Внизу плескалась вода –
Сергей Серёгин –
(30/04/2003)
- Ну вот мы и встретились.
- Да.
- Что будем делать?
- Ну вот мы и встретились.
- Да.
- Что будем делать?
Старики (подражанье Дугину, только лучше) –
Иван Поликаров –
(29/04/2003)
О, эти мохнатые кепки, помятые беломорины в углу рта, немыслимые одеяния, очки в толстенной оправе, хитрые ухмылки, ломаная пластика... Они говорят на загадочном и сочном языке, их нарративы головокружительно парадоксальны(куда там "гону" зелёных наркоманов или натужному размазыванию соплей по больничной простынке писателей-сюрреалистов), хранимый ими гнозис невыносим и страшен.
Моя история русской литературы №34. Магическая книга –
Маруся Климова –
(29/04/2003)
...Если бы отечественные профессоры вроде Бахтина не были начисто лишены воображения и не зацикливались на банальном Достоевском, то именно в России, а не во Франции должно было бы впервые появиться какое-нибудь объемистое исследование типа: «Уважаемый Михаил Александрович Шолохов: казак и коммунист.»
Путешествие в Вологду и/или путешествия в США. Можно ли выходить на сцену с американцем после войны в Ираке? –
Сергей Летов –
(24/04/2003)
Забавно, а ведь в Америке я выступал значительно чаще, чем Вологде - несмотря на то, что Америка все же подальше от Москвы будет!
«А завтра – Вознесение Христово» –
Иеромонах Роман –
(24/04/2003)
Я сказал, что где-то // Журавли курлыкают. // Я сказал, что где-то // Ветер, облака. // Пыльные пустырники // Пахнут повиликою, // И в траве смеется // Капля василька. Я сказал, что где-то // Половодье осени, // Клен собой засыпал // Рыжую траву, Я сказал, что где-то // Над пустынной росстанью // Показался лунный // Золотой кавун.
Последняя песня проказника –
Евгений Иz –
(23/04/2003)
...автор практически перманентно помаленьку издевается над всеми героями и персонажами, над ситуацией вообще. Именно это и не позволяет искушенному читателю издеваться над самим Кизи. "Никогда не верь Проказнику" - как же, помним.
Пыльный ветер –
Кирилл Куталов –
(23/04/2003)
Он сидел, оглохший и одуревший от удара, склонив набок голову. Он видел, но неизвестно, замечал ли, как апрельский ветер поднимал сухую пыль, в которую превратился снег, и крутил ее, вертел, завивал в кольца и спирали. Они прыгали по земле, как крошечные ураганчики, комариные катастрофы - поднимались из пыли, пролетали несколько шагов и снова рассыпались в пыль.
Бег песка –
Рубен Макаров –
(23/04/2003)
Рубен Макаров – известный журналист и не менее известный пиарщик, а вот, поди ж ты, тоже человек: пишет сугубо специальную прозу, конструируя ее из нежности и любви. Проза Макарова прихотлива и лишена лобового сюжета, хотя назвать ее «потоком сознания» язык не поворачивается, скорее всего, это проза зеркал и отражений нашего сознания во всяких технических штучках и приспособлениях, типа аськи, записочек в мобильном телефоне или же автомобиля, по ходу жизни накапливающего все больше и больше антропоморфных черт. Все эти технические «слуги народа» повсеместно образуют наших клонов, выстраивают наши параллельные образы, в которых мы и остаёмся, пока окончательно не расстаем. Повесть Макарова про бег песка – из этой серии: песок сыплется, и сколько там ещё осталось... вот и возникает необходимость как-то зафиксировать ускользающее... нет, не время, но отсутствие оного.
Кипарис во дворе –
Олег Негин –
(22/04/2003)
Авторский замысел становится понятным, если ты добираешься до конца текста. Или, хотя бы, до его середины. Поэтому прочи-тать следует хотя бы половину. Мы растягиваем публикацию романа на три больших куска, поступая против своих правил (обычно я стараюсь вывешивать тексты небольшими порциями) только лишь для того, чтобы замысел Негина проступил во всем своем первозданном великолепии. Это странный роман «из новых», постсорокинских текстов, ма-нифестирующий не только внешнюю (формальную), но и внутреннюю свободу. Однако же, важно почувствовать за этой независимостью и манипуляциями, нешуточную авторскую боль, делающую «Кипарис во дворе» особенно ценным. Роман начина-ет работать там, где в авторском замысле возникают прорехи, когда текст, на какое-то пространство, теряет своё самодовольное лицо. Это это очень искренняя книга, читатель.
Клитемнестра как гипотенуза –
Игорь Викторович Касаткин –
(22/04/2003)
Какие славные они, эти Донцовы, Маринины, Дашковы, взвалившие на свои нежные плечики то, что и Эсхил-то с Софоклом, одни, без хора, тащить не могли. Впрочем, хор есть. Это как раз те миллионы в метро, погружающиеся в стихию не добра и зла, а рока! Рок = свершившееся.
