Девочку за что-то наказывают родители, и она уходит в придачный лесок с большим куклой-медведем. И вот она полфильма ходит в унынии, сама с собой и медведем разговаривает, и очень ей от всего этого грустно. Потом у девочки вдруг начинается истерика, она кидает медведя в лужу, прыгает на нём, визжит, потом вытаскивает его обратно, отрывает лапы. Потом начинает реветь, гладит грязное мишкино пузо, просит у него прощения. В этот момент объявляются родители. Девочка начинает от них убегать, родители шпарят за ней, зовут, она опять в слёзы, бежит, ревёт, мишку к груди прижимает, прощения просит, по насыпи вниз, вниз и - под электричку. This is the end.

...Больше всего мне мечталось попасть на Аляску, но это выходило слишком дорого. Хотелось еще в Новый Орлеан и Сан-Диего, в Аризону и Колорадо, в Сиэтл и в Орегон, где жили русские старообрядцы, в Йеллоустоунский национальный парк с его гейзерами, но в конце концов я улетел в Сан-Франциско с тем, чтобы потом перебраться на восточное побережье.

Еще недавно слово "технология" не имело в русском языке множественного числа. У него не было самостоятельной, целокупной семантики - технология не могла существовать сама по себе, она была предикатом, "технологией чего-то" - как правило, материального производства. Затем технологии расплодились...

Тридцать восемь ноль пять две восьмёрки/ Восемнадцать пять девять два пять -/ Говорилось в секретной шифровке/ Но её не положено знать