Поэзия

Моё иллюзорное сознание

Мое иллюзорное сознание
Находится во взаимно однозначном соответствии
С полусном набегавшихся деток
В детском саду.
Оно многослойно, как атмосфера Земли.
Сквозь него (сознание)
Видно
Как по вечной мерзлоте,
Которая трещит от электрических разрядов,
Ковыляют
Блошки земляные, белые совы.
Ползут анчоусы с еще несформировавшимися ножками.
В нем (то есть, в сознании)
Можно наблюдать
Звуковые поля, акустические ветры и подобие радиоволн.

***

Онтологический пигмей
Приехал в город Мелитополь
К пигмейской бабушке своей
И вечером залез на тополь.

Он стал поближе к облакам.
Вокруг него летают птицы.
Но неудобно так ногам
И можно запросто свалиться.

А можно взять — и не родиться.
А можно взять — и улететь.
А можно просто вниз глядеть
И сам с собою веселиться.

И сам себе стихи дарить.
И восхищаться сам собою.
И сам с собою говорить,
Как говорит звезда с звездою.

***

Черный ворон, что ты вьёшься
Над моею головой?
Получше крыльями маши, а то,
Не дай Бог, навернешься
И на голову рухнешь мне.
Ай-не-не. Не-не.

***

С утра надену узкие рейтузы,
Завью колечком черный ус.
И снова в гордый край разврата
В автомобиле я помчусь.

Покинув кельи кров пустынный,
Я буду лекции читать,
Бумажки глупые писать
Пока башка от них не распухнет
И в очах веселья блеск не потухнет.

***

Сказала Ozya: «Не топите человека!
Когда оправится — поймет кто он такой».
Пошел, оправился, но ничего не понял.

А в зеркале глядит уже немолодой
И с грустными усталыми глазами
Тот, кто давно утоп в житейском море.

Пойти еще оправиться? Едва ли,
Едва ли, бля, получится сие.
Или мне спать отправиться? О-йе.
Пойду — посплю, ведь утро мудренее.
В кроватке я калачиком свернусь.
В колодец сна я резко провалюсь.
Но только пусть уж ничего не снится:
Ни чибис и ни голубь, ни синица,
Ни девочка, ни мальчик, ни старик,
Ни остров не хочу, ни материк,
Ни тишины, ни музыки, ни света...
Я просто
На хую видал все это.

В бочке — огурцы соленые

Протянула матушка солененький огурчик.
И взял я тот огурчик из матушкиных ручек.
Немалая слободушка — четыре двора.
И в каждом во дворе водяры до хера.
Все венки поверх плывут —
Един мой потонул.
«Прощайте!» — и пошел отсюда, на север двинулся пешком,
Козлиным меленьким шажком,
С заплечным выцветшим мешком...

Удюдя Бибиком

Я — Удюдя Бибиком.   1
Я родился дураком.
(Не хватает масла в голове).
Математика — не знаю.
Физика — не понимаю.
Не понимаю почему так жалко голубей в траве.
Я всегда, как истеричка.
Кутачок мой, словно спичка.
И над этим кутачком
Есть волосики пучком.
Сам я лысый, словно грелка.
И сопливый, словно белка.
Культуризм не для меня —
Ручки, как у муравья.
Несмотря на жалкий вид
Знаю —
Бог меня простит.

***

«Какие глазки у тебя пустые!» —
Мне мама говорит —
«Наверно, в голове пустыня.
Наверно, кришнаит.
Наверно, злого кокаина ты завернул в зеленый шелк.
Наверно, девушки не любят тебя за этот порошок».
Возьми тайком бутончик груши
И в ночь во мгле, без облаков
Ты к уху поднеси и слушай.
Услышь, услышь далекий зов!
И пусть печаль на сердце ляжет.
Пусть очень тихо кто-то скажет:
«Ты девять получил очков.
Неплохо, бля, для дурачков!».

***

Уж скоро меня вновь найдут в капусте
И от кочана не отличат,
Ножом порубят и заквасят
И оставят в банке трехлитровой лежать.

Мужики откроют банку, пожуют.
Скажут: что-то, падла, хренку маловато.
А хренку хорошо побольше, когда поддают.
А я вам, гады, нарочно буду как вата.
Чтобы выплюнули меня изо рта
И выкинули в снег,
Где мне и будет красота.
Правда, могут выбросить и в унитаз.
Ну уж это,— как Господь даст.

***

Ночью в окне только звезды и ветер.
И снежное поле лежит в звездном блеске.
Ночью глубокой страшно смотреть
За плотные занавески.

Лягу, зажмурюсь и ветер приходит —
Кудри седые, глаза голубые,
Глыбками льда, что на речке наколют,
Смотрят глаза бесконечно большие.

Нет ничего — лишь бессмертная душенька
Спит на сафьянах, поет в хрусталях,
Не отворяет чуткое ушенько
И ветром гуляет в звездных полях.

¹ Комментарий Владимир Богомякова к стихотворению «Удюдя Бибиком».

Это стихотворение предельно реалистическое. УДЮДЯ БИБИКОМ — не какая-то футуристическая игра словами. Так я звал себя, будучи еще неразумным ребенком. В стихотворении все правда за исключением слов «И сопливый, словно белка». Сопли всякие пропали много-много лет из-за занятий разными дыхательными упражнениями. И с тех пор не появлялись. Но имеет же поэт право на вымысел. Ну, и, конечно, уверенность, что Бог обязательно простит, есть, все же сильная с моей стороны самоуверенность.