Онтологические прогулки

Историко-критическое эссе

Таким образом, сионистская доктрина, несущая в себе идею всееврейского
национального дома или очага, будучи столь привлекательна в теоретическом
плане, в реальной действительности не состоялась, и, соответственно,
сионизм с таким содержанием не существует и в терминологическом
порядке. Но существует сионизм, основанный древнееврейскими пророками,
с вселенским содержанием, трактующий о еврейском Сионе – светоче
объединения народов. Это означает, что сионизм с узконациональным
назначением есть не что иное, как заурядное предложение (требование)
о государственном устройстве для любого народа, и не может считаться
сионизмом, а сионизмом должно называться воззрение, озадаченное
общепланетарным сочленением народов. Как сионизм, это воззрение
наличествует в форме идеи, то есть виртуальном виде или проповедях
пророков, но в теоретической форме, то есть реальности мысли,
бытует как теория Всеединства, и присутствует только в русской
духовной философии, зачатая в сочинениях великого русского философа
В.С.Соловьёва. Теория Всеединства, будучи до мозга костей самобытным,
чисто русским образованием, никакого отношения к еврейской теме
не имеет, и ни один из авторов теории Всеединства даже намёком
не касается еврейского вопроса, – к этому нелишне добавить, что
эти авторы, как правило, относятся отрицательно к существующему
(то есть политическому) сионизму. Но в контексте вселенского сионизма
кажется возможным предположить, хотя и неожиданно, некоторый ответ
на одно из таинств русской культуры, а именно: пронзительный интерес
великих творцов русской культуры к еврейской судьбе, еврейской
истории и еврейской духовности, какого нет ни в какой другой культуре.
Этот интерес кажется мистерией и не имеет здравого объяснения,
прежде всего, в силу того, что проявляется на фоне неизбывного
антисемитизма, как в России, так и во всём мире, то есть на фоне
активного и полного отрицания всего еврейского достояния, а в
России в конце Х1Х века антисемитизм был государственной политикой.
Таинственность этого притяжения усугубляется тем, что в нём нет
попытки решить пресловутый «еврейский вопрос», то есть нет какого-либо
политического или общественного замысла.

По сути дела, «еврейский вопрос» – это глупое образование, ибо
никакого вопроса здесь нет; вопросом оно может быть только в каком-либо
политическом ведомстве или государственном декрете. «Еврейский
вопрос» есть данность, которую пытаются освоить, а далее принять
либо отвергнуть. Так что ничего еврейского в «еврейском вопросе»
нет, а есть лишь личностная способность индивида справиться с
внешним объектом, – аналогично, можно ставить индуистский (в отношении
вед) или буддистский (в отношении майя) вопросы. Отвержение такого
внешнего материала – самый неинтересный исход в подобном мышлении.
Важным и будоражащим души служит противоположная операция, рождённая
интересом к данному «вопросу», ибо за таким интересом всегда скрывается
некая цель и некая надежда на получение нового знания. Именно
таким интересом к еврейскому материалу, а не «еврейскому вопросу»,
искрится отношение творцов русской культуры. Для свидетельства
я могу сослаться лишь на некоторые отдельные примеры, но принадлежащие
великим из великих.

Граф Л.Н.Толстой написал статью «Что такое еврей»: «Что такое
еврей? Этот вопрос вовсе не такой странный, каким он может показаться
на первый взгляд! Посмотрим же, что это за особое существо, которого
все властители и все народы оскорбляли и притесняли, топтали ногами
и преследовали, жгли и топили, и который назло всему этому все
еще живет и здравствует. Что такое еврей, которого никогда не
удавалось сманить никакими соблазнами в мире, которые его притеснители
и гонители предлагали ему, лишь бы он отрекся от своей религии
и отказался от веры отцов? Еврей – это святое существо, которое
добыло с неба вечный огонь и просветило им землю и живущих на
ней. Он – родник и источник, из которого все остальные народы
почерпнули свои религии и веры. Еврей – первооткрыватель культуры.
Испокон веков невежество было невозможно на Святой Земле – еще
в большей мере, чем нынче даже в цивилизованной Европе. Больше
того; в те дикие времена, когда жизнь и смерть человека не ставили
ни во что, рабби Акива высказался против смертной казни, которая
считается ныне вполне допустимым наказанием в самых культурных
странах. Еврей – первооткрыватель свободы. Даже в те первобытные
времена, когда народ делился на два класса, на господ и рабов,
Моисеево учение запрещало держать человека в рабстве более шести
лет. Еврей – символ гражданской и религиозной терпимости. «Люби
пришельца, – предписывал Моисей, – ибо сам был пришельцем в стране
Египетской». Эти слова были сказаны в те далекие варварские дни,
когда среди народов было общепринято порабощать друг друга. В
деле веротерпимости еврейская религия далека не только от того,
чтобы вербовать приверженцев, а напротив – Талмуд предписывает,
что если нееврей хочет перейти в еврейскую веру, то должно разъяснить
ему, как тяжело быть евреем, и что праведники других религий тоже
унаследуют царство небесное. Еврей – символ вечности. Он, которого
ни резни, ни пытки не смогли уничтожить; ни огонь, ни меч цивилизации
не смогли стереть с лица земли: он, который первым возвестил слова
Господа, он, который так долго хранил пророчество и передал его
всему остальному человечеству; такой народ не может исчезнуть.
Еврей вечен, он олицетворение вечности»

(Лев Толстой, 1891 февраль. ЦГАЛИ, ф.508, опись 2, ед.хр.30)

Трогательны слова Максима Горького: «Старые, крепкие дрожжи человечества,
евреи всегда возвышали дух его, внося в мир беспокойные, благородные
мысли, возбуждая в людях стремление к лучшему» (Правда, у М.Горького
есть яростно антисемитский рассказ «Каин и Артём» (1899г.), который
может считаться первым опытом соцреалистического жанра в литературе).

Замечательный русский писатель Александр Куприн написал в рассказе
«Жидовка» (1904г.): «Удивительный, непостижимый еврейский народ!
– думал Кашинцев. – Что ему суждено испытать дальше? Сквозь десятки
столетий прошёл он, ни с кем не смешиваясь, брезгливо обособляясь
от всех наций, тая в своём сердце вековую скорбь и вековой пламень.
Пёстрая, огромная жизнь Рима, Греции и Египта давным-давно сделались
достоянием музейных коллекций, стала историческим бредом, далёкой
сказкой, а этот таинственный народ, бывший уже патриархом во дни
их младенчества, не только существует, но сохранил повсюду свой
крепкий, горячий южный тип, сохранил свою веру, полную великих
надежд и мелочных обрядов, сохранил священный язык своих вдохновенных
божественных книг, сохранил свою мистическую азбуку, от самого
начертания которой веет тысячелетней древностью! Что он перенёс
в дни своей юности? С кем торговал и заключал союзы, с кем воевал?
Нигде не осталось следа от его загадочных врагов, от всех этих
филистимлян, амаликитян, моавитян и других полумифических народов,
а он, гибкий и бессмертный, всё ещё живёт, точно выполняя чьё-то
сверх-естественное предопределение. Его история вся проникнута
трагическим ужасом и вся залита собственной кровью: столетние
пленения, насилие, ненависть, рабство, пытки, костры из человеческого
мяса, изгнание, бесправие…Как мог он остаться в живых? Или в самом
деле у судьбы народов есть свои, непонятные нам, таинственные
цели? Почём знать: может быть, какой-нибудь высшей силе было угодно,
чтобы евреи, потеряв свою родину, играли роль вечной закваски
в огромном мировом брожении? Вот стоит эта женщина, на лице которой
отражается божественная красота, внушающая священный восторг.
Сколько тысячелетий её народ должен был ни с кем не смешиваться,
чтобы сохранить эти изумительные библейские черты. С тем же гладким
платком на голове, с теми же глубокими глазами и скорбной складкой
около губ рисуют матерь Иисуса Христа. Той же самой безукоризненной
чистой прелестью сияли и мрачная Юдифь, и кроткая Руфь, и нежная
Лия, и прекрасная Рахиль, и Агарь, и Сара. Глядя на неё, веришь,
чувствуешь и точно видишь, как этот народ идёт в своей умопомрачительной
генеалогии к Моисею, подымается к Аврааму и выше, ещё выше – прямо
до великого, грозного, мстительного библейского бога! С кем я
спорил недавно? – вдруг вспомнилось Кашинцеву. – Спорил об евреях.
Кажется, с полковником генерального штаба в вагоне? Или, впрочем,
нет: это было с городским врачом из Степани. Он говорил: евреи
одряхлели, евреи потеряли национальность и родину, еврейский народ
должен выродиться, так как в него не проникает ни одна капля свежей
крови. Ему остаётся одно из двух: или слиться с другими народами,
рассосаться в них, или погибнуть…Да, тогда я не находил возражений,
но теперь я подвёл бы его к этой женщине за прилавком и сказал
бы: вот он, поглядите, вот залог бессмертия еврейского народа!
Пусть Хацкель хил, жалок и болезнен, пусть вечная борьба с жизнью
положила на его лицо жестокие следы плутовства, робости и недоверия:
ведь он тысячи лет «крутится как-нибудь», задыхается в разных
гетто. Но еврейская женщина стережет дух и тип расы, бережно несёт
сквозь ручьи крови, под гнётом насилия, священный огонь народного
гения и никогда не даст потушить его. Вот я гляжу на неё и чувствую,
как за ней раскрывается черная бездна веков. Здесь чудо, здесь
какая-то божественная тайна. О, что же я, вчерашний дикарь, а
сегодняшний интеллигент, – что я значу в её глазах, что я значу
в сравнении с этой живой загадкой, может быть, самой необъяснимой
и самой великой в истории человечества?».

Великий философ, лидер русской школы Всеединства, В.С.Соловьёв
передал в поэтической форме Завет Бога евреям:

			«Я навеки с тобой.
			Мой завет сохрани.
			чистым сердцем и крепкой душой
			будь Мне верен в ненастье и в ясные дни
			Ты ходи предо Мной
			и назад не гляди,
			а что ждёт впереди – 
			то откроется верой одной.
			И клянусь Я Собой,
			обещая любя:
			Я воздвигну всемирный Мой дом из тебя,
			и прославят тебя все земные края,
			и из рода потомков твоих
			выйдет мир  и спасенье народов земных»
					«В Землю Обетованную»

В своём знаменитом «Путешествии в Россию» Теофиль Готье был в
восторге от росписей, фресок и композиции внутреннего убранства
Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге, о котором он писал: «Исаакиевский
собор блещет в первом ряду церковных зданий, укрепляющих столицу
вся Руси…Можно сказать, что это наивысшее достижение современной
архитектуры» (1988,с.179). Вот перечень полотен, входящих в украшение
собора: Фёдор Бруни – «Потоп», «Жертва Ноя», «Видение Иезекиеля»;
Марков А.Т. – «Иосиф, принимающий братьев в Египте»; Зиновьев
Ф.С. – «Иегова, вручающий таблицы закона Моисею на Синайской горе»,
«Моисей, произносящий свою последнюю волю»; Никитин Н.С. – «Притчи
о Сеятеле»; Плюшар Е.А. – «Моисей, спасённый из вод», «Неопалимая
путина», «Моисей и Аарон перед фараоном», «Жертва Аарона», «Прибытие
в землю обетованную», «Руно, найденное Гедеоном». Нет нужды показывать
художественно-эстетическую ценность этих полотен, в целом или
отдельности, один лишь перечень их титулов ясно указывает на источник
вдохновения русских мастеров.

Итак, русские духотворцы, обуянные и осенённые самой благородной
идеей на земле – идеей Всеединства, непроизвольно тянулись к еврейскому
веществу, ибо в нём они ощущали скрытые искры и искристые импульсы
этого благородства и видели (учили) примеры беззаветного служения
этой идее; их интерес к еврейскому народу обусловлен верой, что
«…из рода потомков твоих выйдет мир и спасенье народов земных».
Влечение русских творцов к еврейскому комплексу имел, следовательно,
чисто интуитивный характер, и породнение здесь осуществлялось
на чисто духовной почве, вне каких-либо рационально-политических
факторов. В этом плане стоит особняком и требует особого обозрения
знаменитая диатриба А.И.Солженицына «Двести лет вместе» (2001
– 2002 г.г.), написанная, по авторскому признанию, с целью: «посильно
разглядеть для будущего взаимодоступные и добрые пути русско-еврейских
отношений» (200!.с.7).

На первый внешний взгляд интерес Солженицына е еврейской теме
родственен подходу русских духовников, – об этом говорит цитата,
выхваченная из текста Солженицына: «По заключению Э.Ренана. удел
народа Израиля от начала был: стать бродилом для всего мира… И
по многим историческим примерам, и по общему живому ощущению,
надо признать: это – очень верно схвачено. Ещё современнее скажем:
катализатор. Катализатора в химической реакции и не должно присутствовать
много, а действует он на всю массу вещества. К этому следует добавить
не только несомненную подвижность ума, еврейское «доверие к разуму
и ощущение, что конструктивными усилиями можно решить все проблемы»,
но и – острую чуткость к струям времени. Чутче евреев, я думаю,
нет народа во всём человечестве, во всей истории» (2002,с.22-23).
Но в содержательном разрезе интерес Солженицына прямо противоположен
тяготению творцов русской культуры, ибо притяжением Солженицына
к евреям руководит не интуиция, а расчёт: с фактами, статистикой,
цифрами писатель исследует участие евреев во всех негативных потрясениях
русской истории – революциях, терроризме, войнах, большевистской
власти, ГУЛАГе. И везде он получает преувеличенную долю участия
евреев в разрушительных актах по сравнению с государственной пропорцией
населения.

Совершенно не важен окончательный итог данного экскурса Солженицына,
имеет значение сам целенаправленный подход, где отсутствует понятие
об «остатке Израиля»: Солженицын, возмущаясь евреями-террористами,
евреями-революционерами, евреями-прихлебателями в ГУЛАГе, ломится
в открытую дверь, – именно эта категория сынов Израиля была гневно
осуждена древнееврейскими пророками, и именно эта категория, а
не «остаток Израиля», была политической силой левитов и царей.
Эта категория составляла сердцевину и обусловливала мятежный,
богоборческий дух народа Израиля, за что неоднократно подвергалась
клеймению Богом и пророками. Этот народ ликованием встречал въезд
Иисуса Христа в Иерусалим перед пасхой, а на пасху кричал Иисусу:
«да будет распят!» (Мат. 27:22). А русские духотворцы ощущали
в еврейском феномене аромат как раз «остатка Израиля». Один из
лидеров русской духовной школы отец С.Н.Булгаков писал: «Еврейская
доля участия в русском большевизме – увы – непомерно и несоразмерно
велика. И она есть, прежде всего, грех еврейства против святого
Израиля… И не «святой Израиль», но волевое еврейство проявило себя,
как власть, в большевизме, в удушении русского народа» (1991,с.76).

В антисемитском рассказе «Каин и Артём» Максим Горький обнародовал
мысль, что евреи чужие на земле русской, и русский хозяин волен
миловать или казнить их. Солженицын целиком воспринял эту соцреалистическую
максиму, а не ощущение «остатка Израиля» русских духовников; Солженицыну
было необходимо гипертрофировать нечестивость евреев с тем, чтобы
иметь внешнюю причину, дабы не обвинять русский народ во всех
мерзостях своей истории: и революции, и терроризм, и большевизм,
и ГУЛАГ; дабы сохранить в неприкосновенности почвенно-народнический
тезис, опоэтизированный в горьковском соцреализме: народ есть
демиург истории. Таким образом, «интерес» Солженицына, не в пример
отношению русских духовников, не имеет никакого касательства к
сионизму, как еврейскому производному. В самом же Израиле диатрибу
Солженицына ничтоже сумняшеся, не вникая глубоко в суть проблемы,
почти единогласно объявили антисемитским сочинением. При наличествующем
негативном отношении в наши дни к русской культуре в Израиле,
это положение должно считаться естественным, ибо практически все
крупные русские писатели (в том числе Л.Н.Толстой, А.И.Куприн
и В.С.Соловьёв) зачислены в разряд антисемитов, и даже нашёлся
профессор Арон Черняк, обвинивший Льва Толстого в лжеавторстве
статьи о евреях.

Итак, в качестве заключительного итога напрашивается суждение
о том, что В.С.Соловьёв, прославленным своим проникающим дарованием,
ошибся в прогнозе: «…И как некогда цвет еврейства послужил восприимчивой
средой для воплощения божества, так грядущий Израиль послужит
деятельным посредником для очеловечения материальной жизни и природы,
для создания новой земли, где правда живёт» (1897). Израиль, разрушивший
сионистскую идею о «земле, где правда живёт», не может быть предметом
ноосферной перспективы. Отсюда следует абсурдный вывод: если сионизм
возник как чисто еврейское образование, оплодотворённое пророческим
духом, то крах политического сионизма передаёт знамя Всеединства
в русскую культуру (но только дореволюционного типа), ибо современное
государство Израиль не способно осуществить идеалы своих прародителей
– ветхозаветных пророков.

––––––––––––––––––––––

Литература

1. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового
Завета. Канонические. В русском переводе с параллельными местами

2. Ахад-ха-Ам. Избранные сочинения. Изд. «Библиотеке
Алия», Иерусалим, 1991

3. Булгаков С.Н., отец. Христианство и еврейский вопрос.
Изд. ИМКА-ПРЕСС. Париж, 1991

4. Гершензон М.О. Судьбы еврейского народа и другие
произведения. Изд. «Захаров», М., 2001

5. Готье Т. Путешествие в Россию. Изд. «Мысль», М, 1988

6. Жаботинский З. О железной стене. Изд. «Мет», Минск,
2004

7. Кан Ж. Педагогика Януша Корчака и еврейское образование.
Интернет-сайт, 2004

8. Кац Я. Еврейский национализм. Иерусалим, 1939

9. Лакер В. История сионизма. Изд. «Крон-Пресс», М.,
2000

10. Солженицын А.И. Двести лет вместе (1795 – 1995)
Ч.1 – 2001; Ч.2 – 2000. Изд. «Русский путь», М.

11. Спиноза Б. Трактаты. Изд. «Мысль», М., 1998