Иван Жданов отвечает на вопросы Дмитрия Бавильского-Все, кто имел дело со Ждановым в жизни, знают, насколько Иван не похож на свои тексты. Сильно править его нельзя: потому что исчезает неповторимая интонация. Так что не обращайте внимание на специфичность его устной речи – это высокое косноязычие, необходимое для обсуждения самого главного. Потому что метафизика чурается прямоговорения, испаряясь от точного называния, словно спирт. Одно из важнейших выразительных средств метамета – непредсказуемость. Совершенно невозможно предсказать, куда повернёт внутренний сюжет (основанный на ассоциациях и опущенных звеньях), куда выведут набегающие друг на друга образы и метафоры. Вот и Жданов – такой же, классический метамета-текст: когда и с чем появится на этот раз – угадать невозможно. Эта беседа была записана в Челябинске, в 1995 году. Незадолго до этого, Иван Жданов опубликовал в газете «Сегодня» свой последний цикл стихотворений, выпустил отчасти новую книгу «Фоторобот запрещённого мира». Поэт, который, как казалось, замолчал уже навсегда, снова дал своим поклонникам надежду на появление новых текстов. Продолжения, однако, не последовало. Получив первую премию имени Аполлона Григорьева, Жданов переехал на юг России, в Москве бывает крайне редко, во всю увлекается фотографией (влияние Парщикова, должно быть). А тогда казалось, что грядёт, ну, если не вторая молодость, то второе дыхание…