теперь практически все стали почему-то отождествлять с расслабленной олигофренией.
Моя история русской литературы №23. Конец истории –
Маруся Климова –
(25/12/2002)
...Возможно, каждой нации вообще отпущено свыше какое-то определенное количество духовной энергии, и если поэтов, писателей и художников вдруг становится слишком много, то вся эта энергия дробится на всех, то есть на более мелкие части и кусочки.
Моя история русской литературы №22. Дегенеративное искусство –
Маруся Климова –
(18/12/2002)
Начнем с того, что Хлебников всегда представлялся мне совершенно полным и откровенным олигофреном с капающей изо рта слюной.
Моя история русской литературы №21. Идеальный поэт –
Маруся Климова –
(11/12/2002)
Что же делать? Как спастись от надоедливых литературоведов? Воровать, не мыться, замочить собственную жену, любовницу, носить затвердевшие от грязи брюки, встречаться с Арафатом, восхищаться подвигами Че Гевары, сочувствовать судьбе несчастного Чаушеску, совершать паломничество на могилу Рудольфа Гесса, выколоть на своей груди портрет Пол Пота!?..
Моя история русской литературы №20. По ту сторону ума и глупости. –
Маруся Климова –
(05/12/2002)
Последователи Белого больше не ищут никаких героев и идей, они одержимы поиском радикальных открытий и методов. В современной литературе метод окончательно пришел на смену герою:
Моя история русской литературы №19. Осколки. –
Маруся Климова –
(28/11/2002)
Что касается меня, то я вообще не верю в то, что за словом "литература" когда-либо что-нибудь скрывалось кроме пустоты. То есть я думаю, что никакой литературы попросту никогда не было, так что и умирать-то, в общем-то, нечему! А всегда был, есть и будет чистый индивидуальный акт творчества, создающий из ничего нечто. И между двумя такими актами, пусть даже осуществленными при помощи карандаша и бумаги, скорее всего, нет и не должно быть ничего общего.
Моя история русской литературы №18. Горные вершины. –
Маруся Климова –
(20/11/2002)
(...) Короче говоря, какие бы хитроумные теории не выдумывали философы, дыбы оправдать присутствие в литературе всяких случайных людей, на самом деле, никаких иных течений в искусстве никогда не было и не будет, кроме вечного и нескончаемого символизма. (...)
