Создан для блаженства (под редакцией Льва Пирогова)

Иногда думаешь: сколько же в жизни лишнего, внешнего — хорошо, если
оно осыплется, как сухая листва, а вдруг нет, вдруг
прирастет и не отскоблишь? И вот уже по ночам не можешь заснуть, и
по утрам просыпаешься в препоганом настроении, и к вечеру не
знаешь, куда себя такого нелепого деть. Гадко, неуютно,
сквозит отовсюду, и сколько бы ни искал в себе хоть какой-нибудь
внутренний стержень — ничего не находишь. Сам не замечаешь,
как озлобляешься, и хорошо если по стене кулаком вмажешь, а
если в рыло кому заедешь?

И вот живешь так, живешь себе гнусненько, а потом выйдешь днем
пообедать, зайдешь в производственную столовку, куда ходят
тетеньки из близлежащих меховых салонов, возьмешь себе, скажем,
азу с гречкой, сядешь и начнешь слушать.

Сначала послушаешь про ногти. Ногти такие, ногти сякие, «френч
маникюр» удобно, только сдачу брать мешает, ногти квадратные,
ногти скругленные, ногти от природы скругленные, ногти, ногти,
полированные, шлифованные, обточенные — ногти.

Доешь азу, примешься за салат — под салат про зубы послушаешь. Зубы
крепкие, зубы белые и желтые, такие врачи, сякие врачи,
смоленский мединститут посильнее московского будет, зубы
коренные, клыки, резцы, мудрости — тоже зубы.

Потом ватрушку с творогом соком запиваешь — а меховые тетеньки с
ногтями и зубами уже поели и принялись с поваренком флиртовать.
Начало пропускаешь, потому что ватрушка, и включаешься
только когда поваренок говорит:

— А чо, мне на завтра как раз мясо нужно — ты, Валь, заходи ко мне после смены.

— Да какое с меня мясо, ты посмотри сам-то!

— Ну а чо? Ну не мясо — так на холодец останется.

Посидишь, послушаешь — выходишь из столовки уже цельным человеком.

Ничего лишнего.

Когти, зубы, мясо.

Хорошо!