Сегодня мне написали друзья, что «Никола ранен». \ А нынче праздник. Святейший праздник – Никола Зимний! \ В живот и рёбра. А если честно, то пуля – не камень. \ А у Николы, \ а у Николы взгляд синий-синий… \\А у Николы, а у Николы так бьётся сердце. \ Он словно брат мне. И даже брата сейчас важнее. \ Не понимаю в чинах совсем я, как в офицерстве, \ Никола ранен. \ А мне намного сейчас больнее. \\ Читал простые свои стихи он с глагольной рифмой, \ ах, графоманы, хоть обрифмуйтесь в своих глаголах. \ Друзья сказали: «Сейчас Николу починят в Склифе!» \ Друзья сказали, что будет новым у нас Никола. \\ Не надо новым. \ Не надо новым. \ Верните прежним.

Измельчало, истёрлось, в пыль обратилось, \ Убыло, кончилось, в прах возвратилось, \ Одомашненное одичало, \ Говорившее замолчало.

Не обо всём можно и нужно говорить, когда осень стучится в сердце. Промолчи. Прижми палец к губам. Не говори ничего.

...Вера оправдывает свою мать, жизнь которой была посвящена только «служению» Леониду Андрееву: «служение ему – преданное, напряжённое, болезненно-страстное». Собственные же дети «мало видели её – вечно занятую, озабоченную строгую. Мама старалась быть ласковой, порой, как бы пробуждаясь, вдруг начинала интересоваться нами, брала на руки, расспрашивала. И невольно мы разочаровывали её, казались заурядными, диковатыми, мало ласковыми»)....Вера описывает страх, который её охватил, когда по совету тёти Наташи мать решила взять её с собой в поездку и облегчение, когда поездка дочери с матерью (sic!) не состоялась.