Проза

повесть

Начало

Продолжение

***

21. «Должен признаться, меня давно не привлекают нимфетки. Никогда
особо не привлекали. И чем больше мне становится лет, тем яснее
я понимаю, что самое возбуждающее в женщине – это ум. Вернее,
так: ум плюс тело. А в этом свежем, горячем теле какой может быть
ум?..

Или она действительно пыталась играть со мной? Думала, что заманивает,
дразнит, а я клюю на эту приманку?

Я-то просто искал свою дачу.

Кстати говоря: вот, кажется, и нашел.

Дома тут, в полном соответствии с безалаберной национальной традицией,
не имели номеров. Дачный кооператив скрестился одним боком с деревенской
улицей. И вот он, щитовой летний дом светло-зеленого цвета. Вот
три его окна. Вот пристроенная терраса… Правда, мне показалось,
что цвет дома скорее светло-синий, ну да ведь на вкус и цвет товарища
нет.

Калитка была закрыта только на вертушку. Все верно. Я открыл калитку
и вошел на участок.

Коллега мой, судя по всему, не был заядлым огородником и использовал
эту землю исключительно для того, чтобы раз в неделю приехать
сюда, нажарить шашлыков и, шаманя у костра под радиохиты своей
молодости, напиться водки. Потом обгореть на пляже, проснуться
уже ночью и томно помочиться с крыльца в холодный туман. Восторженно
выдохнуть, глядя на россыпи крупных звезд в небе: «Ох, красота!»
И на следующий день с чувством хорошо исполненного долга уехать
в город.

Никаких насаждений тут не имелось, за исключением трех старых
корявых яблонь, сильно запущенных и, видимо, бесплодных. Участок
был давно не кошен, даже к крыльцу пройти оказалось сложновато.
К счастью, коллега не соврал, дверь действительно охранялась лишь
откидным гвоздиком. Ничто не помешало мне войти внутрь.

Слава Богу, есть крыша над головой. Теперь гроза не так страшна».

***

22. «Я бросил сумку на пыльный красный диван и пошел искать колодец.

Колодец был, ворот на нем действовал, и была цепь, а ведра на
цепи не оказалось. Не оказалось его и в доме. Там, в доме, вообще
почти ничего не было, только голые стены, диван, стол и два рассохшиеся
деревянные стула при нем. На столе несколько запыленных стаканов.
Было очень много свободного места в этом пыльном и светлом строении.
Я побродил по комнате, посидел в кресле на веранде. Свет бил во
все окна, не защищенные ставнями и даже занавесками. Хорошее место
для человека, которому нечего скрывать. Видимо, коллега мой здесь
пока обжился недостаточно.

Но как же быть мне – у колодца да не напиться?.. Вода там вроде
бы действительно чистая и наверняка холодная… У меня аж зубы заломило
в предчувствии.

Я вернулся к колодцу и опять бесцельно заглянул туда, словно это
могло помочь.

Дрожащее, живое зеркало глубоко в земле. Черное, яркое, как нефть.
И оттуда снизу я гляжу – маленький, смутный - безмятежно опершись
локтями на подоконник. Капля со лба вниз сорвалась, тут же исказив
всю картину мира. Лоб у меня, того, который внизу, стал вдруг
вытягиваться вверх и в сторону, активно прибавляя в уме, а потом
резко метнулся обратно, отбросив меня во времена неандертальцев.
Подумать, от какой малости зависит все…

Придется просить ведро у соседей, ввязываться в ненужный контакт».

***

23. «Продравшись через траву, я подошел к низенькому заборчику,
разделявшему участки, и моему взору предстала следующая картина.

На участке соседского дома было трое человек.

Мужик, наверняка порядочно пьяный, храпел под навесом в кресле-качалке,
далеко откачнувшись назад и запрокинув голову. Его ноги в плетеных
шлепанцах торчали выше носа. Правая рука с синей наколкой свешивалась
до полу и упиралась в доски веранды костяшками пальцев, рядом
стояла пивная бутылка, почти пустая. Мне почему-то вспомнилось,
что именно вот так, упираясь в землю пальцами передних конечностей,
быстро и ловко передвигаются высшие приматы…

Его, очевидно, жена – кудрявая, лет тридцати пяти, в чрезвычайно
открытом купальнике - неумело ковырялась лопатой в грядке. Трусиков
на ней, можно считать, почти не было – во всяком случае, вид сзади
открывался просто ошеломительный. Веревочка, быстро и бесследно
теряющаяся меж плотных загорелых ягодиц. Женщина была вовсе не
модельного сложения, и веревочки эти, туго протянутые по ее телу
вдоль и поперек, тонули в хорошем слое подкожного сала. Видимо,
женщина не испытывала насчет своей внешности больших комплексов
- или просто подчинялась приказу тирана-супруга. Особенно хороша
была она, когда, приподняв ногу, с усилием нажимала ею на штык
лопаты и топила его в земле… В общем, надо сказать, штучка вполне
в моем вкусе. Продукт, всегда готовый к употреблению. Даже разогревать
не надо…

Третьей была девочка-велосипедистка. Она сидела на своем железном
жеребенке, одной ногой упираясь в крыльцо, другая ее нога покоилась
на педали, готовая, в случае чего, резко надавить. Девочка первая
заметила, что я подошел к забору.

- Ма-ам!- хмуро протянула она.

И кивнула распрямившейся женщине в мою сторону. Женщина обернулась
и ойкнула, проведя ладонями по своим голым ягодицам, которые только
что были в почти полном моем распоряжении.

- Здравствуйте,- сказал я, как мог приветливо.- У вас ведро можно
попросить на десять минут?

- Ведерко?- переспросила женщина каким-то ласково-испуганным тоном
и тут же метнулась к дому, но с полдороги вернулась, и, просительно
кивая в такт своим словам, предложила:- Вам водички достать, да?
А может, вы пивка хотите? У нас есть пивко холодное!

- Не откажусь.

- Я сейчас!

Она снова метнулась к дому.

Вот это дрессировка! Ее муж был достоин восхищения и самых добрых
слов.

- Васенька, вставай, к нам сосед приехал!- донеслось с веранды.

Но Васенька вставать и не подумал, даже глаз не открыл, он лишь
поднял руку с пола и почесал нос, а потом опять вяло уронил свою
конечность на то же место. Вожак стаи на отдыхе.

Я стоял возле забора и от нечего делать мял в руках бархатный
смородиновый лист. Девочка по-прежнему сидела на велосипеде и
все рассматривала меня в упор. Как расстреливала. Чем-то я ей,
видно, не понравился, не по вкусу пришелся. И сейчас она осталась
на своем участке за часового. Охраняла территорию, чтобы я, не
дай Бог, не вторгся. Уж лучше б ехала куда-нибудь, честное слово…»

***

24. «Наконец женщина вынесла мне из дома почти до краев наполненный
высокий бокал с пивом.

- Вот, пожалуйста!

- Спасибо.

Пиво было отменное, и я стал медленно тянуть его, продолжая интеллигентно
общаться с соседкой через забор. Кстати, она для чего-то накинула
на плечи белую сорочку: наверное, думала, что так будет приличнее.
Но эффект получился обратный - теперь казалось, что под этой сорочкой
совсем уж ничего нет. Верхняя часть ягодиц с пресловутой веревочкой
оказалась скрыта, и сзади из-под рубашки выглядывала как бы просто
голая попа.

У женщины была привычка – видимо, от сильнейшей неуверенности
в себе - после каждой произнесенной фразы она первая начинала
смеяться, причем вот как:

- Хня-хня-хня!..

Как-то в нос. Отвратительно и в то же время возбуждающе.

- Давненько вас не было,- сказала мне женщина.

Что бы это ни значило, я кивнул головой и запрокинул бутылку.

- Будете сегодня ночевать?

- Скорее всего – да,- сказал я, отдышавшись.- Если, конечно, у
вас найдется еще пиво…

- Ой!- она снова всплеснула руками.- У нас его столько!.. Васенька
запасся, хня-хня!

- Отпуск?- спросил я понимающе.

- Да, маемся тут уже почти три недели. Скучно… никого рядом нет,
одни старички, хня-хня… но Васенька говорит: погодка-то какая
– грех в городе сидеть… я уже загорела посмотрите как (тут она
приподняла полу рубашки, и от этого ее бесхитростно-коварного
женского движения можно было в обморок упасть)… по полдня на пляже
валяемся… вот вы приехали – может, повеселее будет. Оставайтесь,
вечером костерок разведем, шашлычки жарить будем… как вас?..

- Борис.

- А я Валентина, очень приятно. Можно просто Валя, хня-хня. Мужа
моего Вася зовут, а дочка – Илона, Илоночка… А ваша семья где?

- Я один,- сказал я.- И давно вы купили эту дачу?

- Дачку-то? А мы ее не покупали. Арендуем на время отпуска…

Все мне стало ясно. Ну что ж, сосед так сосед.

- Валя, спасибо вам огромное. Просто спасли меня, правда. Это
я вам как врач говорю. Но только все равно хочу попросить ведерко
на пять минут. Вода ведь всегда может понадобиться – сами понимаете…

- Да, да…

Она забрала у меня пустой бокал и быстро пошла к дому. Рубашка
на ее спине волновалась. Я проводил ее долгим взглядом и тут напоролся,
как на гвоздь, на ответный взгляд девчонки. Взгляд охраняющий
и неусыпный.

Ладно. Не будем торопиться.

Вскоре я прицепил ведро к цепи и, раскрутив ворот, зачерпнул воды.
Она оказалась действительно замечательной на вкус, как и расхваливал
коллега. Я вымыл стаканы, наполнил две пластиковые бутылки. Так,
кое-какой запас есть. Можно жить дальше».

***

25. «Отдохнул часок с дороги. На старом диване спалось отлично.
Никто не мешал. Потом опять полчаса мучил записную книжку. Пристала
она ко мне, словно зараза. Наверное, ничего нет смешнее и печальнее
человека, к старости впадающего в графоманию».

***

26. «Проспал на диване около часа, и тут в окно ко мне постучали.
Валентина.

- Можно?

Признаюсь, в тот момент я был меньше всего расположен принимать
гостей, но куда же денешься… пиво пил, ведром пользовался.

Натянул простыню до пояса, поскольку спал голым.

- Входите.

Она теперь снова была без рубашки, все в том же купальнике и босиком.
Вот если бы она пришла ко мне в таком виде в городскую квартиру!..
дача отменяет многие условности. Я удобно лежал на диване, пристроив
сбоку записную книжку.

- А я вам еще пивка принесла.

- Вот спасибо! Очень кстати. Вы извините, разморило меня сегодня
с дороги…

Чувствовал я себя пошлым деревенским барином. Говорил этак лениво,
словно с прислугой… Халата с кистями только не хватало.

- Да, конечно! Ведь сейчас самое жаркое время дня! Сиеста, хня-хня!
Отдыхайте. Я тут просто посижу, ладно? Я совсем не буду мешать!

- Пожалуйста.

Валентина открыла пиво и подала мне бутылку, а потом опустила
свои сочные ягодицы на пыльный стул, положила руки на колени.
Сидела с видом собачонки, которая ждет, что ей вот-вот кинут со
стола кусочек. Я против воли почувствовал возбуждение.

Здорово все-таки отдрессировал ее муженек!

Интересно, чего она от меня хочет? Меня ли хочет она? Ну да, я
многим нравлюсь. Морда смазливая, и даже сейчас, в сорок лет…
Сегодня в автобусе опять имел случай убедиться. Вот вопрос: что
мне делать, если она действительно пришла именно для э т о г о
?

Пожалуй, несколько рискованно. Ведь Васенька рядом. Зачем мне
проблемы?

Я стал медленно тянуть пиво и перелистывать книжку, на страницах
которой, кстати, шла речь об этой самой Валентине, сидевшей тут
же рядом. И еще раз смог наглядно убедиться, что время не бывает
прошедшим или будущим, а оно всегда едино и неделимо».

***

27. «- Пустовато тут у вас,- сказала Валентина.- Места много.

- Да, не люблю я комнаты загромождать. Красиво, когда свободно.

- Да! Я вот тоже у себя дома все хочу старую мебель выбросить,
а жалко. Да и Васенька против…

После этого мы помолчали несколько минут. У меня было занятие,
и я, спокойно перелистывая книжку, ждал, когда же Валентина откроет
свои карты. Первым начинать не хотелось.

- Можно вас спросить?

- Да, Валя, спрашивайте.

- Борис, а где вы работаете?

- В поликлинике. Я врач.

- Значит, правда! Вот с соседом повезло, хня-хня. Вы говорили,
что врач, но я думала: шутите просто… Знаете, у меня…

Ну, кажется, нашли благодатную тему для беседы. Сейчас я узнаю
о ее болячках. Начнется бесплатная женская консультация на дому.

- … с дочкой происходит что-то непонятное. Она себя очень странно
ведет. Не слушается. Слова какие-то… невероятные и страшные… говорит.

- Вообще-то, знаете, я не психолог. Но… сколько ей лет? Пятнадцать?
Шестнадцать?

- Семнадцатый уже.

Я понимающе кивнул.

- Семнадцатый годок. Ясно. Ничего удивительного. Возраст такой.
Это пройдет. Надо только взять себя в руки, потерпеть… и не выпускать
ее из виду. Вот это очень важно – не выпускать из виду, чтобы,
не дай Бог, чего-то не случилось,- скучным голосом усталого лектора
я произносил принятые в таких случаях банальности и видел, что
Валентина и сама все это давно без меня знает. Совсем другое нужно
было ей от меня.

- Ну а если… уже случилось? Что тогда делать, хня-хня?

- Что вы вообще имеете в виду?

- Вдруг она… беременна?

Я только руками развел.

- Тут уж я вам не советчик. Решайте сами. Да с ней не забудьте
об этом поговорить.

- В том-то и дело, что с нами она говорить не хочет. Вот, может
быть, вы…

Я решительно поставил пиво на пол и подтянул колени к груди.

- Валя, я ведь совершенно случайный человек. Сегодня здесь, а
завтра… Почему вы думаете, что я смогу чем-то помочь? Почему вы
думаете, что она станет говорить со мной? И вообще – мало ли,
что я врач. Может быть, я зубной врач?

Валентина вскочила и быстро прошлась по комнате, взволнованно
потряхивая своими кудряшками.

- Ну, все равно ведь вы в этом деле понимаете больше, хня-хня!
Я не хочу обращаться к психиатрам… мне бы вот такую бы предварительную
консультацию получить… от умного человека. Поговорите с ней, я
о большем и не прошу! Я должна знать, что мне делать. Или это
действительно переходный возраст… или что-то серьезное… А уж я
так отблагодарю!

Мое возбуждение при этих словах достигло высшей точки. Надо было
срочно что-то делать. Рискнуть?..

Я сказал сквозь зубы:

- Валя… вы не могли бы мне помочь? Мне сейчас очень неловко…

Лишь секунду она смотрела на меня вопросительно, а потом подошла
и опустилась на колени возле дивана, мазнув взглядом по окнам
– нет ли там кого. Сунула руку под простыню. Так буднично, словно
я попросил в долг сто рублей до получки, и она дала, не задумываясь.
Правда, улыбалась слегка фальшиво, словно медсестра у койки больного
старика. Но с какой стати ей было радоваться?

Понадобилось всего несколько легких движений ее руки, чтобы я
забился в сладкой судороге. Боже ты мой, как хорошо она это умеет!..
остановилась вовремя и не отнимала руку до тех пор, пока я не
перестал корчиться и истекать липким соком.

Потом она тщательно вытерла пальцы о простыню, легко поднялась
с колен и деловито:

- Так я на вас рассчитываю?

- Да… конечно…

Теперь куда же денешься.

Здесь, разумеется, не было никакой измены Васеньке с ее стороны.
Я до Валентины и пальцем не дотронулся, все произошло настолько
быстро и естественно… просто мы кое о чем договорились, и был
выплачен небольшой аванс.

Или это действительно можно сравнить с врачебной помощью. Один
человек помог другому, ведь люди должны помогать друг другу в
затруднительных ситуациях, не правда ли? Вот и все.

Но теперь получалось, что я взял на себя малоприятные обязательства,
влез все-таки в ненужный контакт…

Впрочем, ладно, что тут особенного: поговорить с подростком. Смогу
чем-то помочь – прекрасно, а если нет… пусть обращаются к специалисту.

Я остался один, и ко мне сразу пришла скука. Старая знакомая.
Но она уж вряд ли сможет сделать то, что сделала для меня Валентина.

Отдохну немного и пойду ополоснусь. Видел тут неподалеку приличный
ручей с запрудой».

(Продолжение следует)