Искусство

Ник Рок'н'Ролл

10 апреля 2003 года мы встретились с Ником в ДК «Строитель». На
улице уже наступила настоящая весна и, пока я добрался до
«Строителя», весь пропитался весенним шафрановым кайфом. По всем
этажам «Строителя» ходили дети, жрали булочки и пили сок. Еще
по этажам ходили вышедшие на пенсию учительницы и протирали
очки. Ник был свеж и хорош собой, с него вполне можно было
бы писать картину « Юноша весной». Просто «тьфу!» на
Гераклита: в одну реку и входили много раз и, даст Бог, еще входить
будем.

«Ты слыхал Наталья Медведева умерла? Знаешь от чего она умерла? От
невостребованности. Вот на «Нашем радио» ее не крутили
вообще. В Москве все закрыли: театр «Перекресток» закрыли,
«Свалку» закрыли, «Точку» закрыли.

Я ее называл «неопознанный летающий объект». Познакомились с
Натальей Медведевой мы недавно. Нас познакомила подруга моей юности
Катя. Катя приехала из Америки. В квартиру к ней приходили
разные люди, пришел Боров, принес портвейн. Потом я, Ксения
и Боров пошли к Борову и Медведевой домой. Но она тогда
уставшая была, так толком и не пообщались.

Потом был третий «Сирин», в апреле 2001 года, я пригласил Наталью
Медведеву с Боровом. Они приехали, было у них два концерта:
первый - в Арт-клубе ДК «Нефтяник», второй – на большой сцене.
Первый концерт мне понравился, а второй – не понравился..
Она на сцене потерялась. Она же привыкла выступать в клубах,
в кабаре. Но, я услышал настоящую певицу, я услышал голос
певицы. Мы выполнили все их с Боровом условия и Медведева была
очень довольна. Она понимала как нам трудно.

Для меня она не была женой Лимонова. Ну и что, что когда-то давно
были они женаты? У Лимонова своя история. Меня как-то Полина
(жена Жевтуна) привела в Бункер. Вот там было весело. Пришли:
света у них нет. «Здравствуйте, Эдуард Вениаминович».
«Здравствуйте, Николай Францевич». А в моей жизни когда-то был
Симферополь и было следствие в моей жизни. Поэтому, я кое-что
понимаю. И я говорю ему: «Смотрю я на вашу гвардию, Эдуард
Вениаминович, и становится мне стремно. Особенно когда они
вопят: НБП! НБП!». И тут вдруг – раз! – зажигается свет...
Полина: «Вот Ник пришел и свет починил»! А Лимонов: «Ты
заметила когда свет зажегся? Когда он НБП крикнул». Была у меня
мысль в рок-центре «Белый Кот» сделать Лимонову встречу с
молодежью. Он и Медведева – это личности. Индивидуалы.

Я тут недавно на фоне того, что происходит в рок-музыке, послушал
Янку Дягилеву. Песни настолько в тему, настолько круто и
современно. Толстую книжку про Янку я не стал больше читать:
книжки не нужны, нужны песни, все в песнях. Летов сказал, что
выбросил эту книжку на помойку и я тоже не могу эту книжку
читать. Я был во Владивостоке, когда про Янку узнал. Олег
Пшеничный, он тогда в «Комсомольской правде» работал, рассказал
как они Янку искали. Обратились даже к министру внутренних
дел и моментально в Новосибирск полетел сигнал...

Много событий в жизни произошло с тех пор. Я не могу сказать, что
вот я живу и мне Янки сильно не хватает. Гурьев говорит: доели
Янку! Кто доел-то? Говорят: прозевали Янку! А что было
можно сделать? Я не знал янкиного отца, не знал их семейного
уклада: как они жили, как ели... Но я уверен, что янкин отец
должен получать все деньги с ее музыкальной продукции.

Янка – это был Поэт и Музыкант. Живя в то время, нужно было
почувствовать его и понять. Сейчас я знаю, что делаю, а тогда в
голове у меня был сумбур. Я тогда Летова и Янку обвинил в том,
что они боль поставили на конвейер, что они погрязли в
суицидальной культуре. Время расставило все точки над i .То, что
сделала Янка – это начало новой музыкальной волны. То, что
было у Янки, зачастую не хватает современным барышням: не
хватает дерзости, смелости, поэтики мировосприятия. А мир сейчас
очень действенен и очень поэтичен. Если бы была сейчас
Янка, то была бы она очень современна и своевременна.

Вот Юта, которую раскручивает МТВ, спела «От большого ума», спела ее
как простую песню, слова даже кое-где переврала. И Колесов
ругался с Семеновым (директором Юты). Да если бы я пел песню
какого-нибудь человека, то поинтересовался бы обязательно
что за песня, что за человек. А Юта говорит: «Мне все твердят
Янка, Янка, а я и не знаю кто это такая»...

Вот уж кого мне точно не хватает так это Свина, Андрея Панова.
Смотри – и сейчас ношу значок с ним! Это был настоящий человек с
анархией в сердце. Про Сида Вишеса так говорили – я не знаю
так это или нет. Но Андрей Панов – это был первый человек, с
которым я встретился, выехав из Челябинска. Первый человек,
который меня потряс. Я не знал, что можно вот так жить!
Наверное, в нем была та самая свобода, о которой столько
говорят и которой на самом деле ни у кого нет. Уж столько мне
приходилось видеть свободолюбивых людей, у которых слова
расходились с делом.

Я поехал к нему на похороны в Ленинград. Если бы не смерть Свина, то
не знаю, когда бы и вырвался в Питер. Я пришел в его дом, я
зашел в ту комнату, куда он всегда уходил, когда его гости
доставали. Во Владивостоке, когда Янка умерла, перестал
слушать ее песни и на душе стало спокойно. И Свин когда умер –
такое спокойствие наступило и столько энергии хлынуло!

Во Владивостоке умер Игорь Давыдов (Дейв) – первый президент
владивостокского рок-клуба. Такой гостеприимный был, все у него
останавливались. Такой же, как в Тюмени был Мысков. И финал
один и тот же: кто-то убил и того и другого в собственном
подъезде. В мысковской квартире кто только не жил! Был он как
палочка-выручалочка для тюменского рок-клуба. Так он
порадовался, когда я бросил пить. Кстати, один из немногих. Для
нормальных людей присылают кое-кого, есть среди нас подосланные,
серые то ли люди – то ли сущности, которые человека забирают,
когда человек слишком уж выдает энергию на гора и где-то
получается перехлест.

Умер Джимми Попов. Какой он сделал фестиваль в Тюмени в ДК
«Железнодорожник» в 1979 году! Я тогда только приехал в Тюмень, мы
поселились в доме на Дорожной и Джимми сразу говорит: «А давай
фестиваль сделаем»! И фестиваль получился будь здоров.
Таких людей, как Джимми, больше нет. Он говорил и тут же делал.
Все фестивали делались за стаканом водки. Мне жаль, что
история постоянно прерывается, а я хочу, чтобы она продолжалась.
Чтобы не было этих обрывов, нужно связывать разорванные
ниточки.

Кто-то затирает историю ластиком – а не было ничего! Но все эти
люди, про которых я говорил – это гордость страны. Все эти люди
вписались бы, конечно, в нашу новую жизнь. Я чувствую, что
мне предстоит рассказать историю про всех этих людей. Это
нужно живым и умершим, это совершенно необходимо. Все это не
было когда-то, все это ПРОДОЛЖАЕТСЯ. Ниточки нужно связать. И
еще: нам важно быть в радости. Всегда быть в радости. Дух не
должен грустить».

Видно, не дойду до дому. Дети по лесу глухому тщетно кликают меня.
Но во мраке – ни огня... Дух не должен грустить.