Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

Из кондуита священного ордена Росса Макдональда:

«Только честнейший из честнейших, лучший из лучших достоин стать
рыцарем этого ордена, дабы с оружием в руках и пламенем в сердце
даже ценой своей жизни, беречь и защищать имущество и доброе имя
нашего ресторана…».

Мишка откинул тяжелый от дождя и воняющий мокрой шерстью полог
и выглянул из кузова. Грузовик остановился у тротуара широкой
улицы, по которой в этот ранний час уже грохотали редкие автомобили
и бронетранспортеры. Прямо перед собой он увидел гигантский плакат,
растянутый на стене старинного дома. По грязно-белому, как февральский
снег, полю вышагивал вооруженный до зубов десантник с прибором
ночного видения, залихватски сдвинутым на лоб. «Терроризм – это
болезнь» – гласили кроваво-красные светящиеся буквы над его головой,
а внизу было написано: «встречайте доктора, господа».

– Ух ты, – подумал Мишка, – вот она, столица. Это тебе не захолустная
Тверь.

Он осторожно выбрался из кузова и спрыгнул на землю. Дождь перестал,
но мерзкий холодный ветер гонял по асфальту обрывки бумаги и пустые
пластмассовые бутылки из-под газировки. Мишка поежился, в животе
громко заурчало, и он вспомнил, что не жрал уже сутки. Последний
раз его накормила какая-то сердобольная бабка в Подмосковье, да
и то большую половину сухого хлеба из отрубей отобрали голуби.
Ух, какие они злые были, величиной со здоровую собаку и тоже,
видать, изголодавшиеся. Мишка отдал им булку, а не то они и его
бы сожрали. Учительница им в школе читала про всякие мутации,
но в городах, даже таких провинциальных и маленьких, как тот,
в котором он родился и вырос, мутантов еще не видели.

Чего там, вспоминать даже страшно. Мишка залез в карман штанов,
достал что-то в кулачке и потряс у уха. Потом разжал ладошку и
полюбовался на свой талисман. Гладкая круглая пуговичка, сама
прозрачная, а внутри какое-то серо-розовое облачко болтается.
Чудеса! Он ее в проходе нашел, когда еще от кондуктора по электричке
бегал. Только давно это было. В достоличные, так сказать, времена.
Эта пуговичка ему счастье принесет, так он сам решил.

Мишка огляделся. Столица холодно рассматривала его тысячами потухших
окон, похожих на сетчатые глаза гигантского насекомого. Где-то
неподалеку завыла и сразу умолкла сирена. Ну как к этим «докторам»
попаду, думал Мишка, враз вылечат. И он с опаской покосился на
плакат. Надо было поскорее убираться с открытой местности. Мамка
дала ему адрес тети Вали, но где и как искать престарелую родственницу,
Мишка себе не представлял. Ладно, решил он, сначала чего-нибудь
пожрать надыбаю, а потом разберемся. Чай, народ здесь не чужой,
на языке том же говорят, не дадут ребенка в обиду. И он, засунув
руки в карманы, быстро побежал наугад, словно стараясь обогнать
холодный ветер.

На большом перекрестке, где улицу пересекал тощий бульвар, мальчик
остановился. Поникшие, голые деревья печальным караулом окружали
фигуру бронзового дядьки, одетого в смешное, немодное пальто.
Дядька, словно стыдясь своего устаревшего прикида, понуро смотрел
вниз. На невысоком постаменте были выбиты строки, которые Мишка
не без труда прочел по слогам:

Я б памятник воздвиг тебе, моя отчизна
Он гордо бы вознесся в полный рост
Но дабы защитить тебя от терроризма
Я лучше возведу тебе блокпост!

– Ничего себе, – подумал он, – это тебе не коников из говна лепить!
Но боже, как же жрать-то хочется. – Живот опять громогласно затрубил,
и Мишка стал, оглядываясь, пританцовывать на месте. Вдруг что-то
призывно мелькнуло за деревьями по ту сторону широкой улицы. Ой,
как кстати. Большая жирная буква «М» канареечного цвета, уж никак
не метро. Про Макдональдсы Мишка все знал, в школе их проходили
по истории. А однажды даже кормили даровыми чизбургерами в день
тезоименитства господина губернатора, во как!

Из кондуита священного ордена Росса Макдональда:

«… рыцари славного ордена Росса Макдональда с правом и гордостью
носят традиционные доспехи. Даже раненый рыцарь не поднимет забрала,
дабы не оскорбить священную форму пятном индивидуальности. Пока
мы служим, мы все как один хранители нашего ресторана. Только
мертвому рыцарю разрешается открыть лицо…».

Мишка просто прилип лицом к холодному мокрому стеклу. Это ж надо,
как внутри-то у них славно. Светлые стены, чисто вымытый пол.
Весело раскрашенные столики, за которыми счастливые дети что-то
уплетают за обе щеки, шурша промасленными обертками. Но он-то,
Мишка, знает, что они там уплетают. Этот божественный вкус он
не забудет никогда. Румяная поджаристая булочка, сладковатый подплавленный
сыр, сочная котлетка, да не из кислой крысятины, а поди из кошатины
или даже воробейчика, так и тает во рту, приправленная кетчупом
и горчичкой и, конечно, обязательным кружком восхитительного маринованного
огурчика. За этот огурчик и Родину продать можно. Эти сокровища
Мишка ни за что не отдал бы голубям-мутантам, пусть лучше его
тощие ноги склюют, а он пока быстренько всю вкуснятенку в себя
запихает. Мишка утер длинные нитки слюней и тихонечко захрипел.
Повсюду ходят веселые неуклюжие клоны в улыбчивых масках и париках,
разносят стаканчики с кока-колой и сладкие яблочные пирожки, пухлые
бигмаки и еще более пухлые «роаяли», смешат детишек, дарят им
воздушные шарики. Это тебе не надутый гандон на палочке, которыми
их на именины губернаторской дочки одаривали. Глянцевые, разноцветные,
так и рвущиеся из рук в хрустальные небеса. Вот он рай-то, подумал
Мишка, мне бы туда. Он уже давно приметил, что глупые детишки
с толстыми родителями не все корочки догрызают, порыгают сытенько
да и оставят кусочек лежать, а то и полпирожка на подносе до помойки
несут. Да уж, тут бедному Мишке с голоду помереть не дадут. А
с волшебной коричневой водой и того лучше, сделают два глотка
да и отодвинут стаканчик, напились, значит. Надо только подходящих
объедков дождаться и до завтра можно опять поститься. Мишка зорко
следил за пухленькими сытыми детьми. Кто тут главный обжора. У
кого глаза самые завидущие. И ждать пришлось недолго. Вон он сидит,
свиненыш перекормленный. Глазки аж жиром заплыли, а он знай гамбургеры
в себя заталкивает, короткими толстыми пальчиками помогает, а
вкусная горка перед ним будто и не уменьшается, надо же сколько
набрал себе, скотобаза. И мамаша его рядом сидит, пирожок с яблочками
уминает, а у самой сиськи по всему столу развалились. Не доест,
подумал Мишка, – как пить даст, половину оставит, одно слово –
скотобаза!

Так и есть. Отвалилась от стола усталая туша, пухлой ладошкой
жирные губы вытерла, вся лоснится от липкого маслянистого пота.
Эк обожрался! А мамаша уже встает, сигареты из сумочки достает.
Пошли, мол, жиртрестина.

Мишка, не теряя времени, быстро проскочил в стеклянные двери и
бегом к столику с заветным подносом, а на нем еще полтора целых
гамбургера и полстакана колы! Подбежал, хвать поднос, но не тут-то
было. Скотобаза как увидел, аж складки вокруг поросячьих глаз
разлепил, да как закричит:

– Мама, мама, смотри, противный грязный мальчик мои гамбургеры
украсть хочет!

А мамаша обернулась, увидела Мишку и прямо вся позеленела от отвращения.
Будто гусеницу-мутантку увидела или вонючего ежа-пердуна.

– Какой немытый ребенок, как не гигиенично.

А скотобаза ухватился с другой стороны за поднос и не дает Мишке
щедрыми отбросами полакомиться.

– Мальчик, мальчик, – шепотом кричит ему Мишка, – ну что, тебе
жалко что ли, я же такой голодненький. А ты уже поел.

– Мои, – кричит скотобаза, – дома доедать буду, у телика!

И мамаша его сисястая шипит, как змея: «Понаехали к нам в столицу,
беженцы поганые».

Только Мишка хотел зубами с подноса кус ухватить, как чувствует,
земля из-под ног уходит, а сам он, что твой шарик глянцевый, к
хрустальному потолку летит. Он со страху поднос отпустил, а скотобаза
не удержался на ногах, да как шмякнется на пол, всю волшебную
коричневую шипучку на себя и пролил. Ревет в голос и остатки гамбургеров
по полу размазывает.

Оглянулся Мишка и видит, что сзади маска клоунская на него смотрит.
Красные щеки в мертвой улыбке распялились. Рыжие пакли над картонной
макушкой торчат. Это один из веселых шутов его схватил и на весу
держит.

– Ай-ай-ай, – говорит маска, губами не двигая, – фу-фу-фу, какой
нехороший мальчик.

И держит его, не отпуская, и несет куда-то.

Из кондуита священного ордена Росса Макдональда:

«… орден охраняет и защищает почтенных гостей нашего ресторана,
их имущество и доброе имя так же ревностно и самоотверженно, как
и сам ресторан, коль скоро это не грозит последнему материальным
или моральным ущербом или каким другим уроном…»

Да уж попал Мишка, так попал. Принес его страшный уже, а не веселый
клоун в потайное помещение, что за большой и шумной кухней, где
вспотевшие, сосредоточенные повара и поварята управляют большими
металлическими машинами, жарят, режут, фритируют и пекут, так
что пар стоит. На двери большой герб с буквой «М» посредине и
надпись: «Вход только для членов ордена».

Принес и поставил перед большим белым столом. А на столе монитор
от компьютера, такой Мишка у директора школы в кабинете видел,
куда его посечь водили, и много разных непонятных приспособлений
и штучек, все тоже металлические и блестят. На стене глянцевый
календарь опять с клоуном и надпись: «Наша присяга – не просто
бумага». За столом такой же дядька в дурацкой маске с застывшей
улыбкой сидит и на бедного Мишку смотрит.

– Так, так, – говорит дядька Мишке, – значит, ты, пострел, голодный
был и решил, денег не уплатив, пузо себе набить?

– Да нет у меня денег, – слезливо причитает Мишка в ответ, – а
не жрамши я с третьего дня. Я ведь не украсть хотел, а только
остаточки доесть.

– Остаточки! А они что ж, по-твоему, денег не стоят.

– Да там ведь всего-то полбулочки да глоточек водички…

– Да, хитрый ты парень и злой, сразу видно, – качая головой, говорит
клоун за столом, – из таких, как ты, террористы и вырастают.

– Да не террорист я, дяденька, – в ужасе кричит Мишка, разом вспомнив
про большой плакат, – не надо меня к докторам!

– К кому, к докторам? – тут клоун, наконец, засмеялся.

У Мишки прямо от сердца отлегло. Раз смеется, значит, все в порядке.
Значит, сечь, не будут и пальчики в тиски, наверное, тоже не будут,
и за яички больно щипать, как училка пения, тоже не будут, хотя
про яички еще не понятно.

– Нет уж, к докторам мы тебя не поведем, – смеется дальше клоун,
– разве что к поварам. Хочешь на кухню?

Мишка нерешительно переминается с ноги на ногу, куда картонная
морда ведет, не понятно.

– Там вкусненькие пирожки, да горяченькие гамбургеры, – продолжает
тот. – Там голодному мальчику самое место, – и, обращаясь к тому
верзиле, что Мишку принес, говорит: – Отведи-ка ты этого сучонка
на кухню, сам знаешь какую.

А верзила за Мишкиной спиной будто вздрогнул и отвечает:

– Да что вы, брат Игнатий, он же маленький совсем, да и тощий
такой, может, отпустим на первый раз.

Но клоун за столом патлами рыжими качает да на плакат за своей
спиной показывает: «Наша присяга – не просто бумага!»

– Ну слава богу, – думает Мишка, – теперь точно на кухню пустят.
А там-то уж голодным не останешься. Добрые дяденьки повара и поварята
до отвала накормят. Им ведь не жалко. А там, глядишь, – размечтался
он, – может, и меня в поварята выучат, так я каждый день по гамбургеру
жрать буду, вот была бы удача. – И сжимает в кармане в кулачке
заветную бусинку. Помог ему талисман, не обманул.

– А что это за орден такой, – осмелев спрашивает, – про который
на двери стоит?

– А, – опять смеется скоморох за столом, – это специальный орден
Росса Макдональда для славных его рыцарей!

– Ух ты, рыцарей! Здорово. А можно мне дяденька тоже в рыцари?

Тут уж и верзила сзади захохотал, аж за коленки схватился. А дядька
за столом тот вообще чуть со стула не упал.

– Да, – кричит сквозь смех, – тебе, конечно, можно, отчего же
нельзя. Будешь у нас самым главным рыцарем – рыцарем Бигмака!

И Мишка тоже смеется оттого, что все так хорошо кончилось и дальше
поди еще лучше будет. Ха-ха-ха.

Из кондуита священного ордена Росса Макдональда:

«… рыцари ордена суровы к себе и беспощадны к врагам нашего ресторана,
ибо мы поклялись беречь его и хранить во веки веков на благо Макдональдса
и во славу нашего ордена…».

Молодая женщина с двумя детьми, мальчиком и девочкой, в которых
можно было сразу признать близнецов, взяла поднос с заказам и
отошла от кассы. Найдя свободный столик, она посадила детей, раздала
им теплые бутерброды в промасленных обертках, а сама стала потягивать
горячий кофе из бумажного стаканчика.

– Петенька, ешь аккуратно, – сказала она мальчику, – откусывай
маленькие кусочки, а то подавишься, видишь, как Ниночка красиво
ест. И не чавкай так, пожалуйста.

– Нинка – простынка, – закричал мальчик с набитым ртом, – вырастет,
ляжет под террориста.

– Мама, он дразнится, – спокойно сказала девочка, осторожно обкусывая
румяную корочку.

– Фу, Петя прекрати, – строго сказала женщина, – а то в субботу
не пойдешь в кино.

За столом воцарилось хрупкое перемирие. Близнецы увлеклись едой,
а женщина рассеянно пила кофе, поглядывая по сторонам.

– Дети, – сказала она наконец, – я хочу вас предупредить. Сегодня
папа уезжает в командировку.

– А подарки он нам привезет? – быстро спросил Петя.

– Обязательно, если будешь себя хорошо вести. Но вечером к нам
придет дядя Володя, мы с ним будем работать, так что вы нам не
мешайте.

– Мама, он опять будет тебя бить? – спросила Нина.

– Фу, Ниночка, почему бить? Дядя Володя очень уважает меня и ценит,
как… работника. Он никого не бьет.

– Просто прошлый раз, когда папа уезжал, и вы с ним работали,
ты так кричала громко всю ночь, что я очень боялась.

– Глупости, – раздраженно сказала женщина, – просто дядя Володя
очень веселый человек, он знает много шуток и я… я просто громко
смеялась. Ты ведь тоже любишь шутки?

– Я очень люблю шутки, – важно заявил Петя, принимаясь за пирожок
с яблоками, – например про обосравшегося террориста. И про дочку
десантника. Дядя Володя знает шутку про дочку десантника?

– Обязательно знает, – сказала женщина, – а теперь доедайте быстрей,
маме еще надо по магазинам.

– Ой, – вдруг вскрикнула Ниночка, – мама, в гамбургере косточка!

– Что? – удивилась женщина. – Не может быть! Покажи.

Ниночка осторожно достала изо рта маленький круглый предмет, и
правда похожий на вишневую косточку, и положила на протянутую
ладонь.

– Ух ты, – восхитился ее братик, – красивый какой!

– Это не косточка, – сказала женщина, удивленно изучая маленький
прозрачный шарик с серо-розовым облачком внутри, – это пуговица.
Хм, странно. Ну ладно, не копайтесь, копуши, мама спешит. А то
магазин закроется.

– Ура! – закричал мальчик, – мы идем покупать Нинке здоровенный
вибратор!

– Дурак, – обиженно сказала Ниночка.