Создан для блаженства (под редакцией Льва Пирогова)

На двери в мой подъезд установлен какой-то очень древний домофон.
Три круглые ручки — их нужно крутить, совмещая черные цифры с
подсвеченными желтым отверстиями, солидное переговорное
устройство слева, справа — дырка для пластикового ключа, в
котором зафиксированы два железных штифта, чтобы замыкать
контакты домофона. Красивый прибор. Ретро. Открыть дверь без ключа
нельзя — только изнутри.

Мой ключ сегодня сломался.

Просто переломился в замке — ровно там, где вставлен кусок
проволоки. То есть там, где он и должен был переломиться — вдоль
сквозного отверстия.

Собственно, ключ переломился давно. Но до сегодняшнего вечера там
еще оставался нужный штифт, и мне казалось, что он сидит в
пластике довольно крепко, а я вполне могу дождаться конца
месяца, когда, собственно, и увижу хозяев.

Штифт выпал, когда я открывал дверь, возвращаясь после работы. Я еще
подумал, что все равно не планировал никуда выходить до
утра, хехе, и поводов для лишнего беспокойства нет.

Через час у меня кончились сигареты. Я купил кофе и забыл про
сигареты. Я купил три зеленых яблока, а про сигареты забыл.

Ну а мобильный телефон, где были записаны телефоны хозяев квартиры —
алло, да, я тут у вас в замке ключ сломал, не могли бы вы
еще один подвезти, и сигарет пачку по дороге захватите — я
потерял меньше недели назад.

Пришлось идти без ключа.

Купил сигарет на углу, там, где начинается яблоневый бульварчик.

Вернулся.

На снегу у подъезда были только мои следы. Без штифта ключ не
подходил. Собак гулять никто не вел.

Еще вчера казавшаяся крайне маловероятной возможность знакомства —
по собственной инициативе — с соседями — набухла пастозной
плотью.

Я набрал номер. Выдохнул. Нажал на кнопку.

В переговорном устройстве включился голос.

Я сперва подумал, что это мне отвечают с той стороны и начал
объяснять ситуацию — я сломал ключ в замке, забыл купить сигареты и
потерял мобильный телефон, откройте мне дверь, пожалуйста,
я ваш мудак-сосед — но голоса никак на мой не отреагировали.
Как звучали, так и продолжали звучать. Говорили двое
мужчин, очень тихо — просто шум разговора, как в детстве, когда на
кухне постоянно работал маяк. Слов я разобрать не мог, зато
интонацию слышал отчетливо — люди в домофоне говорили так,
как сейчас уже не говорят, как будто у нах в запасе
вечность. Может быть, они говорили про ход посевных работ в
Украинской ССР. Может, про полярников. Может, про съезд КПСС. Тихий,
бубнящий призрак сталинского дворца с гулкими квартирами
для обслуги в левом крыле и в правом.

Перед тем, как домофон выключился, один из мужчин повысил голос и
произнес отчетливо:
а теперь попробуй
войди

Через двадцать минут в подъезде клацнул лифт и из двери вышел
человек в кожаном плаще и клетчатой кепке — и таком же клетчатом
шарфе — который деловито куда-то шел, прочь, а я деловито
делал вид, что стряхиваю с ботинок снег, который давно уже стек
с них на кафель и высох.